Сенши Кагори (СИ) - Самылов Алексей Леонидович

— Прости, — негромко, но с каким-то надрывом произнесла женщина. — Прости. Прости.

— Я поняла, Сидзу, — опасливо ответила Мэй. — Ты… Что хотела?

— Я? — женщина вдруг расплылась в улыбке.

А потом резко нахмурилась. То есть налицо какое-то очень подвижное состояние психики.

— Хотела… — пробормотала Сидзу. — Я что-то… Да! Я хотела!

И она натурально рухнула на колени. Мэй, похоже, даже хруст услышала.

— Ну, почему?! — буквально взвыла женщина. — А-а… Нет же… Вот он! Мой!!! Хи-хи-хи!

За распахнутыми дверями послышался топот ног. И через мгновение в комнату влетели Сенго и ее мать, Кейко.

— Ага, как я и думала! — воскликнула Сенго.

— Ну, а куда бы она еще поперлась? — добавила Кейко. — Эй, Сидзу! А ну-ка…

И Мэй только глаза округлила, когда Мураками вдруг как подпрыгнет! И оказалась на четырех конечностях, лицом ко входу!

— Ух ты! — выдохнула Кейко, когда Сидзу без всяких почти зарычала. — Ну, все.

— Что все? — с досадой спросила Сенго.

— Не видишь что ли? — ответила Кейко. — Своё охраняет. Нору. Кицунэ же.

— И что теперь? — выдохнула Сенго. — Нельзя же ее тут оставлять?

Возникла неловкая пауза. Сенго клокотала рыком. Женщины с досадой смотрели на нее.

— Симатта! — раздался в тишине недовольный мужской голос. — Во! Сидзу?

И опять Мэй увидела почти мгновенную метаморфозу. И… совсем не слегка пошлую сцену.

— Эй-эй! — парень едва успел схватиться за штаны.

А одеяло уже летело в сторону окна.

— Так!!! — теперь уже Юкио рыкнул.

И опять… Сидзу мгновенно отпрянула, причем с крайне виноватым видом. А Юкио сел на футоне.

— Ты что, сбежала? — строго спросил парень.

Сидзу потупила взгляд. И… Ну, чисто собачка! Прям такая виноватая!

— Мам, бабушка, — обратился к женщинам Юкио. — Мы тут разберемся. Ей обязательно надо в больнице спать?

— Хм, ну, в принципе… — неуверенно сказала Кейко.

— Юки, но, она же… — заволновалась Сенго.

— Мам, — улыбнулся парень. — Все нормально. Сидзу мне точно ничего не сделает.

Сенго нахмурилась. И она уже открыла рот, явно не для родительского напутствия, когда Кейко демонстративно прокашлялась. Сенго скривилась, некоторое время пристально смотрела на сына, на Сидзу.

— Я принесу еще один футон, — сказала Кейко. — Сенго, постой пока тут.

Кейко ушла.

— Сидзу, — строго сказала Сенго…

И нахмурилась, когда Мураками на нее покосилась, словно звереныш недобитый.

— Мам, — с теплом произнес Юкио. — Поверь, Сидзу просто надо побыть рядом… со мной. И все. Да, Сидзу?

А та быстро-быстро закивала. А Мэй в этот момент ощутила… неудовольствие! Да что там, ей было неприятно, что Сидзу тут будет тоже спать! Мэй наморщила лоб… Давя это чувство. Потому что… Невместно хвостатой кицунэ сомневаться в себе. Спать в норе — это еще не значит быть принятой. Да, может тебе и разрешат поспать, а вот проснуться можно уже и в желудке у хитрой лисицы!

И Мэй понравилось это ощущение. Такое, легкое снисхождение. Сидзу, кошка… Нет-нет, вот она, Мэй, уже совершенно точно рядом! Она знает секреты, хранит их.

— Мэй, ничего, если Сидзу тут поспит? — а вот и… хех, глава рода.

Который обязан следить за тем, что у членов рода не было конфликтов. Потому что конфликт внутри стаи — это гибель.

Тут Мэй поймала себя на этих… интересных мыслях.

— Ничего, Юки, — улыбнулась девушка. — Все в порядке.

Парень на это слегка приподнял бровь. А Сидзу натурально уставилась. И так она смотрела до тех пор, пока не вернулась Кагори Кейко с футоном.

— Спасибо… Кагори-сама, — негромко и с легкой усмешкой произнесла Сидзу.

