Меченый. Том 2. На переломе истории (СИ) - Савинков Андрей Николаевич Funt izuma
(Бирюкова А. П.)
— Нормально. Дельная баба, — одобрил мою кандидатуру Егор Кузьмич. — Я уже внес ее в список.
То, что в секретарях ЦК, не говоря уже про Политбюро и кандидатов туда не было женщин, я считал большим идеологическим упущением. Во-первых, мужики все же имеют специфических взгляд на некоторые вопросы связанные с семьей, детьми… Да просто когда поднял вопрос о производстве средств женской гигиены, на меня странно посмотрели товарищи по партии. Мол, с тобой все нормально? Не перегрелся, не переутомился? К женщине же подобного отношения бы не было. Ну и во-вторых, нам нужна была «первая леди» советской политики. Горбачева, занимавшая этот пост в моей истории, отсеялась по понятным причинам, проходилось искать кого-то на стороне.
А вообще, конечно вся эта ситуация меня изрядно напрягала. То, что при мне наверх попадали во многом те же люди, которые занимали высшие должности и при реальном Горби. Лигачев, Рыжков, Ельцин, вот теперь Бирюкова. А ведь это только вершина айсберга: Политбюро, секретари ЦК — а что там внизу происходит, я со своего поста генсека рассмотреть практически не имел возможности.
Ведь в реальности кадрами точно так же заведовал Лигачев — человек, в чьей приверженности советским идеалам глупо даже сомневаться. Как минимум потому, что он остался им верен даже после распада СССР. Там правда под ним сидел Яковлев — нынешний наш посол в Буркина Фасо — и подавал наверх на утверждение «правильных кандидатов». Вот только проблема состояла именно в том, что большую часть этих персоналий я просто не знал. Как обычно история запечатлела только первый эшелон, а второй-третий и четврертый остались в тени. Как я могу быть уверенным в том, что на этот раз Егор Кузьмич тянет наверх правильных людей? Никак, и это очень сильно тревожило.
Ну и раз уж упомянули Буркина Фасо, там перед Новым Годом случилась небольшая заварушка. Местный правитель — относительно приличный нужно признать по Африканским меркам — Томас Санкара попытался отжать у Мали спорную территорию в пограничье и получил по рукам. Не сильно больно, но не приятно. Мы заранее по дипломатическим каналам предупреждали Санкару о таком исходе, однако Буркиниец от нашего предложения тогда отмахнулся. Интересно, как он, считая своим кумиром Че Гевару, к СССР относился достаточно осторожно.
Так вот после рождесвенских событий двухмесячной давности по этой линии неожиданно активизировалось сотрудничество. Санкара выразил желание приехать в СССР — в той истории он тоже приезжал к нам, но позже — и переговорить о дальнейших отношениях лично.
В Буркина-Фасо, несмотря на тотальную бедность этой страны, было что брать. Уран, марганцевые руды, золото. Сельхозпродукция, в частности хлопок, просадка по которому, связанная с реконструкцией оросительных каналов была заложена в планы на 12 пятилетку. Ну а мы могли бы поставлять туда оружие и технику. АЭС опять же построить которая бы на местном топливе работала. А главное — данная страна, располагавшаяся в самом сердце региона Сахель, могла бы стать точкой приложения усилий по окончательному разрушению Французской колониальной империи.
Забавно, хотя считается, что Французская империя приказала долго жить еще в середине века, Париж в отличие например от англичан сохранил на свои бывшие колонии куда больше влияния. Их из региона Россия и Китай окончательно только в 2030-х выгнали, но там у французов просто своих проблем уже было столько… А пока же в Буркина-Фасо как и в Мали, и в других окрестных странах, например, ходила валюта которую эмитировал Париж. Имелась идея эту систему поломать, помочь африканцам ввести собственные валюты — с привязкой например к золоту, которое они же у себя и добывают — и сесть на этот поток ништяков самостоятельно. Впрочем, сначала нужно решить внутренние проблемы, думать как сделать гадость лягушатникам будем уже потом. Тем более что те и сами прекрасно справлялись с этим делом, но об этом позже…
— Ладно, пойдем, не будем заставлять нас ждать, — я мотнул головой в сторону коридора, Егор Кузьмич только тяжело вздохнул и двинул за мной.
