Выпускник - Ростислав Корсуньский
— Ух, ты! Класс!
С другой стороны это морозное облако тумана вытягивалось в сторону моей цели. Медленно, но сам факт мне очень понравился — теперь уже можно работать, меняя плетение совсем немного.
— Как ты это сделал? — спросила подошедшая эльфийка. — Какой рисунок правильный?
Она держала в руках мои листы с плетениями. Ну, да, взяв за основу правильное преобразование, намного легче изменить другое плетение.
— Нет, это не они. Я тут со злости что-то нарисовал, сейчас вытащу из памяти.
Спустя минуту мы рассматривали то, что получилось. Да, мы двигались немного не в ту сторону, поэтому ничего и не выходило. Если кратко, то надо было заострять все имеющиеся углы, просто одни — больше, другие — меньше, а мы меняли их по очереди. Нам почему-то казалось, что именно так правильно. И вот эти три вершины необходимо было вести из ядра плетения. Я принялся за крохотные изменения, стараясь привести заклинание к убийственному действию. Айвинэль, сравнивая рисунки копья и полученного нового заклинания, старательно работала со своим.
На доработку мы потратили всего неделю, и теперь деканы боевого и природного факультетов должны принять предварительное заключение о соответствии наших придумок уровню выпускника. Мы-то как раз не сомневались, зная их действия. Первой показывала Айви. На тренировочном манекене декан активировал заклинание защиты из первого курса. Атака — и копье (точнее, дротик) ядовито-зеленого цвета проходит ее насквозь. Он подошел, внимательно рассмотрел действие яда на укрепленной плетениями коже и покачал головой. Лионэль повторила его действия.
Для второго ее заклинания, над которым, кстати, работали мы вместе, декан природной магии привела раненую рысь, находящуюся на грани смерти. С ее слов, егеря отбили ее у браконьеров только сегодня утром. Женщина, зная, что сегодня ей предстоит, поддерживала в ней жизнь, но не лечила, хотя держала наготове амулет с заклинанием «Великого исцеления». Новое заклинание получилась очень сложное, на грани возможностей девушки. Зато…
У обоих деканов глаза полезли на лоб, когда они увидели его действие. Раны затянулись на глазах, рысь вскочила на лапы и замерла, прислушиваясь к себе, затем отскочила в сторону, зарычав. Лионэль бросила на нее сон, и та уснула, чтобы проснуться уже в лесу.
Настала моя очередь. Я создал свое творение и направил в сторону манекена. Из появившегося ледяного облака в его сторону вытянулся наконечник туманного копья, в которое преобразовался он весь. По мере приближения к цели он превращался в настоящее ледяное копье. Удар — и второй уровень защиты с легкостью пробит.
— А теперь попробуйте его рассечь, как это любят делать многие, — сказал я декану.
И снова повторил его. Когда туман преобразовался в лед, декан рассек его на три части. И вот тут как раз проявилось то, что мне больше всего нравилось и с чем я разобраться не успел. Эти три части распались на множество небольших ледяных шипов и поразили цель. Убойная сила отдельного шипа, естественно, была меньше, зато их было много. Сказав, чтобы я повторил его, он рассек его еще на стадии тумана, но эффект распада сохранился.
— Показывайте, — сказал нам подошедший декан.
Мы дали им нарисованные на бумаге наши преобразованные плетения. Они долго по очереди рассматривали, затем стали показывать на бумаге.
— Все равно, — сказала женщина, — тип преобразования идентичен, точнее, одной направленности. И он очень усиливает новые плетения. Вы никому их не показывали? — задала она вопрос уже нам.
— Нет, — мы даже в знак подтверждения замотали головами.
— Даже это делаете синхронно, а не только сражаетесь, — усмехнулся декан. — И не говорите. Я покажу это службе безопасности и, скорее всего, они закроют их грифом секретности. Также попрошу серьезно отнестись к секретности метода преобразования. Запретить вам разглашать ни я, ни безопасники не в силах, но это еще более грозное оружие, чем ваши новые заклинания, — уже серьезно добавил он.
Через два дня мы встретились с графиней Вяземской, с которой действительно состоялся серьезный разговор. Она подтвердила слова декана, потребовав дать клятву. Мы дали, но с условием, что представители нашего рода и будущего клана получат их. Естественно, те, которые смогут их создать и те, кому мы будем доверять. И добавили, что после ментальной проверки драконов никакие шпионы не смогут попасть к нам на остров. Она признала, что мы имеем на это право.
На преобразования заклинаний ушло столько времени, что мне уже не хотелось ничего придумывать для экзамена по магическому конструированию. Я заказал себе и Айви легкие кольчуги из специального, очень дорого сплава, и теперь каждую ячейку укреплял хорошим плетением, которое благодаря тонким линиям сумел сильно сжать. Если это изделие не прокатит, то просто буду сдавать стандартный экзамен.
— Если не ошибаюсь, вы сумели стандартное общее укрепляющее заклинание уменьшить до таких размеров, — кивнул сам себе «дедушка». — Что ж, я засчитаю вам кольчугу в качестве экзаменационной работы — она, в самом деле, отличная.
Затем усмехнулся и ошарашил меня:
— Я бы и так поставил вам «отлично», — и в ответ на мое удивление пояснил: — Ваш уровень владения тонкими линиями уже сейчас соответствует магистру. Другое дело, что вам пока не хватает умения и концентрации, но это приходит с опытом. Вы уже сейчас легко преодолеваете Порог Артефакта.
Ну вот, не мог сразу сказать об этом. И сейчас вон смотрит ехидно-ехидно. Перед прощанием он еще раз подтвердил свое предложение: я, а теперь и моя эльфийка, можем в любой момент попроситься в специальный экспериментально-исследовательский отдел. Естественно, секретный, куда шли работать все студенты соответствующего факультета. И, разумеется, мы должны помалкивать о нем.
А спустя пять дней мы вылетели в Британию на турнир.
Глава 15
Британская Империя, город Лондон
Бранчох был очень недоволен — год поисков завершился ничем. Поначалу он еще чувствовал эманации господина, но спустя всего месяц беглец не останавливался надолго в каких-то местах, и след его был утерян. Дальнейшее время он и выделенные ему воины рыскали по местам возможного появления, периодически возвращаясь в Лондон. Причин для возвращения у верховного жреца было две. Во-первых, он надеялся, что профессор вернется в столицу. Даже если артефакта при нем не будет, то выведать, куда тот его дел, не составит труда.
