Империя. Тихоокеанская война - Марков-Бабкин Владимир
«Потопила нас с Паулем и Эрихом тогда в семнадцатом наша самоуверенность. Если бы не Трансильванская война, то так бы я и лежал на политическом дне вместе с Гинденбургом и Людендорфом», – констатировал Миклош.
Тогда вставшие на его призыв моряки-ветераны, вместе с зальцбургскими и штирийскими добровольцами, остановили русских и румын у Арада. Тогда, в девятнадцатом, бывший император Карл I, но по-прежнему ещё король Карой Габсбург его Миклоша Хорти простил. Адмиралу без флота даже дали титул барона фон Арада. Как он сам шутил: «То ли по месту его победы, то ли по месту рождения жены».
Но при венгерском дворе победы ему не простили. Гонористые потомки достойных родов, все эти Орци, Аппоньи, Эстерхази, не хотели больше допускать адмирала к власти. Да и спасенный им Карой IV опасался адмирала Миклоша Хорти фон Арада… Английский посол тоже воду мутил. Потому предложение кайзера Вильгельма II перейти на германскую службу и возглавить будущий флот в Восточной Африке сразу было принято адмиралом.
Впервые он плыл к месту службы не всей семьёй. Старшую дочь Магдолну забрала в восемнадцатом году «американка». Паула и Иштван закончили по весне лицей и уговорили отпустить их учиться в любимый ими с детства Константинополь. С ним были только его любимая жена Магдолна Пургли де Йозашхейи и младший сын Миклош. Думая об образовании сына, он было хотел оставить его в Будапеште на попечении своего брата Иштвана, но удрученная смертью старшей дочери и расстроенная отъездом повзрослевших детей жена настояла, чтобы младший поплыл в Африку вместе с ней и адмиралом.
Впрочем, его опасения об образовании Миклоша-младшего оказались напрасными. За время подготовки к экспедиции Миклош-старший успел хорошо узнать плывущего сейчас с ним будущего ректора Тангинского лицея – Тиварда Шварца. Впрочем, уже не Шварца, а Шороша, или, как его величали английские чиновники в Порт-Саиде, Сороса.
«Скоро не останется в Венгрии евреев, с этой затеянной Миклошем Козьмой и Дьюлой Гёмбёшем мадьяризацией. Доиграется король Карой с этой молодой Венгрией», – подумал адмирал. Впрочем, он не считал, что это большой повод горевать. Венгерских евреев, так же, как не нашедших себе место в метрополии венгерских беженцев из ставшего Трансильванией Эрдея, ждали лучшие в Африке земли. Адмирал тоже прикупил уже себе поместье в Новой Мадьярии, учрежденной кайзером в полученной при послевоенных разменах Нголе и южной Буганде. В то, что эти земли останутся немецкими, Хорти фон Арад верил. Он видел, как русский медведь, ведомый одноимённым со своим тотемом императором, сломал хребет его страны и отбился от прусского орла. Уже после Великой войны император Михаил II год за годом вырывал по одному зубы британского льва. Лондон только за последний месяц потерял Катар и Бахрейн… А сейчас русские вслед за «Антиварягом» в Мири, готовят «Антицусиму» флоту японского императора. И если Миклошу Хорти выпадет шанс, то он рад будет направить свою эскадру на помощь русским.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. СООБЩЕНИЕ ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА РОССИИ И РОМЕИ (ТАРР). 3 декабря 1921 года
ДЖАККАРТА. ГОЛЛАНДСКАЯ ОСТ-ИНДИЯ. Сообщается, что японские и австралийские военные корабли, а также находившиеся в бухте гражданские транспорты, после истечения срока ультиматума и 24-часового срока пребывания в нейтральном порту, сегодня, в полдень по местному времени, были интернированы в Самаринде, их экипажи сошли на берег, а их суда и корабли выведены в глубокое место и затоплены.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПРИГОРОД КОНСТАНТИНОПОЛЯ. КОННАЯ ФЕРМА КНЯЗЯ И КНЯГИНИ ОСТРОВЫХ. 4 декабря 1921 года
Европа фыркала, но с аппетитом грызла яблоко. Что ж, сегодня на ферме был аншлаг. Пусть самого хозяина не было, но была хозяйка и прочие дети, ставшие подростками, не менее шумными и не менее уверенными в себе. Они могли себе многое позволить. И судя по весёлому настроению Маши, молодому поколению сегодня ничего не грозило.
