Очень светлые неприятности - Александр Горбов
А на следующее утро проснулась, едва поднялось солнце, и растолкала Сеню.
— Вставай, лежебока! У нас куча дел лежит несделанная.
— Угук?
Монстр посмотрел на неё одним глазом и попытался натянуть на себя одеяло.
— Встава-а-ай! Надо наводить порядок в замке. Распустились тут без меня, понимаешь.
До самого полудня Дитя носилась по замку, заглядывая в каждую щёлочку и отдавая приказы.
— Это что? Портрет Барабаса? Снять и продать гоблинам. Не знаю, пусть детей им пугают.
— Это кто? Родственник? Гостит уже полгода? На обеды не скидывается? Отправить домой, здесь не гостиница.
— Книги должников? Такие толстые?! Вычеркнуть бедняков, крестьян и лавочников. Что? Богатых тоже? Фигушки, обойдутся.
— Набор золотых вилок на двести персон? Заверните, я с собой заберу.
— Почему трон такой пыльный? Протереть немедленно!
— А, это ты, тётя Элиза? Привет! Заходи на ужин, я пока занята.
— Кто запретил проветривать комнаты? Барабас? Отменяю! Проветривать три раз в день.
— Сеня, ты чего, устал? Ладно, иди пообедай, а я продолжу обход.
Монстр вытер пот со лба и отправился в обеденный зал подкрепить силы.
* * *Повара работали не покладая рук, обеспечивая едой сурового рыцаря. Три перемены блюд за полчаса! Главный повар умывался слезами умиления, глядя, как Сеня поглощает еду, угукая и работая вилкой, будто фехтуя мечом.
— Посмотрите на него! — Повар выглянул из-за двери и сложил руки на груди. — Гениальнейший укус! А как он ест мои булочки! По десять за раз! Идеальный едок! Потрясающе! Эй вы, лентяи, тащите быстрее жаркое, господин рыцарь уже закончил с фаршированным поросёнком!
Но умиление главповара нарушила Дитя. Вошла в зал, зыркнула по сторонам и приказала закрыть двери снаружи.
Девочка села напротив монстра и несколько минут наблюдала, как он ест. Пока Сеня не почувствовал взгляд и отложил вилку.
— Угук?
— Да, кое-что случилось, — Дитя вздохнула, — я нашла и вспомнила.
— Угук?
— Вот, посмотри.
Она протянула ему серебряный медальон на цепочке. Сеня осторожно взял его щупальцем, осмотрел со всех сторон и нажал маленький рычажок на боку.
Медальон открылся, как раковина двустворчатого моллюска. На одной половинке был портрет мужчины, улыбающегося, с добрыми глазами. На другой — прекрасной женщины с лучистым взглядом.
— Это мои мама и папа. Я почти вспомнила их.
Дитя тяжело вздохнула, забрала медальон и повесила на грудь, спрятав под одеждой.
— Почти. Смотрю — вроде бы помню, как они смеялись. А закрою медальон — не могу представить.
— Угук.
Монстр встал, обошёл стол и обнял девочку.
— Это ведь неправильно, да? Так не должно быть?
— Угук.
Щупальце погладило Дитя по голове.
— Угугук.
— Ты так думаешь?
— Угук.
— Да, ты прав. Пусть так и будет.
Девочка прижалась к монстру, обхватив шею руками.
— Поехали домой, Сенечка.
— Угук?!
— Как это зачем? Мне не нужно это королевство. Я нашла память о маме с папой, наказала Барабаса. А теперь хочу домой к Ване и Клэр. Что я буду здесь делать без них?
— Угук?
— Отдам тёте Элизе корону, она её больше других заслужила.
Сеня улыбнулся и кивнул. Домой ему хотелось не меньше Дитя.
Глава 39
— Нет, нет и нет.
— Ну тётя!
— Не тётькай. Ты только вернулась и опять хочешь исчезнуть?!
— Я…
— Двадцать лет! Двадцать лет ты пропадала непонятно где и опять собираешься пропасть.
