Ангелина Мэй - Султан её сердца
— Мехмед-паша! — радостно воскликнул султан.
Он попытался встать, но потом вспомнил, что связан по рукам и ногам, и оставил бесполезную попытку.
— Ты жив? — продолжал он радостным голосом. — О Аллах! Я так рад тебя видеть. Ты пришел спасти меня? — но радость в голосе исчезала с каждым словом.
В отливающих блеском глазах своего Великого визиря была не радость, скорее, злость и ненависть.
— Значит, узнал меня? — Фархад присел напротив пленника и не сводил с него глаз.
— Ты… — Мурад еще раз прокручивал в голове последние события своей прошлой жизни. Перед ним возник образ визиря, тогдашний его образ, в тот самый вечер, когда они вместе уходили от погони. Потом было белое облако, похожее на густой туман. Мурад вспомнил глаза Мехмеда-паши. Они отливали таким же блеском. И в последнюю минуту визирь, посмотрев на султана, улыбнулся.
— Ты… — Мурад не знал, что сказать.
— Значит, узнал, — Фархад поднялся в полный рост и, вынув четки из кармана, отошел от пленника.
— Кто ты?
— Что ж, я удовлетворю твое любопытство, — он вновь поправил спадающую на глаза челку и начал свой монолог. — Меня доставили во дворец маленьким мальчиком. Мои родители были убиты у меня на глазах, — Фарахад запнулся. — Это сделали османы. Я помню их довольные улыбающиеся лица. Я помню также своё счастливое детство. Я жил в Венгрии, пока твой отец с янычарами не явился туда. Когда меня доставили во дворец, я сильно заболел лихорадкой. Думали, не выживу. Вот тогда-то я и понял, что не такой, как все. Однажды, после очередного приступа я очнулся. Но не во дворце. Это было совсем другое место. Вокруг было много детей, они не были похожи на османских. Другая одежда, поведение, странная речь. И интерьер комнаты, в которой я очнулся, совсем не походил на Топкапы. Я подумал, что умер и оказался на другом свете. Но я был живой. Все отчетливо осознавал, чувствовал голод, жажду, боль. Ко мне подошла молодая женщина и долго успокаивала меня, говоря странные вещи, которые тогда я не мог понять. Она сказала, что мои родители погибли в автокатастрофе, и теперь это мой дом.
Мурад внимательно слушал Фархада.
— Я оказался в детском доме, в России. Это был тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Тебе, конечно, мало о чем это говорит. Я не знал, что делать дальше. Не знал, как мне жить. Я пытался все объяснить взрослым. Но никто мне не верил, списав все на бурную фантазию. Мне пришлось учиться жить заново. Выживать в том мире, в котором я оказался. Страшно вспоминать, через что мне прошлось пройти. Бесконечные унижения, оскорбления, побои. Я и сам уже начал верить в то, что моя прошлая жизнь сначала с родителями в Венгрии, потом во дворце — всего лишь плод воображения. Когда вдруг однажды проснулся снова во дворце. Вокруг были те же служанки, несказанно обрадовавшиеся моему возвращению с того света.
— Но как такое возможно? — не верил султан собственным ушам.
— Ты спрашиваешь у меня? — Фархад бросил на Мурада злобный взгляд. — А знаешь, что чувствует мальчик в десять лет, просыпающийся в разных местах, которому никто не верит? Даже слушать не хочет? Понимаешь ли ты, что чувствовал я? — голос Фархада дрожал. — Я жил на два мира, перемещаясь то в один, то в другой. Когда я стал старше, понял, что могу управлять своими перемещениями. Вот этот браслет, — он задрал рукав пиджака и протянул руку султану, — который я никогда не снимал, это ключ от двух миров.
— Ты сказал, что этот браслет — единственное, что осталось тебе от матери, — вспомнил Мурад беседу со своим тогда еще будущим Великим визирем.
— Так оно и есть. Этот браслет надела мне мать перед своей смертью. И велела никогда не снимать. Потом я возвращался в Венгрию, ты отпускал меня, помнишь?
Султан ничего не ответил.
— Я хотел сходить на могилу родителей. Но так и не нашел её. Ни бывших соседей, ни друзей — никого не осталось в живых. Здесь я тоже пытался выяснить, кем были мои родители, погибшие в автокатастрофе, но ничего не смог узнать. Словно их и не было вовсе. Впрочем, как и воспоминаний. Я не помнил ничего из детства в этом мире, — Фархад тяжело вздохнул. — Поэтому я не могу ответить на вопрос: кто я. И только повзрослев, я осознал превосходство своего положения. Благодаря тому, что могу перемещаться, я много достиг. В том мире за мою образованность и знания, которые получил здесь, я был назначен Великим визирем двенадцатого султана Османской империи Мурада третьего. Здесь же, благодаря золоту и драгоценным камням из прошлого, я добился еще большего успеха. У моих ног — весь этот никчемный мир.
— Но… — Мурад до сих пор не мог осознать всего происходящего. — Что ты хочешь от меня?
— Мне нужно только одно, — улыбка, напоминающая звериный оскал, появилась на лице Фархада. — «Сердце султана».
— Мой перстень?
— Именно. Он исчез с лица земли вместе с тобой. Его до сих пор ищут. О нем ходят легенды. С «Сердцем султана» этот мир будет всецело принадлежать мне.
— Я здесь из-за перстня? — догадался Мурад.
— Ты не снимал его никогда. В Османской империи убить тебя было не возможно. Несколько раз я пытался это сделать. Увы, все попытки оказались тщетны. Да, кстати твоя любимая наложница, — Фархад усмехнулся.
— Ямур?
— Именно.
— Этот несчастный случай… Это был ты?
— Она была не той, за которую себя выдавала. Ямур продали в гарем османские купцы. Я сразу понял, что она понравится тебе. И заключил с ней договор. Девчонка была своенравна, все время пыталась кому-то отомстить, убежать. Я предложил ей сделку.
— Что ты говоришь? — Мурад задыхался от злости.
— Так оно и было. Я сам участвовал в ее обучении и сам подготовил ее. Она должна была тебя соблазнить и войти в доверие. А в одну из ваших бурных ночей подсыпать яд в бокал вина. Я обещал, что сразу же устрою ей побег и никто не найдет ее.
— Я не верю ни единому твоему слову! — Мурад почувствовал ком в горле. Он не хотел слушать этих гнусных наговоров.
— Можешь не верить мне — твое право. Но именно все так и было. Девчонке понравилась ее роль. И тогда на утесе, где у нас была назначена встреча, она вдруг заявила, что не будет этого делать. Что она ничего тебе не расскажет о нашем заговоре. Просто забудет обо всем. Представляешь? — усмехнулся Фархад. — Какая-то наложница посмела меня кинуть? Она заслужила своей участи. Можешь не сомневаться.
— Но этого просто не может быть. Мы были так счастливы, — Мурад готов был разрыдаться в ту самую минуту. — Она не могла так поступить со мной.
— Еще как могла, поверь. Она хотела убить тебя, а перспектива стать султаншей затуманила ей мозги. Ты бы даже никогда не узнал об этом. Неблагодарная девчонка осмелилась предложить мне золото за то, чтобы я оставил ее в покое. Мне, у ног которого лежал весь мир. У нее не было шансов. Впрочем, как и тебя.
Фархад вынул пистолет и направил его на султана.
— Я убью тебя! — крикнул Мурад.
— Думаю, в твоем положении это трудно будет сделать, — вновь оскалился тот. — Ты проиграл. Прощай, Мурад третий, двенадцатый султан Османской империи.
Раздался выстрел.
Глава двадцать шестая. По своим местам
Фархад пошатнулся, но не упал. Он выронил пистолет и взглянул на руку — кровь тонкой струйкой сочилась на пол. Мурад попытался освободиться от веревок, стягивающих ему запястья. В это самое время Фархад сел на колени, дрожащей рукой снял браслет и, корчась от боли, надел его на поврежденную руку. Он зажмурился и что-то лепетал себе под нос. Скулы его дергались из стороны в сторону. Султан не сводил с него глаз, следя за каждым движением. Во все стороны расползался белой дымкой туман или это был дым от выстрелов, которые раздавались снова и снова. Мурад вздрагивал при каждом выстреле, которые уже далеким эхом звучали в его голове. Он почувствовал тошноту и головокружение. Силы оставляли его. Глаза слипались. Султан закрыл глаза и потерял сознание.
* * *В дверь позвонили.
Ангелина и Майя сорвались с места, обгоняя друг друга, бросились открывать.
На пороге квартиры стоял Алик.
— Что с ним? — Лина побледнела, увидев в руках жениха подруги белый свернутый пакет.
— Вот, — протянул он ей.
— Он жив? — только и спросила девушка.
— Не знаю, что и сказать, — еле выговорил парень.
— Да на тебе лица нет, — подскочила к Алику Майя. — Что это? — увидела она кровь на распухшей губе юноши.
— Боевая травма, — отмахнулся тот.
— Заходи скорее, — Майя потянула его за руку и, убедившись, что на лестничной клетке больше никого нет, захлопнула дверь. — Давай, рассказывай! — девушка вошла в комнату, где на диване расположились Ангелина и Алик. — Что произошло? Мы ждали твоего звонка.
— Я не стал звонить. Решил сам приехать.
— Что с ним? — Лина боялась заглянуть в пакет. — Вы нашли его?
