Артефактор. Книга 3. Зеркало силы - Маркус Кас
— Ты себя считаешь дурным человеком? — зашел я с другой стороны.
— Нет конечно, — не очень уверенно ответил Тимофей.
— Расслабься, это не экзамен, — улыбнулся я. — Просто теневую магию тоже относят к «дурной», как ты выразился. Если она не служит на благо империи, конечно же...
— Так я же ничего дурного не делаю! — возмутился рыжий. — Я же не виноват, что во мне такой дар пробудился.
— Вот о том и речь, — я обрадовался, что мы пришли к этому так быстро. — Суть не в том, какой силой ты обладаешь. А как применяешь.
Я не стал ему говорить, что темный маг наверняка тоже не считает, что делает что-то дурное. Не встречал я ещё ни одного злодея, который честно думал что он злодей. Но парню таким голову заморачивать было рано. И без того было над чем поразмыслить.
Мы уже дошли до дома по шуршащему гравию. Солнце ярко светило, щебетали пташки в саду, а из открытых окон кухни доносился какой-то умопомрачительный аромат выпечки.
— Что, неужели темные маги бывают хорошими? — скептично спросил рыжий.
Магов смерти я встречал немного. И все они оказались крайне неприятными людьми. Никто из них не смог отказаться от использования дара во вред другим.
— Всё возможно, — ответил я словами, в смысл которых мне лично хотелось верить. — Но подстраховаться не помешает.
— И я про то же, — Тимофей довольно усмехнулся. — Как говорит Потап Васильевич — сначала стреляй, а потом спрашивай кто там.
Да уж, работы предстоит много... Я покачал головой, но разубеждать парня не стал. Превращать его в дитя цветов и полей тоже так себе идея. Если он начнет раздумывать о внутреннем мире человека в ненужный момент, то останется без головы.
В конце концов, я сам первым делом врезал приставу Заужскому, когда тот выскочил из темной подворотни. Славное знакомство у нас получилось. Но ничего, подружились вполне.
— Но есть же абсолютное зло, — парень сжал кулаки и помрачнел. — Которые детей мучают, например.
— Есть, — согласился я. — И мы их всех обязательно победим. Но сначала пообедаем.
Тимофей вскинулся и вроде как собрался обидеться на моё подшучивание, но затем понимающе улыбнулся. То ли был голоден, то ли сообразил, что я не шучу.
После обеда я отправился в лабораторию. Наконец-то доставили мой новый телефон, и я мог сделать себе еще один артефакт.
И за мной увязались оба приютских. Гордей улизнул из библиотеки, где уже два призрака обучали его истории. Так как делали они это не по своим воспоминаниям, а по учебникам, пацану быстро стало скучно.
Так что мне пришлось объяснять каждое своё действие. Впрочем, мне это было даже приятно. Слушатели оказались очень внимательными и им действительно было интересно.
Первым делом я достал заготовки выделанной кожи. Обработанная специальным составом при помощи анималиста, она оставила в себе живой след. И как нельзя лучше подходила для моей задумки.
Я нарезал кожу на тонкие полоски и подготовил пропитку — смесь сушеных трав и вытяжек растений, которые удержат силу и ускорят её циркуляцию в случае активации.
Забавно, что многие пренебрегали простейшей алхимией. Считали это хитростью, призванной замаскировать несостоятельность мага. Глупость. Чем больше у тебя инструментов, тем надежнее и лучше результат.
Да, нужно было лишний раз повозиться и потратить время, зато потом проще делать артефакт.
Но сейчас, помимо объяснений, я следил за тем, чтобы кто-нибудь не нарушил сам процесс. Оба слушателя лезли своими любопытными носами чуть ли не в склянку с кипящим составом.
Поэтому часть времени я потратил на обучение технике безопасности. Правда она сводилась к одному постулату «не лезь», но и научную базу я к этому подвел.
Гордея я занял тем, что велел ему сплести из полосок косички. А Тимофею поручил следить за огнем — чтобы тот поддерживался на одном уровне. Что мелкий, что здоровенный, подошли к задачам со всей ответственностью, так что я спокойно занялся мобильным.
— Ух ты! — тут же воскликнул мальчишка и вскочил с топчана, на котором устроился. — Я вижу магию, ваше сиятельство!
Я ошарашенно смотрел на пацана. Его дар не просто пробуждался, а раскрывался с невероятной скоростью! Пожалуй, с такими задатками, он сможет повторить мой прошлый путь...
Ведь именно моя способность видеть работу другого артефактора тогда привлекла учителя. Уже гораздо позже он сказал мне, что это значит. Потенциал внерангового мага. Учитель такого не умел, поэтому и мне долго говорить не хотел. Боялся, что я слишком возгоржусь. Ну или завидовал.
— Красиво! Течет... — продолжил восхищаться мальчишка.
Я спохватился и собрал упущенные потоки воедино. И теперь комментировал то, что видно было лишь нам двоим. Рыжий только ревниво поглядывал в нашу сторону и покусывал губы.
Но тут пацан проявил себя с лучшей стороны и начал описывать, как именно видит силу. Делал он это с таким детским восторгом, что Тимофей оттаял и внимал.
В общем, до самого вечера мы просидели в лаборатории.
И магия, пылко озвучиваемая Гордеем, витала вокруг нас.
Против смерти могла выступить лишь жизнь. Поэтому я напитал сплетенные пацаном браслеты светлой силой. Отводящий удар обратно тому, кто его нанес. Это не убьет мага, но парализует его дар надолго. Пока я не мог сделать что-то мощнее, ранг моего противника был неизвестен, но точно выше.
Но это не значило, что его невозможно одолеть. Тут как раз мне играла на руку хитрость и способность оперировать всей подручной магией.
Если обездвижить и лишить возможности нанести удар, то этим моментом можно воспользоваться, чтобы хорошенько покалечить стихиями и надолго отбить желание связываться. По крайней мере, пока не заживет. А уж я постарался, чтобы не зажило долго.
Основа — жизнь, самая главная сила. И много неприятных сюрпризов, ожидающих сразу после отражения. Серия стихийный плетений, пара темных, щепотка ужаса и мороков. Кто бы не осмелился напасть — горько пожалеет.
Единственный минус — я почти исчерпал источник светлого дара.
Но оно того однозначно стоило. Теперь я мог не опасаться за себя и, самое главное, за тех кто рядом.
Артефактов получилось шесть штук. Для Павловой тоже сделал, раз уж она столько времени проводила в нашем саду. В браслет природницы я вплел иллюзии, чтобы для неё предмет казался
