Curriculum vitae (СИ) - Васильев Сергей

Влюбленные начала ХХI века внешне мало походили на романтичные зарисовки художников, оккупировавших календари и открытки. Стройная девичья фигурка в лёгком плаще под красным зонтом рядом с широкоплечей мужской, а-ля Джеймс Бонд, ушла в историю. Париж утонул в «шоке эпох»: черные ажурные чулки и какие-нибудь крестьянские чоботы, длинный грубо вязаный свитер вместо платья и берцы десантника, мягкий льющийся плащ и драные расклешенные джинсы. Авангардный стиль, пришедший не просто из Нью-Йорка, а из Гарлема, оккупировал законодателя моды. Волочащиеся по земле не то брюки, не то джинсы, а именно штаны, баскетбольные трусы и майки на 5 размеров больше, бейсболки с километровыми козырьками и брюки с сотней накладных карманов, служившие когда-то рабочими комбинезонами… Всё это, в сочетании со льющейся откуда-то из кафе мелодией оркестра Поля Мориа возле Эйфелевой башни, создавало непередаваемую эклектику и откровенно мешало произнести, лениво глядя на окружающий пейзаж, простые слова – “обычное парижское утро”.

Двое немолодых, но ещё статных и подтянутых мужчин, неторопливо прогуливающихся по набережной Сены, на этом празднике жизни чувствовали себя чужими по возрасту и по одежде.

– Мне прожужжали все уши, что воздух Парижа особенный, – пожаловался один из них, остановившись и вдохнув полной грудью, – но именно этого я и не чувствую.

– Я бы даже сказал, что воздух Парижа неприятен, ибо несет в себе вонь поп-корна и всякой прочей дряни, напоминая дешевые районы азиатских стран, – отшутился собеседник, провожая скучающим взглядом стайку галдящих темнокожих подростков. – Раньше, когда мостовые мыли шампунем… Я еще застал это время. Да, что-то в этом было. Сейчас парижских ароматов не осталось даже в индустрии моды. Каждый день во Франции продается двести тысячи флаконов духов и одеколона, но почти вся стоимость «Герлена» или «Шанель» уходит не на алхимию создания, а на рекламу.

– Что же тогда здесь осталось неизменным?

– Чревоугодие. На каждом шагу в Париже встретишь кафе или ресторан. Нескончаемый ряд ресторанов! Хочется задать вопрос: когда же вы, наконец, нажрётесь?!

– Жаль. Париж имеет такую романтичную историю! – искренне вздохнул первый.

– Свою историю французы знают плохо или очень плохо, – улыбнулся второй. – Конечно же, я говорю о белых, настоящих французах, а не о мигрантах. Об истории Франции времен династий французских королей французы имеют более чем смутное представление. Капетинги, Каролинги, Меровинги – эти слова практически ничего не скажут рядовому французу!

Первый собеседник ухмыльнулся и покачал головой. Оба мужчины синхронно, с левой ноги возобновили свою прогулку.

– Да что там династии королей! – продолжал второй собеседник. – Задав простой вопрос, где здесь дворец Тюильри, ты заведешь француза в полный тупик! Он не сможет ответить, где этот дворец, даже находясь в 50 метрах от него!

– Знаешь, – резюмировал первый, – у меня складывается впечатление, что Европа всем своим естеством просто кричит России: “Смотрите на меня и запоминайте, как не надо делать!”

– Уже не кричит. Всё, что мы видим, это бессознательные конвульсии фактически умершего организма. Только единицы понимали весь трагизм ситуации, и Дальберг был одним из них. Несмотря на всю натуру профессионального вурдалака, надо отдать должное его здравомыслию и политической прозорливости. О желании англосаксов схарчить Старый Свет и использовать мигрантов в качестве оружия он предупреждал еще в середине девяностых, но так ничего и не смог сделать, несмотря на все свои закулисные связи.

– Может быть его поэтому и убрали? Как там было дело? Из некролога ничего не понятно.

