Виктория Гетто - Волк. Студент
— Надеюсь, у нас получится. И расскажи мне — кто такие ваши подавители?
— Подавители?
Аури гордо выпрямилась:
— Тяжёлую пехоту Кланов они давят на раз, как вы, люди говорите. Потому их так и назвали. Давайте опять в капсулу, покажу вам кое-что…
Михаил согласно кивнул, ныряя обратно на мягкое ложе. Крышка капсулы плавно закрылась, сработала система полного погружения и…
…Когда он выбрался, его лицо было задумчивым. Аури вопросительно взглянула на мужчину:
— Как вам?
— Жёстко…
Потому что это было действительно здорово. Закованные в массивную броню, практически непробиваемую никаким оружием, снабжённые антигравами, бойцы развивали по местности скорость свыше ста километров в час, могли перепрыгивать через высокие здания, а со штатным комплексом вооружения разносили в пух и прах даже бронечасти без какого либо труда. Ничего подобного им у империи не было. Слабым подобием являлись штурмовые части, но у них не было ничего близкого к вооружению аури…
— Жаль, только их мало у нас будет.
— А больше и не надо, господин генерал. У нас в основном планируются абордажные операции. Наземных ожидается очень мало.
— У нас есть такая пословица, малышка — на Богов надейся, а сам не плошай. Как правило, все планы терпят крах при встрече с действительностью. То есть, на поле боя, по большому счёту, приходится импровизировать. Сколько бы мы не планировали и не прикидывали, поступать приходится так, как требует реальная обстановка.
Девушка гордо вскинула голову:
— Только не с нами. Мы — асийчи! Рождённые для войны, вскормленные войной, живущие войной!
И в её глазах горел такой огонь веры, что Рогову стало на миг не по себе.
— И кроме войны вас ничего не интересует?
Аури пожала плечами:
— А что может быть интереснее? Хотя Яяри дель Стел утверждает, что дела мира тоже могут приносить радость и счастье. Но мир…
Её губки презрительно скривились, и генерал почувствовал, что ему становится жаль эту совсем юную девчонку с исковерканной психикой. Но удержал свои чувства внутри, только аури это заметила, хотя благоразумно промолчала.
— Ладно. Оставим это на потом. Сейчас мне нужно связаться с отделом комплектации Кланов и Империи, и с вашими Домами, естественно.
— По поводу личного состава?
Он кивнул.
— Я всё сделаю, господин генерал…
Приложила два пальца к виску. Он кивнул:
— Что там у тебя.
— Ментосвязь, господин генерал. Одну минутку…
Сосредоточилась, потом её аккуратное личико просияло. Кивнула невидимому собеседнику, убрала пальцы, обрывая связь, деловитым тоном сообщила:
— Завтра прибывают люди и саури. Наши. из Домов, будут через два часа.
Рогов довольно ухмыльнулся:
— Замечательно. Тогда тебе следующая задача, раз ты мой штаб:
— Укомплектовать подразделения по штатному расписанию и запланировать учения.
— Учения?
Она, недоумевая, взглянула на него. Генерал кивнул:
— На послезавтра. Внезапные. Выбери планету поспокойней, будем сбрасывать десант…
Ухмыльнулся:
— Как говорил великий вождь — воевать, так по военному!..
Глава 24
…Михаил удовлетворённо откинулся на спинку кресла в своём кабинете — наконец началось что-то на что-то похожее. Прежде аморфная масса войск под его командованием стала принимать форму кулака. Теперь это уже была не группа разобщённых людей, саури и аури, а единая масса воинов. Нет, до идеала, конечно, ещё далеко, но, теперь он уже уверен, что ещё немного времени, и часть специального назначения сможет навести настоящий ужас на врагов коалиции Трёх народов. Внезапно вызов по наручному коммуникатору оторвал его от довольных мыслей. Бросил взгляд на номер, высветившийся на определителе — совершенно незнакомый. И — гражданский. Включил связь, окутавшись дымкой аудиополя.
— Батя, ты?
— Да…
Ответил хриплым голосом от внезапно пересохшего горла. Димка. Сын…
— Бать, с внуками тебя. У меня два пацана родилось. Только что сообщили. Ты это, не злись, приезжай, как сможешь. Мы тебя с Колькой очень ждём.
— Подумаю. Но за приглашение спасибо.
Выключил коммуникатор, опустил голову, разглядывая колени… Значит, внуки? Отродья от его крови… С гнилой кровью саури в их жилах… Нет. Не поедет. Как ни хотелось бы, но нет… Не может он переступить через себя. Хотя… Уже второй месяц под его командованием смешанная часть. Клановцы, Дома, имперцы. И ничего плохого он не может сказать ни про кого. Все стараются, учатся изо всех сил, научились доверять друг другу, хотя поначалу…
… — Ююти генерал! Я требую предать майора Иванченко суду военного трибунала!
