Настоящий американец 2 - Аристарх Риддер
К машинам, которые должны побеждать в гонках Формула Один, Себринг, Ле Ман, европейские гоночные серии, отношение еще более трепетное, отбор еще строже, ведь ставки там выше. Допущенные в святая святых должны быть лучшими в мире, и для Энцо это не пустые слова. Синьора Феррари не волнует коммерческий успех его автомобилей. Для него главное — результаты на гоночных треках.
С таким подходом к своему делу его можно назвать наследником барона Пьера де Кубертена от мира автоспорта. Citius, Altius, Fortius! Быстрее, выше, сильнее! Вот девиз Энцо. Вот чего он хочет от своей конюшни. Именно поэтому слава скромного по меркам автогигантов завода уже гремит по всему миру. А что там будет дальше знают только боги автоспорта.
Правда, в отличии от французского мечтателя, синьор Феррари не чурается и откровенно грязных приемчиков. Он борется за свое наследие не только на гоночных трассах, но и за их пределами.
— Значит, у этих американцев получилось сделать очень быструю машину? — спросил хозяин кабинета у Фила Хилла, прочитав бумаги, которые тот привез с собой из Штатов.
— Да, сеньор Феррари, — кивнул бывший напарник Шелби. — Я не знаю кто надоумил Уилсона, сам он не производит впечатление большого специалиста, но с его антикрыльями Фиат V8 с вашим мотором преобразился. Получилась очень быстрая машина. Быстрая, хорошо управляемая и надёжная.
— Ты считаешь они могут побить в Ле Мане?
— Для победы у них есть все козыри. Если во время гонки не случится ничего неожиданного, то эта машина будет очень высоко.
— Я тебя понял, Фил. А теперь, если ты не возражаешь, мне нужно подумать. Оставь меня, я тебя вызову, — эмоции уже кипели, а Энцо был не нужен свидетель их взрыва.
— Конечно, синьор Феррари, я подожду в приемной.
Когда дверь за Хиллом захлопнулась Энцо в раздражении поставил на стол недопитое кофе.
— Мало мне было бриташек с их Jaguar D type и бошей из Мерседеса, так еще и эти. Янки, чтоб их!
Энцо не любил американцев с далекого сорок третьего года, с того самого момента, когда эти деревенщины вместе с англичанами и прочим европейским мусором сначала высадились на Сицилии, а потом и в континентальной Италии.
Энцо старался забыть то что он сам, в своё время был фанатичным сторонником Муссолини и это ему почти удалось.
Но сейчас, читая привезенные Хиллом бумаги, какая ирония, этот перебежчик и сам был американцем, Энцо обуревала ярость.
— Ну уж нет. Ладно британцы и немцы. Но американцы?! Нет, теперь без второго гонщика янки вообще не выйдут на старт! Один пилот двадцать часа не вывезет.
— Франческа! — бросил он в трубку телефона своей секретарше, — пусть Хилл войдёт.
— Да, синьор Феррари, секунду.
— Значит так, Фил, — уже полностью взяв эмоции под контроль начал Энцо после того, как Хилл занял кресло для посетителей. — Я рад, что ты выполнил наши с тобой договоренности, — Энцо кивнул на ворох бумаг на столе.
В начале мая в Миддлтауне Хилла нашел эмиссар Энцо. Феррари пристально следило за карьерой молодого гонщика и после Себринга решил пригласить его в свою команду. Отправил за ним в Америку человека, который должен был передать Хиллу предложение, но вместо Калифорнии тот нашел его в Нью-Йорке, еще и связанным контрактом с каким-то проходимцем Уилсоном. Разумеется, сеньора Феррари не устроило такое положение дел, он ужасно не любил, когда ему переходят дорогу, а когда узнал от слишком болтливого Хилла о болиде Уилсона и о его задумках, то велел своему человеку переманить Хилла, предложив тому место первого пилота если тот перейдет к нему и принесет с собой наработки Уилсона.
Уилсон против легендарного Феррари в мире автоспорта был никем, поэтому Хилл долго не раздумывал, пошел на сделку и теперь ждал выполнения ее условий от Энцо.
Об этом он и заявил сидящему напротив владельцу Феррари.
— Не перебивай, я не закончил, — одернул тот его. — В марте ты с Шелби победил в своём классе и стал вторым в общем зачете Себринга — это хороший результат. Мне как раз нужен пилот в европейской гоночной серии GT. Думаю, ты подойдешь. — Энцо смерил Хилла пристрелочным взглядом.
— Да, синьор Феррари, но что на счет моего контракта с «Уилсон Американ», — поймав непонимающий взгляд Энцо, Хилл пояснил, — это название гоночной команды Уилсона и Шелби.
— Мои юристы всё решат, — отмахнулся словно от безделицы хозяин кабинета. Он достал из ящика стола чековую книжку, выписал чек, поставил свою размашистую подпись и оторвав его, протянул Хиллу.
— Это то что я готов тебе платить. Тебя устраивает?
— Да, синьор Феррари, — заулыбался Хилл после короткой паузы. Энцо выписал чек в лирах и американцу понадобилось время чтобы перевести сумму в доллары. — Более чем.
Энцо, выдавив из себя скупую улыбку, встал и подал руку Хиллу.
— Добро пожаловать в семью Феррари!
Глава 24
Ле-Ман — старинный город на западе Франции, в разные периоды истории его завоевывали галлы, римляне, франки, англичане, а разграбляли все, кому не лень, от викингов до сарацинских пиратов. Но не смотря на такую популярность, а, возможно, благодаря ей, город состоял из сплошных памятников архитектуры. Правда, нам было не до местных красот, все время мы проводили в окрестностях города — на трассе.
Во Францию моя команда прибыла еще неделю назад, раньше остальных участников гонки. Все эти Феррари, Мерседесы, Ягуары и Астон-Мартины приезжают в Ле-Ман за пару суток до старта. Подписывают все необходимые бумаги, проходят проверки на соответствие техническому регламенту, проводят максимум пару тренировок, выходят на квалификацию и всё.
Им проще, все они из Европы. А нам, единственной команде из Северной Америки нужно было время привыкнуть к новому часовому поясу. Хоть Кэрролл и считал это лишним и от всех моих доводов об опасности джетлага лишь отмахивался, я все-таки включил босса и настоял на своем. Гонка итак сопряжена с огромным риском, ведь физические силы и психика человека на пределе, а нам были ни к чему лишние проблемы с самочувствием из-за резкой смены часовых
