Хроники падшего мира - Иван Шашков
«Максим,» — гном отбил еще одну атаку, «что бы ты ни задумал — делай это быстрее!»
Максим понимал, что времени почти не осталось. Он чувствовал, как барьер слабеет под непрерывными атаками Древних. Ещё немного — и они прорвутся.
В этот момент он услышал голос — не ушами, а прямо в сознании. Голос Лайи, звучащий откуда-то из потоков Эфира:
«Помнишь, что я говорила о жертве? О том, что иногда нужно отдать часть себя, чтобы спасти то, что любишь?»
«Да,» — прошептал он. «Помню.»
«Тогда ты знаешь, что делать.»
Максим глубоко вдохнул и поднял руку с меткой над алтарем. Объединенные части кристалла в одной руке, звездный кристалл в другой. Он начал новое заклинание — не то, что использовали темные маги, и не то, которому учил пророк. Это были слова, идущие из самой глубины его существа, из той части души, что помнила его истинную природу.
«Что ты делаешь?» — в голосе Сейры звучал страх.
«То, что должен,» — ответил Максим. «Создаю новую печать. Не ту, что запирает зло снаружи, а ту, что преображает его изнутри.»
Сила хлынула через него подобно урагану. Он чувствовал, как метка на его ладони раскаляется добела, как кристаллы пульсируют в такт с биением его сердца. Древняя магия смешивалась с его собственной сущностью, создавая что-то новое — мост между мирами, якорь для реальности.
Древние почувствовали, что происходит. Их атаки стали яростнее, они начали показывать ему видения возможных будущих — миров, где он правил бы как бог, где все его желания исполнялись бы по щелчку пальцев.
Но Максим уже сделал свой выбор. Как и Лайа, он понимал — иногда нужно отпустить свои желания, чтобы сохранить то, что действительно важно.
Последняя часть кристалла начала подниматься из печати, сияя все ярче. Когда она соединилась с остальными частями, свет стал невыносимым. Звездный кристалл в другой руке Максима тоже засиял, резонируя с древней силой.
«Сейчас!» — крикнул он. «Держитесь за что-нибудь!»
Реальность вокруг них начала схлопываться. Древние существа издали вопль, от которого могли бы треснуть стены, будь они еще материальными. Максим чувствовал, как его сознание расширяется, охватывая все пространство храма, всю территорию проклятых болот.
Он видел все сразу — прошлое, настоящее и возможные будущие. Видел, как темные маги создавали свои ловушки, как они пытались контролировать силы, превосходящие их понимание. И видел путь к исправлению их ошибок.
«Прощайте,» — прошептал он своим друзьям. «И… спасибо.»
Последнее, что он услышал, был крик Сейры и удар молота Феррика о камень. А потом реальность взорвалась светом, и все потонуло в сиянии преображения.
Когда свет погас, храм изменился. Черный камень стал прозрачным как кристалл, искажения пространства исчезли. В центре зала, где раньше был алтарь, теперь парил объединенный кристалл, окруженный сферой чистой энергии.
А Максим… Максим стал чем-то большим. Его физическое тело исчезло, слившись с новой структурой реальности. Он стал подобен Лайе — не мертвым, но преображенным, ставшим частью той силы, что защищает мир от хаоса.
«Максим?» — неуверенно позвала Сейра.
«Я здесь,» — прозвучал его голос отовсюду сразу. «И везде. Теперь я понимаю, что имел в виду пророк. Иногда нужно стать чем-то большим, чтобы защитить то, что любишь.»
Феррик опустил свой молот, глядя на преображенный кристалл: «И что теперь? Что нам делать?»
«Теперь вы должны закончить то, что мы начали,» — ответил голос Максима. «Я стал частью новой защиты, как и Лайа. Но ещё остались другие святилища, которые нужно активировать. Другие места, где грань между мирами слишком тонка.»
«Но как мы справимся без тебя?» — в голосе Сейры звучала боль утраты.
«Я всегда буду с вами,» — в воздухе словно мелькнула улыбка. «В каждом дуновении ветра, в каждом луче солнца. А теперь идите. Темный властелин всё ещё представляет угрозу, и вы должны его остановить.»
Сейра и Феррик медленно направились к выходу из храма. Позади них объединенный кристалл продолжал сиять, поддерживая новую структуру реальности. А где-то в потоках Эфира две души — Максима и Лайи — танцевали в вечном танце равновесия, охраняя мир, который они поклялись защищать.
Выйдя из храма, Сейра и Феррик увидели, как изменились Проклятые болота. Там, где раньше была только тьма и гниль, теперь пробивались первые ростки новой жизни. Черная вода в топях очищалась, становясь прозрачной. Даже искаженные существа, бывшие когда-то жителями города, начали меняться — тьма постепенно уходила из их сущности, оставляя место свету.
«Смотри,» — Феррик указал на небо.
Извечные тучи над болотами расступились, пропуская солнечные лучи. Там, где свет касался земли, расцветали странные кристаллические цветы — словно сама земля пыталась подражать преображению, случившемуся в храме.
«Это только начало,» — тихо сказала Сейра, доставая свой дневник. «Максим и Лайа создали основу новой защиты, но чтобы она охватила весь мир, нам нужно закончить начатое.»
Она начала делать записи, пытаясь сохранить для будущих поколений историю того, что произошло в храме. Как Странник из другого мира понял, что иногда величайшая сила приходит не через борьбу, а через принятие и преображение.
Феррик молча смотрел на храм, который теперь сиял подобно маяку, разгоняя тьму в самых дальних уголках болот. Гном никогда не был склонен к глубоким размышлениям, предпочитая простые решения, но даже он понимал — мир изменился навсегда.
«Знаешь,» — наконец сказал он, «когда мы только начинали этот путь, я думал, что все дело в силе. В том, кто сильнее, кто могущественнее. Но теперь…»
«Теперь мы понимаем, что истинная сила в способности измениться,» — закончила за него Сейра. «В готовности стать чем-то большим, чем мы есть.»
Ветер донес до них отголосок знакомого смеха — словно Лайа и Максим наблюдали за ними из потоков Эфира. В этот момент оба поняли, что их друзья не исчезли — они стали частью самой ткани реальности, защитниками, которые всегда будут рядом, даже если их не видно.
Впереди их ждал долгий путь. Нужно было найти и активировать остальные святилища, остановить темного властелина, помочь миру исцелиться от ран, нанесенных силами тьмы. Но теперь у них была надежда — и понимание того, что иногда величайшие победы одерживаются не в битвах, а в момент самопожертвования и преображения.
Солнце поднималось над очищенными болотами, и его лучи играли в кристаллических цветах, рассыпая радужные искры. Где-то вдалеке запела первая за многие века птица, приветствуя новый рассвет в мире, который начал свой путь к исцелению. А в храме за их спинами продолжал
