Василий Маханенко - Путь Шамана. Поиск Создателя
– Начальник тебя ждет, порождение Мрака, – с трудом выдавил из себя один из стражников. В окружающем воздухе повисло напряжение. Меня ненавидели. Чисто, открыто и всей душой. Забавно, но мне это даже нравилось – надоело быть паинькой.
– Только дай мне повод, – продолжил выплевывать из себя стражник, практически толкая меня в спину пикой. На мой взгляд, это уже перебор. Какими бы эмоциями не наградили разработчики НПС, всегда должна быть четкая грань между игровым миром и тем, как игрок себя в нем ощущает. Если игра начинает вызывать дискомфорт, то это уже не игра. Не для этого люди уходят в Барлиону с головой – негативных эмоций им и в реальной жизни выше крыши хватает.
– Я явился сюда не для отыгрыша роли! – прокричал я в небо, прекрасно понимая, что за любым моим действием и словом следят служители закона. Доступ на рудники, где пребывают преступники, просто так не проходит. – Прошу отключить внешнее воздействие! Мое пребывание здесь согласовано!
Сказать по правде, я не рассчитывал на то, что ко мне прислушаются и хоть как-то отреагируют. Три месяца рудников выбили из меня все радужное представление о расположившемся среди огромных скал лагере, однако жажда справедливости взяла верх над логикой и разумом. Я здесь не для того, чтобы ощущать на себе Ненависть НПС.
До администрации мы добрались без происшествий. Все заключенные были на руднике, стражники находились там же и только у кузни я на мгновение замешкался. Вместо Райна, забавного гнома, в кузне находился потрепанный жизнью дворф. Практически квадратное туловище, ручищи толщиной с мою ногу, рассекающий половину лица страшный шрам, из-за которого дворф потерял правый глаз, редкие седые волосы, закопченная кольчуга – на Райна это существо не походило никак. Наши взгляды встретились. Дворф поморщился, словно увидел кучу навоза, сплюнул и продолжил молотить по очередной заготовке, выбросив меня из головы.
– Где Райн? – тут же задал я вопрос сопровождающему меня стражнику, однако через мгновение понял, что ответа мне не дождаться. Стражник только ухмыльнулся и указал копьем на здание администрации, в которое мы направлялись. Когда разберусь со всеми заморочками, нужно будет выяснить судьбу этого НПС. Если его не стерли, что маловероятно, так как у него была внучка, а значит, и определенная история в игровом мире, нужно будет привлечь гнома на свою сторону. Хороший мастер просто так на дороге не валяется.
Кабинет начальника тюрьмы претерпел мало изменений. Все те же изящные статуи, картины на стенах, большая хрустальная люстра, ковры, резное дерево, тихий ветерок. Единственное изменение – вместо двухметрового Пронто за столом начальника сидел еще один дворф. Новый безымянный начальник Медного рудника Прик.
– Твое прошение было рассмотрено и удовлетворено, – спокойным и вполне рабочим голосом произнес дворф, приглашая занять одно из свободных кресел. Неужели мой крик подействовал? – Заключенный Гартаниленускиус будет доставлен сюда через минуту. Воды?
– Не откажусь… – На столе появилась медная кружка с жидкостью. Работа одного из местных творцов, одетого в полосатую рубашку. – Позвольте вопрос – ранее в кузне работал гном Райн. Где он сейчас?
– Откуда ты его знаешь? – начальник лагеря так явственно напрягся, будто я спросил нечто непозволительное. Пришлось отвечать честно и без утайки:
– Чуть больше года я был одним из заключенных. Райн помог мне встать на Путь творца. Хотел зайти к нему и сказать спасибо, но удивился, не застав его на привычном месте. С ним что-то случилось?
– С ним случилась пенсия, – ответил дворф, облегченно вздохнув. – Уехал к родным.
– Как с ним можно…
– Мы не даем контакты своих бывших сотрудников бывшим заключенным, – резко оборвал меня начальник рудника. – По данному вопросу обращайтесь к Вестникам. Этот вопрос находится в их юрисдикции. Твой собеседник. У вас есть полчаса!
Дверь отворилась. В кабинет медленно вошел шаркающий ногами старик. Я сглотнул. На суде мне довелось увидеть Безпоники, или Сергея Х-ва, как на самом деле звали этого человека, однако за прошедшие месяцы старик сдал. Сильно сдал. Учитывая, что персонаж заключенного является точной копией его реального тела, Сергей состарился лет на сорок, если не больше. Единственное, что напоминало в старике прежнего Безпоники – глаза. Острые, пронзительные, умные и ошеломленные. Как мне показалось, я был последним человеком, которого Безпоники готов был увидеть в кабинете начальника рудника.