Наконец, все ритуалы были соблюдены, все кони и лошади прогуливающимися собственноручно оседланы и оснащены всем необходимым для прогулки, и вот четыре всадника и всадницы выехали на простор. Лошадиная ферма занимала большую территорию, возможно, как считала сама Маша, чрезмерно большую, но Миша не боялся пересудов. Ферму они купили на свои, официально заработанные деньги, с покупки были уплачены все полагающиеся налоги, к тому же три раза в неделю на ферме тренировались ученики конной школы княгини Островой.
Конечно, изначально статус фермы и школы был повыше, хотя и неопределённо высоким. Вроде как и не императорская, но учитывая, кто был владельцем…
В общем, идея с Островыми приносила пользу и здесь.
Джованна спросила:
– Маш, а мы тут слышали, что Австралия нам войну объявила?
Старшая сестра кивнула.
– Да, Ива. Факт сей имеет место. А почему ты спрашиваешь?
Но младшую сбить с мысли было совсем не просто.
– То есть имеется шанс, что война затянется?
Княгиня Острова пожала плечами.
– Возможно. Россия должна навести там порядок и показать, что с ней в том регионе тоже нужно считаться. А иначе мы получим Третью Русско-японскую войну, но в следующий раз против нас будет не только Британия с Австралией, но и Америка. И ещё полмира.
Вступил Гошка.
– Маш, а скажи-ка, как человек, вхожий в святая святых – в Ситуационный центр, что перспективнее для выбора направления нашего Служения – флот, гвардия или авиация?
Маша усмехнулась.
– Мы тут давеча с князем были в планетарии. Впрочем, как и вы тоже. И, знаете, я послушала профессора Циолковского и задумалась: а не является ли самой перспективной профессия космонавта? Марс опять же.
Троица переглянулась. Гоша уточнил:
– Изволите шутить, ваше сиятельство?
Лишь хмурое хмыканье в ответ.
– Да, куда уж там… А если серьезно, то уж вам вообще грех жаловаться или колебаться в выборе стези Служения. Вам доступно всё. Хоть воинское искусство во всех его ипостасях, хоть наука, хоть география, история, геология… Да всё что угодно доступно вам. Главное, помните о том, что у вас есть лет пять-семь на баловство. Через пятнадцать лет каждый из вас понадобится Отчизне, и ваш титул, и ваш статус определит вас в первые ряды творцов истории.
Джанна задумчиво проговорила:
– Пятнадцать лет? Через пятнадцать лет мне уже будет двадцать восемь.
Маша кивнула.
– Да, самое время для вызовов и подвигов. Как и для всех вас. Титулы и прочие короны не избавят вас от подвигов, уж поверьте. Кто-то сказал, что подвиг одних всегда является следствием глупости и безалаберности других. А вы не можете уклоняться от подвигов и от ответственности перед подданными. Люди пойдут за вами только в одном случае. В случае если вы их поведёте за собой. И горе вам, если вы попытаетесь отправить людей вперёд, оставаясь при этом в безопасном позади.
Они ехали какое-то время молча. Наконец княгиня грустно сказала:
– Мои подвиги начались в шестнадцать лет. Потом продолжились в семнадцать. Мне уже двадцать, и я всё ещё живу в режиме подвига. И поверьте, это долг и бремя, а отнюдь не радости и удовольствия. Но вам не повезло родиться теми, кем вы родились, так что вы обязаны нести это бремя.
Вступил молчавший до этого Мишка.
– Маш, отец говорит: «Несите бремя русского человека». Что это значит по-твоему?
Бывшая принцесса Иоланда Савойская усмехнулась и посмотрела на сестру:
– Ива, ты уже русская или ещё нет?
Джанна слегка опешила и задумалась.
– Не знаю, Иола. Но я точно уже не только римлянка и итальянка. И мне кажется, что я понимаю, почему идеи Освобождения и Служения нашли такой отклик среди русского народа. Русским не всё равно. Для русских нет чужого горя, чужого бедствия, как и чужой радости. Европейцы, особенно не католики, слишком уж индивидуалистичны. Их мало что интересует кроме своего частного личного успеха. Остальные для них лишь средство, за счёт которого можно добиться успеха в жизни.
