Сын природы (СИ) - Тимофей Иванов
— Мир твоему дому, Хэтель.
— Лёгких дорог тебе, Эсуф — отозвался трактирщик — Как Бэна, как Юэст?
— Нормально, следят как раз за тем, как твои молодцы устраивают телеги — улыбнулся торгаш, говоря о жене и сыне знакомцу — Как идут твои дела?
— Милостью Неба всё в порядке, мошна не скудеет, а полнеет. Как твои успехи?
— Неплохо, хотя могли быть и получше — махнул рукой купец.
Я же держал морду кирпичём, смиряясь с неизбежным. Местные любили точить лясы, прежде чем переходить к делу. Это со мной Эсуф предпочитал говорить прямо, коротко и без обиняков, вероятно успев расспросить деревенских о моём стиле общения. Но здесь даже прежде чем заказать комнаты и еду был неизбежен разговор о семьях, о бизнесе, о погоде и прочей белиберде. Лишь после него дело. А после дела свежие новости. Последние кстати немного взбодрили.
Ввиду своего расположения город был неким камнем преткновения между северными дворянами и князем, между которыми расположен. Одни были довольно аморфной конфедерацией, в которой все регулярно ссорились и мирились друг с другом, чтоб дружить против кого-то третьего. Князь же был дядя серьёзный, но под него категорически не желал ложится наместник. Однако недавно в город прибыли княжьи послы о чём-то договаривались с правителем города. Другие же новости были похлипче, недавно на торге насмерть передралась парочка дворян, не поделив последний отрез какой-то дорогой красной ткани с юга, кузнецы пытались скосить свои налоги в пользу города, мотивируя это тем, что живут за стеной и так далее. В общем шла вполне размеренная средневековая жизнь.
Мы же наконец заселились и спустились ужинать. Готовили здесь недурно, хотя специй на мой вкус клали многовато, приходилось постоянно запивать еду чаем, чтобы рот не так горел. Окружающим правда нравилось. Ну да они большую часть жизни не питались сырым мясом вообще без приправ, так что им всё было привычно.
На следующий день мы направились в слободу кожевников. Я старался не слишком сильно крутить головой, наблюдая хомо сапиенсов в их естественной среде обитания, но любопытство мне всё же было не чуждо. Одет народ в массе своей был всё те же запахивающиеся на груди внахлёст кимано с широкими рукавами и широкие же штаны, но дальше начинались отличия. Беднота тут выделялась не только грубостью ткани и посредственной обувью, но и количеством украшений. Если совсем нет, то это, так сказать, местные люмпены и пролетарии. Есть хоть какой-то геометрический узор или вышивка по канту, перед тобой уже кто-то позажиточнее. Узор растительный или животный? Поклонись дворянину и разогни спину, когда он пройдёт дальше. Кроме узорчатого канта есть мех? Поклонись пониже. Есть ещё и некая вышивка на самой одежде вроде дракона, тигра или луны со звёздами? Поклон придётся делать аж на девяносто градусов, сложив руки перед грудью, а не положив только правую на сердце. Дворян на улицах по утреннему времени было немного, но пять раз хребет пришлось гнуть, когда кто-то из них проходил нам на встречу, спина этого действия у меня натурально трещала и я внутренне матерился, обещая не лезть в гребанные города без предельно веской на то необходимости. Особенно запомнился какой-то мудак в мантии аж до самой земли, а не кимоно. Шмотка была красивая, чёрная, с искусно вышитыми понизу языками пламени, которые начинались сплошным красно-оранжевым цветом у алого тёмно-канта и заканчивались у пояса тоненькими язычками белого огня, похожая картинка была и на рукавах. Маг стоящей на шестой ступени своей Лестницы выглядел круто, но всё портило презрительное выражение его лица. Девка в более простом наряде, идущая рядом была не лучше. Фигура и лицо волшебницы и моей коллеги по Лестницы Ветра были выше всяких похвал, но на окружающих она смотрела, как на говно. Мне же вновь и вновь приходилось повторять мантры про уставы с монастырями и напоминать себе, что ради того чтобы не кланяться никому, пришлось бы поубивать солидную часть дворян в этом городе. Не к чему хорошему бы это не привело даже в том случае, если бы у меня получилось. Так что топаем в своём простом зелёном кимоно без украшательств дальше и терпим, терпим и топаем, мы тут по личному делу, а не для того чтобы выпиливать господствующий класс угнетателей, не для устроения социалистической революции и не для построения общества всеобщего взаимоуважения, где никому не нужно будет кланяться. Если так свербит, на дворян можно поохотится и вне города, где никто не найдёт следов.
Но как бы то ни было, а до кожевников мы добрались, посетив мастера Нэкэта, который являлся самым богатым и уважаемым в городе. По здравому размышлению купец решил, что нужной суммы не окажется ни у одного кожевника, слишком она велика. Но самому уважаемому из них будет проще всего одолжить необходимые средства, а главное в его силах сделать это быстрее. Нам ведь лучше всего отстреляться, заказать всё что надо и свалить. Большие деньги — это большое искушение, их могут попытаться взять и отнять.
Нэкэт встретил нас в своём доме и оказался крепким стариком, который видимо уже не очень много работал сам, переложив основной физический труд на взрослых сыновей и наёмных работников, зато на нём лежало бремя управления не маленькой мастерской и непосредственно торговля. Торговаться старикашка кстати умел, выжимая из Эсуфа все соки, но наш купец тоже был не лыком шит, ведя драку за каждый золотой, то поя дифирамбы мастеру, то порываясь вовсе уйти и искать другого покупателя, может даже в другом городе. Кончилось всё фразой торгаша, которого сбили со стартовых пяти тысяч золотых весьма солидно:
— Раз такая шкура стоит три тысячи золотых, то пусть вам кто может, тот её и добывает. Я либо привезу три двести своим нанимателям, либо вернусь с трофеем, а то с них станется и с меня кожу снять и семью не пожалеть. Это моё последнее слово!
— Ну без ножа же режешь, почтенный — взмолился кожевник, но видя, что гость встал со стула и собрался уходить в четвёртый раз, всем своим видом демонстрируя, что уже навсегда, сдался — Твоя