Дитя Тьмы развела руками.
— Что поделать. Прими корону, тётя Элиза.
— Ни за что.
— Пожалуйста!
— Тётя, посмотри на меня.
— М-м?
— Я ребёнок. Двадцать лет прошло, а я всё ещё маленькая девочка. Это злое колдовство, тётя. Я никогда не вырасту!
— Девочка моя, — тётя Элиза порывисто обняла девочку, — Тьмариночка.
По щекам женщины потекли слёзы.
— Тётя, соберись.
— Угук, — Сеня протянул тёте платок.
— Простите. Это так неожиданно.
Будущая королева вытерла слёзы и шумно высморкалась. Сеня хмыкнул и отказался забирать платок обратно.
— Тётя, — Дитя Тьмы взяла женщину за руки и пристально посмотрела ей в глаза, — ты должна принять корону. Подданные королевства не обрадуются, если ими будет править вечный ребёнок.
— Наверное, ты права, Тьмариночка. Но ведь я отнимаю твой титул, это…
— Я сама его тебе отдаю, — Дитя с нажимом печатала слова, — сама, понимаешь? Мне нельзя править.
— Ох, девочка моя. Это так ужасно!
— Нормально, — девочка улыбнулась. — Мне будет лучше вернуться к приёмному отцу.
— Кто он, расскажешь?
— Самый лучший Владыка среди всех миров. Не переживай, я стану приходить в гости, это несложно.
— Обещаешь?
— Клянусь. А теперь, пожалуйста, подготовь коронацию. Не будем затягивать, пока не слетелись другие наследники.
Сеня взял женщину за плечи и, легонько подталкивая, вытолкал за дверь.
— Фу-у-у-ух, — Дитя плюхнулась в кресло, — одна морока уговаривать этих взрослых. Битый час…
— Вот ты где!
Голос загрохотал так, что затряслись стены замка.
— Ой!
Дитя кувырком полетела на пол, больно ударившись коленкой. А монстр повалился на спину и задрыгал ногами, как опрокинутый жук.
— Предательница!
Дворец заходил ходуном. С потолка сыпалась побелка, скрипели деревянные балки, хрустел камень, двигаясь туда-сюда.
— Нет тебе прощения!
Стены потонули в чернильном мраке. Темнота пожирала окружающие предметы, высасывая свет и рыча.
— Сеня! — Дитя закричала что есть сил. — Это Тьма пришла за мной! Беги, Сенечка!
Ответа она не услышала — вокруг неё сомкнулся круг мрака, поглощая все звуки и подбираясь всё ближе.
— Прочь, — Дитя выставила перед собой ладошки, — уходи. Я не твоя!
В темноте звуком бьющегося стекла пророкотал смех.
— Ты предательница, — звон загоготал, — и будешь наказана. Ибо…
— Убирайся!
С пальцев девочки ударили молнии, впиваясь во мрак иглами.
— Пшла отседова!
В ответ темнота расхохоталась ещё громче. Чернота сгустилась, вращаясь гигантской воронкой, и выплюнула молнии обратно. Дитя вскрикнула и рухнула на пол.
— Наказание, — голос придавил девочку, ложась на плечи тяжёлой рукой, — подчинение, послушание. Ты пройдёшь кругами темноты и страдания. Вернёшься под мою власть и будешь служить мне вечно.
— Нет.
Дитя попыталась встать, но сил не хватило.
— Да. Наказа…
— Угук!
В крохотный круг света, ещё оставшийся вокруг девочки, из темноты выпрыгнул Сеня.
— Угук!
На лице монстра пылал гнев. В руках не было оружия, но ладони в перчатках ловили молнии, не давая ранить Дитя.
— Ты!
Тьма загремела, будто во мраке уронили шкаф с кастрюлями.
— Я знаю, кто ты! Не смей мешать мне!
— Угук!
Сеня медленно занёс руку, размахнулся и ударил по стене мрака.
По темноте пробежали сияющие голубым светом трещины. А внутри раздался истошный визг тысячи голосов, будто в женскую