Собрались с товарищами, достаточно оперативно пробежались по пунктам, согласились, что подготовка к главному мероприятию пятилетки выполнена по высшему разряду, быстро обсудили наращивание сил Американцев в Персидском заливе и выделение новых траншей вооружений для отлично себя показывающего Саддама, заслушали отчет министра обороны по поводу подготовки уже наших сил к броску в Пакистан, а когда я уже собирался закрывать заседание мне выкатили претензию.
— Кроме того я хотел бы поднять вопрос о строительстве этого итальянского завода близ Ленинграда, — первым слово взял Щербицкий. Было у меня ощущение, что Владимир Васильевич просто «расстроился» в связи с неполучением «особой экономической зоны» у себя в УССР.
Когда данный вопрос обсуждался в Политбюро прошлой осенью, главе КПУ было просто не до того, его во всю трясли по поводу событий в Днепропетровске, где десантировавшийся отряд милиции совместно с ОБХСС начали как раз переворачивать город кверху дном на предмет нарушений в торговле. Там послетало — а кое-кто и вовсе на нары загремел, что было для СССР достаточно редким случаем — сразу несколько десятков партийцев включая первого секретаря обкома, его замов и прочих причастных к системе торговли и распределения управленцев. Забавно, но среди них мне попалась знакомая фамилия — с должности слетел и зав отдела сельского хозяйства и пищевой промышленности некто Павел Лазаренко. Ради справедливости сажать его оказалось не за что, на «вкусную» должность его только-только подсадили — фактически подставив под молотки, получается, — но даже недонесение наверх о творящихся в области беспорядках уже было сочтено достаточном прегрешением, чтобы влепить строгий выговор и перевести на менее ответственную работу, что фактически означало крест на мечтах о большой карьере.
Короче говоря, тогда договорились, что на первом этапе все три «специальных экономических зоны» — закон о них был принят тогда же в ноябре на сессии Верховного Совета — будут располагаться в РСФСР. Близ Ленинграда, Новороссийска и Владивостока. Ну а Щербицкий с Украиной — как и Прибалтика, но с теми проще, их же западники так и не признали в составе Союза, так что хрен им а не международное сотрудничество — пролетели как фанера над Парижем.
— А что с ним? С ним насколько я знаю, все хорошо, там первый бетон уже залили, — сам по себе вопрос Щербицкого еще ничего не значит, но у меня от предчувствия скорой схватки мгновенно стала на загривке шерсть.
— Есть мнение части товарищей, что подобная кооперация с капиталистами может навредить и СССР и мировому коммунистическому делу в целом, судя по скрестившимся на мне взглядам товарищей атака эта была согласована заранее. Хотя и не со всеми, вон как Лигачев вскинулся. А еще Воротников. И Рыжков. Вместе со мной четверо из одиннадцати — на кандидатов и секретарей, которые тоже присутствовали на отчетном заседании внимания обратить не успел — остальные были либо причастны, либо умели держать «покерфейс», не выдавая свои эмоции вот так сразу.
— Ну во-первых, этот вопрос не был вынесен на повестку заседания, не вижу причин менять ее на ходу, — попытался я отбиться самым простым способом.
— Предлагаю внести изменения в повестку дня, — тут же отозвался Громыко. — Кто «за»?
Шесть рук взлетели вверх — как минимум от обсуждения отбиться не удалось. Отчетливо запахло жаренным, ну ладно повоюем еще.
— Мне кажется, товарищи, мы уже обсуждали этот вопрос прошлой осенью, и тогда я смог убедить вас, что подобная кооперация с капиталистами пойдет на пользу Союзу и всему народу страны, — я откинулся на спинку кресла и прищурившись еще раз окинул взглядом собравшихся. Чебриков снял очки и деловито тер их платком, явно демонстрируя «нейтралитет» в этом вопросе, председатель КГБ был себе не уме, чего-то подобного я от него и ждал. Внимательно, даже не пытаясь скрыть своего взгляда на меня смотрел Громыко. За прошедший год мы с ним немало ссорились по поводу внешней политики и моего курса на ее прагматизацию, если такое слово вообще применимо к внешней политике Союза. Мог ли он стать точкой кристаллизации «заговора»? Почему нет, авторитет у Андрея Андреевича был до сих пор огромный.