– Махан, – кивнул он, усаживаясь в кресло напротив. – Судя по отсутствию робы, ты здесь для того, чтобы задавать вопросы. Начинай.
– Никаких «ненавижу», «ублюдок» и «чтоб ты сдох»? – я не смог удержаться. Сидящий передо мной человек приказал утопить меня в капсуле, поэтому жалости не вызывал.
– Разве ты явился сюда для этого? – печально усмехнулся Безпоники.
– Нет. Мне нужна информация.
– Какая? – Безпоники даже удивился. – Из меня вытащили все, что можно и чего нельзя. Полное сканирование памяти – это тебе не хрен собачий!
– Они вытащили только воспоминания. Мне же нужны твои мысли, – я с трудом удержался от того, чтобы не выругаться. Алекс ничего не говорил о том, что Безпоники просканировали вдоль и поперек. Насколько я помню закон, а я помню его очень хорошо, сканирование памяти инициировалось лично Президентом нашего мира. Никто иной не имел ни права, ни возможности вытаскивать из человека его воспоминания. Правозащитники следили за этим особо тщательно. Вся Барлиона строится на том, что воспоминания нельзя вытаскивать. Вспомнить хотя бы того же Карта, не пожелавшего сдавать своего коррумпированного начальника. Системе было проще посадить человека на десять лет, чем вытащить из его головы доказательства.
– Даже так? Какие же мысли тебе нужны, человече?
– Марина. Расскажи о ней.
– Марина? Она-то тебе зачем? – удивился старик, однако ответил: – Обычный исполнитель. У нее было несколько задач. Первая – собрать базу потенциальных кандидатов. Вторая – затащить их в игру. Третья – сделать так, чтобы кандидаты смогли выйти в игровой мир. Четвертая – коммуникация с нашими людьми в Корпорации. Она не принимала никаких решений. Ты здесь ради нее?
– Да. Ты видел ее в реальности?
– Конечно. Каждую неделю.
– Это она? – я загрузил заранее приготовленную фотографию Роксаны и показал ее старику. Алекс долго не хотел разрешать мне это делать, но мои железобетонные аргументы были убедительны: «я чувствую, что это правильно». На это у него не нашлось контраргументов, поэтому он согласился, махнув рукой и пробурчав что-то вроде «делай что хочешь».
– Да, – Безпоники пронзительно посмотрел мне в глаза. – Я лично отдал приказ о ее уничтожении. Результат приказа мне был продемонстрирован. Мне что-то не известно?
– Именно поэтому я здесь. Марина, которая являлась Свободным художником и за которую выдавала себя только что показанная тебе особа, выглядит вот так, – я загрузил еще одну фотографию и продемонстрировал ее Безпоники.
– Продолжай.
– Девушка, которую ты называл Мариной, на самом деле имеет довольно редкое имя. Прокофьева Роксана. Это ее фотографию я продемонстрировал тебе первый раз, и вот что я успел выяснить… – Я рассказал о своих поисках правды и встрече с представителями Корпорации.
– О как… – протянул Безпоники, задумчиво уставившись в окно. – Поэтому ты решил навестить меня и спросить, каким образом я познакомился с ней, так?
– Да. Воспоминания показывают только факт произошедшего, без мыслей, ощущений, эмоций. Мне же сейчас нужны именно они. Откуда взялась Марина?
Медленно, словно нехотя, Безпоники начал рассказ. Согласен, тяжело вспоминать о собственном поражении, однако меня не волновали внутренние переживания старика. Мне нужно докопаться до правды.
Как я догадывался сам, Марину нашли не по объявлению на заборе. Ее рекомендовал один из партнеров, к которому старик обратился за помощью. Восточный партнер. Бихань. Девушку проверили, но никаких подозрений проверка не вызвала. Марина существовала во всех информационных базах, никаких противоправных действий не совершала и она действительно была похожа на девушку с первой фотографии. Благодаря своему энтузиазму и эмоциям Марина буквально за пару месяцев стала «своим» человеком, выполняя особо щекотливые поручения с поразительной для хрупкой девушки четкостью, беспринципностью и жестокостью. Нужно засунуть десяток человек в тюрьму? Не вопрос. Марина втиралась в доверие к жертвам, влюбляла их в себя и заставляла совершить какую-то глупость. Взломать защиту водоканала, украсть ради нее картину, подраться с группой малолеток и сломать одному из них руку. Вариации были разными, но суть их сводилась к одному – все попадали в Барлиону. Мозголомы Безпоники согласовали восемь кандидатур, представленных Мариной, и с тех пор началась грандиозная игра, обернувшаяся не менее грандиозным провалом.
