Кречетов, ты – не наследник! Том 3 - Тимофей Тайецкий

— Это колчан Кирсана? — спросил я, и она кивнула, её лицо стало грустным.

Я поморщился, надул щёки и взглянул на мрачную полуночницу.

— Прости, Дана. Вы с ним и Семеном многое пережили…

Нужно выбрать более приятную тему.

— Как дела с Леоной? — спросил я.

— Я рассталась с ней, — ответила Дана.

Черт.

Я начал кашлять, сам того не ожидая.

— Почему? — прохрипел я.

— Она любит море, а у меня есть дружина, которую нужно восстановить.

Сменим тему.

Отбой.

— Ты говорила с твоим братом Даном? Ты всё ещё собираешься искать ту могилу?

Дана вздохнула.

— Да. А ты присоединишься к нам?

— Тебе нужны деньги? Или компания? — поддразнил я её.

— Полагаю, и то, и другое, — Дана взглянула на моё ухмыляющееся лицо. — Что ты собираешься с этим делать?

Она имела в виду дракона.

— Я ещё не решил.

— Ты не боишься?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Для меня он такой же изгнанник.

— Дракон — не домашнее животное, Ярослав.

— Тем не менее, все относились к ним так, как они есть, — ответил я и встал, чтобы размять ноги. — Видишь ли, «Ветерок» — такой же мой приятель, как и Сухарь.

— Тогда кто я?

Я рассмеялся и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

— Вы как моя семья, — сказал я ей со всей серьёзностью.

Дана долго смотрела мне в лицо, её покрасневшие глаза сузились.

— Как сестра? Молодая тётя? — уточнила она.

— Ну… это не совсем… — задумался я, а юная полуночница пожала плечами, меняя тему.

— Эй, хочешь потрахаться? — спросила она внезапно, и я ошеломлённо отпрянул.

— Дана, зачем кричать вслух! — удалось мне простонать. — Охренительное предложение!

— Вау, — с усмешкой парировала Дана. — Ты думал об этом? Хм?

— Нет, я не думал об этом! — слабо солгал я.

— Государь Ярослав, я вам не верю, — ответила Дана. — А теперь не хочешь наперегонки со мной выйти на улицу?

— Ах… конечно, — пробормотал я, всё ещё приходя в себя.

И к тому времени, как я закончил говорить, Дана сделала два быстрых шага, а затем спрыгнула вниз.

Флин появился сразу после того, как солнце начало клониться к западу. Он был весь в поту, под глазами у него залегли тёмные круги. Он махнул рукой и побежал.

Я взглянул на Дану. Она подмигнула мне, а затем повернулась к десятнику. Крепкий солдат кивнул, показывая, что они готовы. Вздохнув, я вышел из-за баррикады и вышел на середину улицы.

Олаф и пираты, следовавшие за Флином, увидели меня, стоящего там. Они неуверенно остановились. Я насчитал по меньшей мере двадцать человек, прежде чем перестал считать. Но Ван Клика среди них не было.

— Господин Владислав, — начал Олаф, скрестив руки на груди. — Братство требует возмездия! Почему этот вопрос не может быть решён другим способом?

Арр! — закричали несколько из них позади него.

— Расскажи ему «Девять жизней»! — добавил страстный голос.

— Правильно! — сказал другой, в то время как пара в первом ряду просто стояла и смотрела на меня.

— Почему это? — спросил я безразличным тоном.

— Один из капитанов умер от ранения! — кто-то закричал.

— Око за око, — сказал другой, и толпа обрела уверенность.

— Рука за руку, — добавил Олаф, чтобы не показаться незаинтересованным.

— Ты будешь сражаться со мной за это, Девять жизней? — спросил я его, и Олаф отступил, испытывая отвращение к моему предложению.

— Я искалеченный человек, выберите другого, господин Владислав!

— А как насчёт тебя? — спросил я мужчину, стоявшего рядом с ним, каким-то образом умудряясь сохранять серьёзное выражение лица.

Мужчина, щеголяющий множеством серебряных серёжек, показал мне отсутствующий указательный палец.

— Это моя хорошая рука, — объяснил пират разумным тоном.

Правильно.

— Десятник Захар! — рявкнул я, и позади меня начали выходить солдаты, занимая позиции справа и слева от меня.

В руках щиты и клинки, все в кольчугах, поскольку они сменили Новгородскую броню, чтобы лучше сойти за отряд наёмников.

Пираты как один зашептались, и я прорезал их шум хриплым и насмешливым голосом.

— Кто-нибудь выйдет вперёд? — спросил я и обнажил клинок. — У меня есть дела поважнее, денег вдоволь и жену, с которой я хочу всласть натрахатся, — я тяжело вздохнул, а затем обрушился на них, искренне разозлившись.