Совок (СИ) - Агарев Вадим

- Дело даже не в том, что у Мартынюка тесть заместитель начальника ХОЗУ УВД. И не в том, что теперь весь личный состав Советского РОВД, включая баб, будет получать вещевое довольствие исключительно не ниже пятьдесят шестого размера. – Тарасов так и стоял, позабыв про стакан в руке, – Беда в том, Корнеев, что этот анекдот про Мартынюка и бабские причиндалы нам всем еще ох, как аукнется! Не то время ты для шуток выбрал, лейтенант! Не то.. – Слон, так и не пригубив, поставил стакан на стол и задумался. – А Васе надо будет на родину к себе, в Пензу переводиться, – машинально закончил он, – Не получится у него теперь служба в нашей области…

- А ты моли бога, Корнеев, чтобы они сейчас там в областном ЭКО вытяжку из этих бинтов выпаривать не затеялись! Таких идиотов, как Вася, там, конечно же нет, но мало ли! – безучастно пожал плечами Анатолий Иванович. И, еще, ты крепко думай, что в прокуратуре говорить будешь, просто так они от тебя не отцепятся! Твое счастье, что не все у них там Ягутяна любят. Ладно, иди…

Да уж, неуправляемые гормоны юноши бледного со взором горящим, воистину, есть явление непредсказуемое и порой опасное. Очень сложно не косячить, сочетая в одной голове два разума. Один из которых избыточно обременен умом, осторожностью и профессиональной мудростью, а второй каждую секунду рвется в лихую сабельную атаку.

Фраза Тарасова про Ягутяна и прокурорскую ответку, сознание царапнула и я пошел звонить Боровиковой. Надо встречаться и договариваться о согласованной обороне. Тетка она взрослая и жизнью битая, а стало быть, находясь с ней в одном окопе, можно и откусаться. Щекаевский кабинет встретил меня закрытой на замок дверью и я пошел звонить в дежурку.

В комплексе мне были рады и уже через пятнадцать минут после встречи я вкусно обедал в компании с Боровиковой. Чтобы не светиться в общем зале, накрыть стол директриса распорядилась в банкетном. Только теперь, почуяв запахи общепита, я понял, насколько проголодался.

- Спасибо вам, Сергей Егорович! – уже в который раз возблагодарила меня директриса, – Как хорошо без этих поганцев стало!

- Не за что, Людмила Васильевна, мы с Нагаевым свою работу сделали, только и всего, – я с удовольствием поглощал солянку, перед этим меньше, чем за минуту расправившись с плошкой салата, – Вкусно стали кормить у вас, раньше похуже было! – не подумав, но зато искренне ляпнул я.

- Так я, как пришла в комплекс, через неделю, кроме посудомоек, всю бригаду поваров уволила. Ладно бы только тащили, так они еще и людей кормили безобразно. Пыталась говорить с завпроизводством, но понимания не нашла. Пришлось новых поваров набирать, – пожалилась Боровикова.

- Золотой вы руководитель, Людмила Васильевна! С вами, наверное, приятно было бы работать. У вас тут в комплексе какие-нибудь вакансии есть? Это я к тому, что, если меня со службы попрут, возьмете на работу?

Боровикова, пьющая в этот момент морс, поперхнулась и закашлялась. Встав и обойдя стол, я аккуратно похлопал ее по спине, стараясь не попадать по выпирающим через блузку застежкам бюстгалтера.

- Почему? За что вас попрут? – откашлявшись и промокнув глаза салфеткой, обеспокоенно спросила она. – Из-за этих подонков?

- Извините, Людмила Васильевна, это я так пошутил неудачно. Подонки арестованы и месяца через два поедут лес валить или шить рукавицы. А вот их прокурорский дядюшка крови нам с вами может еще попить, – едва успевшая оправиться от кашля, хозяйка комплекса вновь тревожно нахмурилась.

- Но, если мы с вами, дражайшая Людмила Васильевна, будем действовать правильно и говорить только то, что нужно, то все будет хорошо. Уж вы мне поверьте! – успокоил я нашу с Вовой союзницу по борьбе с этнической преступностью. – А можно добавки? – бестактно поинтересовался я, ткнув вилкой в пустую тарелку из-под картошки по-деревенски.