Он опешил, глядя на злую до серости саури с погонами второго лейтенанта на плечах и нашивками тяжёлого пехотинца. Россыпь наград на груди, шеврон специалиста высшего класса.
— Объясните мне, юили лейтенант, почему?
…Майора Рогов знал. Нормальный офицер, грамотный, отслуживший не один год. Воевал честно, ничем себя не запятнал. Словом, один из обычных добросовестных рабочих войны. Свою роту десанта тренировал на совесть, сам пота не жалел, Суили отзывалась о нём только положительно.
— Я… Не могу признаться вам. Но если будет суд, то готова предоставить вам свои доказательства совершённого им преступления.
— Пишите рапорт, юили.
Вздохнул.
— Будем разбираться… Хотя… Это касается времён войны?
Женщина кивнула, опустив голову и стиснув зубы. Кровь отхлынула от её щёк, делая хи светлыми, словно мел. Рогов всмотрелся в её лицо, заметив небольшой шрамик на виске, тщательно прикрытый прядью пепельных волос.
— Позвольте листок пластика…
Произнесла кое-как. Он молча подвинул ей чистый лист из папки. Лейтенант осмотрелась, затем, перехватив его взгляд, указывающий на свободное место за вторым столом, торопливо села, застрочила стандартную форму. Спустя пару минут, став ещё светлее, положила перед ним документ. Михаил пробежал глазами, вздохнул:
— Прошу прощения, юили… Но я не могу привлечь майора Иванченко к ответственности.
— Почему?!
Её глаза сузились, женщина с ненавистью вперила в него горящий взор.
— Потому что вы с ним одной расы?!
Рогов отрицательно мотнул головой:
— Нет. На основании приказа Трёх Глав — все военные преступления наказанию не подлежат. И вам это должно быть известно. Разбираться будем после того, как разберёмся с нынешней угрозой. Если у вас есть желание его наказать — вызовите его на Арену Справедливости, или придумайте что-нибудь ещё. Но не противоречащее уставу. Иначе я буду вынужден наказать вас.
— Понятно… Тогда я подумаю, что можно сделать…
Она сглотнула. Затем дрожащей рукой отдала ему честь, как принято в Кланах, развернулась, вышла из кабинета, не спрашивая разрешения. Генерал наклонился к интеркому:
— Лиэй, пожалуйста, вызови ко мне командира второй роты пятого батальона десанта, майора Иванченко.
— Будет сделано, сьере генерал. Как срочно?
— Чем быстрее, тем лучше…
Крики и тупые удары, раздавшиеся в приёмной заставили его сорваться с места и в могучем прыжке преодолеть расстояние от стола до двери. Рванул ручку на себя. Распахнул пластиковое полотнище — по полу катались двое, мужчина в форме империи и та самая второй лейтенант, вцепившаяся в майора. Саури шипела, словно разъярённая пума, а майор молча отрывал её руки, впившиеся ему в горло:
— Убью! Убью! Всё — равно убью!
— Дура!
Прохрипел тот кое-как. Рогов, выждав момент, когда саури окажется сверху человека, резким рывком оторвал её и отшвырнул к стене. Лиэй не растерялась, ухватив пребывающую в бешенстве женщину в глухой захват.
— Прекратить немедля!
Майор уже поднимался, принимая боевую стойку. Затем, словно очнулся, вытягиваясь по стойке "смирно". Длинные алые полосы, набухающие кровью, тянулись по левой щеке. Ого! Ещё чуть — чуть, и он бы остался без глаза!
— Прошу прощения, господин генерал.
— Вы…
— Майор Иванченко, пятый батальон…
— Вторая рота.
Кивнул ему Михаил.
— Понятно. Вы то мне и нужны. За мной.
Развернулся к кабинету, но тут же бросил взгляд на Лиэй, всё ещё удерживающую саури в захвате, хотя та уже отключилась.
— Отпусти её. Приведи в чувство, и тоже ко мне.
Адъютант кивнула в знак согласия. Мужчины прошли в кабинет. Знаком предложив майору сесть, Рогов сунул ему рапорт саури.
— Ознакомьтесь.
Тот пробежал глазами крючковатые письмена, тяжело вздохнул.
— Понятно… И что дальше?
— Что дальше? Амнистия, сам знаешь. Так что теперь, что дамочка решит. Либо Арена Справедливости, либо что-то ещё.
— Хм…
Офицер задумался.
— Может, расскажешь, из-за чего сыр — бор?
Иванченко покраснел, отвернулся в сторону, потом глухо произнёс:
