Семь Нагибов на версту часть 3 - Тимур Машуков
В себя она пришла уже в машине и о чем-то лихорадочно думала, посматривая на мою руку, которую я исключительно по забывчивости и рассеянности с ее груди не убрал, а она ее убирать как-то не спешила. И хоть бы кто об этом сказал, а? Я ж задумался, а мне это, как оказалось, думать очень помогает — сжал пару раз пальцы, и вот уже новая, свежая мысль в голове. А раньше-то считал, что они только отвлекают, а тут поди ж ты… Не зря говорят, век живи, век учись.
В общем, к тому моменту, как мы доехали до корпуса стражей, Верочка что-то для себя прикинула и с готовностью подставила мне вторую грудь для размышлений. Но я к этому времени уже все решил, поэтому руку убрал, извинился и полез на выход.
Хрустнув пальцами, я жестом художника вынес входную дверь в стражницкую, походу зацепив стоявших перед ней служак. Не сильно — так, чуть приложил до потери сознания, не больше. Зато всем сразу стало ясно, что в гости пришел не какой-то хмырь, а вполне себе благородный аристократ и сильный маг. Так одним только этим действием я снискал уважение всех, кто был в здании.
Фаруз иль Кеяфир в это время изволил вкушать чай с пахлавой и от громкого звука подавился, закашлялся, стал пучить глаза и выказывать всяческое порицание тем, кто на это смотрел со всем почтением, не рискуя без команды что-либо делать. Потому как нрав его крутой был известен далеко за пределами этого здания. И был он с утра зол, потому как застукал свою Фаризу в постели с другим. Теперь они оба сидят в тюрьме, и он еще не решил, что с ними делать. Мужика — презренного торговца специями точно убьет, а вот жену… Поэтому и пил чай, заливая горе сладким. И так бы и отправился он на встречу с богом или демоном, если бы мы не ввалились дружной толпой в его кабинет.
Увидев посиневшее лицо начальника и понимая, что если он помрет, конструктивного диалога не получится, по причине не владения мной некромантией, я сделал пару быстрых шагов и со всей силой пролетарского гнева ударил его по спине. От этой простой реанимационной процедуры дыхание его восстановилось, сменившись явственной болью в спине, потому как бил я хоть и аккуратно, но очень сильно.
Сделав утешительный глоток из кружки, он вперил в нас свои слезящиеся, пока еще не понимающие, что вообще происходит, глаза. Где-то на задворках его сознания билась мысль, что эти люди — именно те, кто еще вчера приехал в город, и за которыми он послал следить своих лучших агентов. Но вот что они делают тут, он не понимал. Неужели его люди где-то прокололись и их заметили?
Приезжих категорически не советовали трогать и по возможности оградить от любых контактов с местными жителями. Поэтому и персонал в гостинице был спешно заменен на своих людей, а по маршруту были выставлены стражники и агенты, с легкостью делающие вид, что они обычные горожане.
Однако он стоит тут и явно недоволен. Да кто он такой вообще⁈ За годы службы Фаруз отвык гнуть спину — бастард главы маленького рода, практически вышвырнутый на улицу, сам смог подняться и занять этот высокий пост. И очень не любил тех, кому все доставалось только по праву рождения. И вот один из таких стоит сейчас рядом с ним и как-то странно улыбается.
Устало он потер слезящиеся глаза, еще раз взглянул на наглеца, и первое, что сразу привлекло его внимание — герб. Оттопыренный палец, смотрящий на смотрящего.
«Нагибин», — похолодел он и его моментально бросило в жар. Злость волной поднялась в груди на того, кто его так подставил — связываться с этим родом боялись все.
Мало того, что этот сейчас точно на миссии по зарядке столбов, так его еще и Тайная канцелярия опекает. Значит, они уже в городе — это не местные прикормленные агенты, а бешеные псы, что для вида иногда виляют хвостиком, изображая безобидных болонок. Но с ними не договориться, от них не сбежать. Если они сунут нос в здешние дела, то камера с видом на дыбу ему будет обеспечена. Значит, надо как можно быстрей спровадить его, со всем почтением. И молиться, чтобы он ничего не узнал о делах, творящихся тут.
Все это за мгновенье пронеслось в голове у начальника стражи, и мне не составило труда догадаться, о чем он думает. Мне даже показалось, что я почувствовал запах его горящей задницы, и собирался подбросить угольков под намечающийся шашлык.
— Глубоко уважаемый Фаруз иль Кеяфир. Дошло до меня пренеприятнейшее известие о вашем городе, — начал я в соответствии с каноном. — Говорят, мол, людей тут на улицах похищают, да твари богопротивной в жертву приносят.
— Клевета!!! — подскочил он. — Мы, стражи, день и ночь храним покой мирных жителей. И никто еще не жаловался на нашу работу.
— Отрадно слышать, господин Фаруз. Но дело в том, что я хоть и пытаюсь вам поверить, но вот не получается у меня. Слова могут лгать, а вот глаза не обманешь. Ну, не мои уж точно. И позвольте, я немного расскажу вам о том, что же они увидели.
Прогуливались, значит, мы спокойным шагом и тут видим, как некие несознательные личности, вполне себе официальной наружности и охваченные служебным рвением, тащат в машину ни в чем не повинную девушку. Применили к ней силу, одели на голову мешок, сломали ноготь. Как по мне — беспредел.
Я, как истинный аристократ, не смог пройти мимо творящегося беззакония и подошел спросить, а что собственно происходит. И каково же было мое удивление, когда меня обругали словами, которые в приличном обществе произносить нельзя, и продолжили сеять хаос и разруху. Ну, я и не стерпел и примерно наказал хамов.
— То есть, вы хотите сказать, Ваше Сиятельство, что добровольно и без принуждения вмешались в работу стражи? — начальник, поймав свою