- Да конечно же можно! – обрадованно захлопотала Боровикова, – Валя! – позвала она немолодую полную женщину, поглядывавшую в нашу сторону от прикрытой двери, – Сергею Егоровичу твоя картошка понравилась, добавки просит! И мне попить еще, будь добра, принеси пожалуйста!

Тетенька в белом заулыбалась и скрылась за дверью. А я начал подробно инструктировать Боровикову, как ей и ее подчиненным нужно себя вести с прокурорскими. Что можно им говорить, а, самое главное, чего говорить не стоит ни при каких обстоятельствах.

- Вы письма в инстанции, про которые я говорил, отправили? – поинтересовался я, благодарно кивнув Вале, принесшей мне поджаристую картошку с мясом и свежие приборы.

- Отправили, на следующий же день все отправили! – заверила меня Боровикова, – И подписей больше сотни собрали. Можно было бы и больше, но вы же сказали, что время дорого? – она вопросительно посмотрела на меня.

- Все правильно, теперь ждите, когда вас в прокуратуру пригласят. И помните, Людмила Васильевна, пока мы с вами все делаем правильно, нас с вами не одна сволочь не достанет! Вы меня понимаете? – я строго посмотрел в умеренно накрашенные глаза директрисы.

- Я понимаю! И знаете, Сергей Егорович, я почему-то вам верю, что все будет так, как вы говорите. А за нас не беспокойтесь, мы все сделаем, как вы сказали! – Боровикова приложила ладошку к своей груди и я ей тоже поверил.

Потому что ничего другого мне не оставалось. Все, что мог, я уже сделал и теперь дальнейший ход запущенных процессов от меня почти не зависел.

Осоловев как Каштанка от обильной и вкусной еды, я обрел полнейшее душевное равновесие. Золотая женщина Валя в качестве добавки принесла мне двойную порцию своей божественной картошки и теперь я доподлинно знал, что означает неблагозвучное выражение «обожрался, как дурак на поминках». Поблагодарив за угощение директрису, я не поленился зайти в варочный зал и выразить свое восхищенное спасибо Вале и ее двум соратницам. Взрослые тетки в белом засмущались, видимо до этого с милицией у них выстраивались отношения на менее позитивной ноте.

- Сережа! – взяла меня под руку Боровикова, – Вы позволите мне вас так называть? – она решила проводить меня до выхода из своих владений.

- Да! Позволяю! – стараясь не впасть в сытую сонливость, благосклонно мотнул я головой.

- Я бы хотела с вами проконсультироваться. По своему личному вопросу. Вернее, даже обратиться к вам за помощью! – хлебосольная директриса нерешительно заглянула мне в глаза.

- Обращайтесь! – опять милостиво кивнул я, борясь с желанием впасть в послеобеденную спячку прямо не ходу.

- Вы, наверное, в курсе моих проблем на прошлой работе и той причины, по которой я оказалась здесь? – женщина замолкла, ожидая моей реакции.

- В общих чертах, Людмила Васильевна, только в общих чертах. Я слышал, что кому-то из родственников руководства объединения приглянулось ваше место на заводе. Или у меня неверная информация? – я не понимал, чего хочет Боровикова.

- Нет, все верно, у вас правильная информация. Так вот, Сергей, мне бы очень хотелось вернуться на свое прежнее место. Для меня это очень важно! – рука директрисы на моем предплечье напряглась.

Я от неожиданности остановился и уставился на Боровикову. Сонливость от удивления прошла, но сообразить, что там придумала эта тетка, мне пока еще не удавалось.

- Людмила Васильевна, я обеими руками «за», но при чем здесь я? Служу я не по вашему ведомству, да и должность у меня, как вы сами понимаете, слишком мала, чтобы я мог вам составить протекцию. – я пытался разглядеть в ее глазах то, что не услышал или не понял на слух.

- Вы все правильно сказали, Сергей, и про свою невеликую должность и про то, что ведомства у нас с вами разные, но…

Тут Боровикова нерешительно запнулась.

– Видите ли, я последнее время много думала о том, как вы ловко расправились с этой шайкой. Мало того, вы не испугались и вступили в противостояние с их покровителем из городской прокуратуры. И знаете, Сережа, мне очень отрадно видеть, что каждый свой шаг в этом конфликте вы делаете очень продуманно, и, самое главное, очень профессионально. Боюсь сглазить, но думаю, что Ягутяна вы тоже победите, как и его шпану.