– 23 марта он был на деловой встрече в городе Каркасон… Это на юге Франции. Когда садился в машину, на него напал 26-летний марроканец Редуан Лакдим… Официально – с целью угнать автомобиль. Дальберга убил на месте одним ударом ножа, водителя – ранил. Машину так и не угнал… Потом, уходя от преследования, захватил заложников в местном супермаркете и был ликвидирован в ходе штурма магазина. Так что все концы в воду…

– Да… – первый опять остановился. – Какая всё-таки любопытная гримаса истории. Всю свою жизнь он и его предки боролись с ересью “северных варваров”, отодвигали как можно дальше границы Европы на восток, а смерть подошла совсем с другой стороны. Сражаться с воображаемыми русскими танковыми клиньями, рвущимися к Ла-маншу, а погибнуть от ножа легально приехавшего с Юга нищего марроканца.

– А может быть в этом и есть суровый закон кармической расплаты? Не пытайся уничтожить чужую цивилизацию, и тогда на твоих глазах не будут уничтожать твою собственную. Вот что эти дальберги делают на Украине? Денно и нощно подкармливают униатов, когда у самих за спиной горит собор Парижской Богоматери!

– Читал недавно Хантингтона, он как раз всё это уже предсказывал в книге “Война цивилизаций”. Украину смело можно считать ареной сражения в этой войне, а Донбасс – линией цивилизационного разлома.

– Ну и как там сейчас у вас?

– За “у вас” по шее получишь!

– Ладно-ладно, “штурмбаннфюрер Штирлиц”, не злись. Расскажи своими словами, как?

– Как-как… Солидно… Основательно… Ведётся серьёзная прединтеграционная работа, вся армия Украины буквально пронизана сетью НАТО-вских инструкторов. В Старычах, во Львовской области, куда меня поначалу определили, с 2015 года как часы работает «Международный центр миротворчества и безопасности», хотя даже сами хохлы его называют “Центр мифотворчества”.

– И кто там заправляет?

– Американцы. На данный момент 250 инструкторов из 81 бригады "Страйкер" национальной гвардии штата Вашингтон. Учат всему – от контрпартизанской тактики и медицины до правил пользования средствами связи. Отдельно приезжают спецназовцы и десантники. Те работают вне центра, по своим планам. Из остальных – до 60 инструкторов из Дании, Польши, Швеции, из Литвы – эти специализируются по подготовке снайперов.

– А где же подвизались “наши западные партнёры” из “Велосипедобритании”?

– Почему “велосипедо”?

– Забыл уже, как мы в детстве велосипеды “великами” называли?

– У них на содержании сразу две "миссии по обучению". "ORBITAL" с колеблющимся числом инструкторов от полусотни до двухсот, почти все – сотрудники Военной разведки Defence Intelligence. Вторая база – киевская. Работают в штабах, на полигонах, в учебных центрах. Учат тыловому обеспечению по стандартам НАТО, готовят офицеров штаба ВМС и командиров кораблей.

– А вы где подвизались?

– Последнее время работали на полигоне Урзуф, на ВМБ «Очаков», в 831-й бригаде в Миргороде. Там еще одна миссия – «UNIRIER», канадская. Двести человек. Всё так же, как и у старших товарищей по королевству. Специализируются на подготовке сухопутных войск и морской пехоты… Ну что молчишь? Напугался?

– По нынешним оценкам специалистов нашего штаба, с использованием всех сил и средств, имеющихся в наличии, – усмехнулся первый, – полная нейтрализация вооруженных сил Украины возможна в течении десяти часов с потерями личного состава не более 100–150 трёхсотыми и двухсотыми. Но это – в данный момент. Пока не получены и не размещены некоторые новейшие западные системы вооружений. Вот тогда те же задачи будут решаться с кратно возросшими потерями… Только одного я не могу понять, неужели украинские небратья не понимают, чем это им грозит лично?

– А чем это им грозит?

– Полным и окончательным забвением. Превращением в серую, никому не интересную зону. Возвращением в “дикую степь”. С начала ХХ века в парадигме развития цивилизации произошли кардинальные изменения. Пресловутый Lebensraum, повод для двух мировых войн, превратился из желанного актива в нежелательное обременение с растущими затратами на инфраструктуру и лояльность. Это абсолютно неподъёмные издержки. Поэтому России даже даром не нужны дополнительные территории.

– Что же требуется России?

– Чтобы из сопредельных стран не исходила организованная высокотехнологичная угроза. Больше ничего. В рамках этой парадигмы Россию устроит абсолютно любой внешний периметр, бесхозный, безлюдный и даже слегка радиоактивный.