И хоть ее тон и был насмешливым, но… Но взгляд женщины был серьезен. Поэтому Мэй чуть склонила голову… То есть, как старшая, но с уважением.

Молодой юноша хотел жениться на девушке, которую полюбит. Он пересмотрел множество местных красавиц, походил по соседним деревням, но не загоралась в его груди огня любви. И вот, когда он уже совсем истосковался от поисков своих, ноги привели его на заброшенную пустошь. Среди молочного тумана ему открылось необыкновенное зрелище — в облаке рыжеватых волос стояла утонченная прелестница, в ее миндалевидных глазах плескалась искорка озорства. И полыхнуло в груди юноши чувство, такое, что даже не подумал он, как эта красавица там вообще оказалась.

Вскоре отгремела свадьба, а у молодой четы появился малыш. В тот же час собака хозяина родила щенка, который невзлюбил женщину. Он набросился на молодую хозяйку, а та превратилась в лисицу и побежала в сторону пустоши.

Юноша стал в отчаянии звать ее: «Оставайся лисой, если тебе так больше нравится, но двери моего дома всегда для тебя открыты. Приходи ко мне и нашему сыну, мы всегда будет рады видеть тебя».

И каждую ночь хозяйка возвращалась домой, где она снова обретала человеческий облик, но утром становилась рыжей лисой.

Отсюда и название кицунэ — кицу-нэ означает «пойдём и поспим» (именно в смысле любовных утех), в то время как ки-цунэ означает «всегда приходящая».

Такие и есть кицунэ. И ласковые, и страстные. И озорные, и верные. А бывают очень жестокие. И тот сможет с ней жить, кто честен. Не только с ней, а вообще…

* * *

16 сентября. Утро. Поместье Кагори

Густой туман скрыл поместье. Вчерашний перепад температур сотворил поистине покрывало. Уже шагов через десять все тонуло в молочном дыму. Лучи утреннего солнца словно подсвечивали изнутри, не в силах пока разогнать этот туман. Томомунэ Сейджин сидел на энгаве, пил кофе. И курил сигарету. И, несмотря на то, что за произошедшее вчера старику предстоит отвечать, настроение у него было на редкость приподнятое.

Завибрировал в кармане телефон. Старик достал смартфон, посмотрел на высветившееся имя. Усмехнулся.

— Слушаю тебя, Мию, — произнес он, разрешив соединение и прислонив телефон к уху.

— Это я тебя слушаю, — холодно произнесла Мию-сан. — У тебя же есть объяснение?

— Конечно, — ответил старик. — Но тебе же оно не нужно?

Пару мгновений на той стороне молчали.

— А я как-то стала забывать, почему мы в последний раз разругались, — сказала, наконец, кицунэ.

— Ты никогда про это не забывала, — чуть иронично заметил Сейджин. — И да, ты бы меня убила, если бы кто-то из них погиб.

— Сейджин… — в голосе Мию-сан прорвалось порыкивание.

— Я знаю все, что ты сейчас хочешь мне сказать, — спокойно прервал ее старик. — И ты все правильно поняла, насчет Чиоко и Сидзу. Столкнул их я.

И мужчина чуть отодвинул трубку, когда Кагори Мию изрыгнула несколько крепких слов.

— У тебя было время, кицунэ, — теперь уже в тоне старика металлически звякнуло. — А мои методы ты прекрасно знаешь.

И тут Сейджин удивленно приподнял брови. Потому что в это мгновение из тумана вышел… Зомби. Чиоко, раскачиваясь, брела к дому. Она не обратила никакого внимания на Сейджина. Как и на то, что была полуголой. На ней были лишь больничные трусики и сверху накинута тонкая пижамная куртка. Незастегнутая. А на правой руке болталась прозрачная трубка.

— Сейджин, ты слышал меня?! — рыкнула трубка. — Если я еще раз…

— Мию, я это слышал уже столько раз, что уже лет пятьдесят должен в земле гнить, — спокойно ответил старик. — Занимайтесь своим делом. А я буду заниматься своим.

В трубке снова выругались и послышались короткие гудки. И в этот же момент Чиоко забрела в дом и, шлепая босыми ногами, пошла по коридору. А старик, убрав телефон в карман, поднял кружку, которая стояла на полу энгавы.

— Не ставя на грань смерти, — произнес старик, причем явно заученную фразу. — Воина не вырастить.

Он отпил кофе, затянулся сигаретой.

— А уж команду тем более, — добавил он, довольно щурясь.