Хроники падшего мира - Иван Шашков
Элдрин повернулся к ней, и в его глазах мелькнуло что-то страшное: — А ты думаешь, твои руки чисты, охотница? Сколько жизней ты забрала во имя «высших целей»? Сколько семей осиротила, выполняя приказы своих командиров?
Лайа побледнела, но встретила его взгляд твёрдо: — Именно поэтому я теперь выбираю сама, кому служить. И я выбрала правильную сторону.
Максим смотрел то на одного, то на другого, чувствуя, как в голове роятся мысли. Он только что прошёл через встречу с собственными демонами, научился принимать своё прошлое. Но сейчас ему предстояло сделать выбор, который мог повлиять на будущее целого мира.
— Знаешь, что самое интересное? — продолжал Элдрин. — Ты ведь не первый странник из другого мира. Были и другие, и каждый из них оставил свой след в истории Арханора. Некоторые стали героями, некоторые — злодеями. Но все они делали выбор.
Он протянул кристалл Максиму: — Подумай хорошенько. С этим артефактом и твоей меткой мы могли бы изменить мир к лучшему. Никаких больше тайных советов, никаких ограничений на магию, никакой несправедливости. Разве не об этом ты мечтал?
Максим посмотрел на кристалл. В его глубине переливались странные огни, манящие и гипнотизирующие. На мгновение ему показалось, что он видит отражение возможного будущего: мир, где магия действительно служит всем, где нет войн и страданий…
Но потом он вспомнил свой недавний опыт с Тенями Скорби. Вспомнил, как важно принимать не только светлые, но и тёмные стороны жизни. И как опасно поддаваться красивым обещаниям быстрых решений.
— Ты прав в одном, — сказал он наконец. — Каждый должен делать выбор. И я делаю свой.
Движение было таким быстрым, что даже Лайа не успела среагировать. Максим рванулся вперёд, выбивая кристалл из рук Элдрина. В тот же момент метка на его ладони вспыхнула ослепительным светом, и волна силы отбросила тёмного мага к стене.
— Глупый мальчишка! — прорычал Элдрин, поднимаясь на ноги. Его глаза горели яростью. — Ты даже не представляешь, от чего отказываешься!
Тени вокруг него сгустились, принимая форму чудовищных фигур. Но теперь Максим знал, как с ними бороться. Больше никаких сомнений, никаких колебаний.
— Я представляю только одно, — ответил он, становясь плечом к плечу с Лайей, которая уже достала лук. — Что любая правда, замешанная на лжи и манипуляциях, хуже честной борьбы.
Элдрин оскалился: — Что ж, тогда давай посмотрим, насколько ты силён в честной борьбе!
Тени рванулись вперёд, и битва началась.
Первая волна теней обрушилась на них подобно чёрному приливу. Лайа выпустила три стрелы подряд — каждая была окутана слабым серебристым свечением, подаренным магией Максима. Стрелы прошили темноту, и несколько теней рассыпались с пронзительным визгом.
Максим выставил вперёд руку с меткой, создавая барьер света. Тени разбивались об него, как волны о скалы, но их становилось всё больше. Элдрин, стоявший в центре этого хаоса, начал читать заклинание на древнем языке — каждое слово, казалось, сгущало окружающий мрак.
— Нужно добраться до кристалла! — крикнула Лайа, уворачиваясь от атаки особенно крупной тени. — Он использует его как источник силы!
Максим видел, как кристалл, упавший на пол во время их схватки, пульсировал тёмной энергией. Но между ними и артефактом клубился настоящий водоворот теней.
— Отвлеки его! — крикнул Максим, и Лайа без лишних слов выпустила очередную стрелу, на этот раз целясь прямо в Элдрина.
Тёмный маг был вынужден прервать заклинание, чтобы отразить атаку. Этой секундной заминки хватило Максиму, чтобы нырнуть под очередную волну теней и рвануться к кристаллу.
Его пальцы почти коснулись артефакта, когда воздух вокруг сгустился настолько, что стало трудно дышать. Элдрин создал вокруг себя вихрь тёмной энергии, и теперь его голос звучал нечеловечески:
— Думаешь, ты понимаешь, что такое настоящая тьма? — прогрохотал он. — Позволь показать тебе!
Волна чистого ужаса захлестнула Максима. Это было хуже, чем встреча с Тенями Скорби — те показывали его собственные страхи, но это… это был концентрированный страх сотен, тысяч людей. Страх всех жертв тёмной магии, страх тех, кто столкнулся с истинным злом.
Перед глазами замелькали образы: горящие деревни, растерзанные тела, искажённые болью лица… И через всё это проступало лицо самого Элдрина — молодого мага, который начинал с благих намерений, но позволил горечи и жажде мести отравить свою душу.
— Вот оно, твоё будущее! — кричал Элдрин. — Вот что ждёт этот мир, если ты встанешь у нас на пути!
Максим упал на колени, задыхаясь от тяжести видений. Краем глаза он видел, как Лайа пытается пробиться к нему, но тени окружили её плотным кольцом.
И вдруг… что-то изменилось. Среди всех этих образов ужаса и боли он увидел другие картины: улыбающиеся лица людей, которым они помогли в пути, благодарные глаза детей, спасённых от монстров, гордый взгляд Лайи, когда он впервые правильно выполнил сложный приём…
«Быть храбрым — это не значит не испытывать страха. Это значит идти вперёд, несмотря на него.»
Его собственные слова эхом отозвались в сознании. Метка на ладони вспыхнула с новой силой, и на этот раз свет был не просто ярким — он был тёплым, живым, наполненным надеждой.
— Ты прав, Элдрин, — проговорил Максим, медленно поднимаясь на ноги. — Я действительно не понимал, что такое настоящая тьма. Но теперь понимаю и другое — чем гуще тьма, тем важнее сохранить в себе свет.
Он протянул руку, и метка откликнулась на его зов. Свет хлынул во все стороны, но это был не слепящий, разрушительный свет — это было сияние, похожее на рассвет после самой долгой ночи.
Тени заметались, теряя свою пугающую форму. Элдрин закричал — не от боли, а от удивления и… страха? Его собственные тени вдруг обернулись против него, словно почувствовав в Максиме большую силу.
— Невозможно! — прохрипел тёмный маг. — Метка не может быть настолько сильной!
— Дело не в метке, — покачал головой Максим. — Дело в выборе. Ты сам когда-то сделал свой выбор — позволить тьме поглотить себя. Я выбираю другой путь.
Он наконец дотянулся до кристалла. В тот момент, когда его пальцы сомкнулись на артефакте, произошло нечто удивительное: метка и кристалл отозвались друг другу, создавая резонанс такой силы, что древние стены храма задрожали.
Элдрин отшатнулся, прикрывая глаза рукой: — Это ещё не конец! — прокричал он. — Грядёт буря, которая сметёт всё на
