Кодекс Охотника #25 - Юрий Винокуров
На этом мыслеобразе я улыбнулся. Логика Теневого Плана настолько извращена и чужеродна для человечества, что нам сложно понять их внутреннюю кухню. Точно так же, как им сложно понять нашу.
Для захвата того или иного мира Теневые Планы использовали разные стратегии. В том числе, чаще всего использовали эти самые личинки. Это когда Тени подселялись в человека и пользовались его разумом, памятью и сознанием, чтобы примерно понять и подготовить человеческий Мир к вторжению. Заканчивалось же всё по одному и тому же сценарию. Теневой План прорывался в этот мир, уничтожал всё живое, забирал сам Мир, втягивая его в себя. Вместе с этим уничтожением Мира бесследно растворилась вся память людей-личинок, которые были у Теневого Плана. Окончательно и бесповоротно.
Так вот, понятие Тенями, да хотя бы нас, Охотников, одних из самых опасных врагов Теневого Плана, в голове у Теней вообще не задерживалось. И, наверное, это было большим преимуществом для нас. Учитывая ограниченность моих братьев и практически бесконечность Теневых Миров.
В принципе, ничего не мешало нам, Охотникам, действовать по одной и той же стратегии и загонять тварей обратно к себе. Так что для Теневого Плана не было Охотников, Паладинов, Лекарей, Архитекторов… Для них были обычные люди, которых можно использовать, как пищу, и сильные люди, которые могли представлять для них угрозу.
Даже проведя бесчисленные столетия у меня в Океане Душ, я всё ещё остался для Фурии просто сильным человеком.
Это было бы просто, будь со мной сейчас старые силы, но имеем то, что имеем.
— Ты можешь попробовать, — рассмеялся я в ответ. — Но кто ж тебе даст!
Я был слегка напряжён. Именно поэтому я не отключал энергообмен, потому что не был уверен в прочности магического конструкта. А ещё я знал одно — для Теневого Плана, точнее, для их инстинктов, был присущ своеобразный соревновательный эффект.
Я несколько раз видел, что при вторжении одного Теневого Плана, в том случае, если Мир упорно сопротивляется, и первая атака выдыхается, другой Теневой План с удовольствием забирает результаты труда своих коллег, оставляя первых с носом.
Поэтому я тщательно подбирая слова, протранслировал:
— На этот Мир положили глаз твои собратья. Неужели дашь им себя обойти?
Фурия на секунду задумалась и тут же ответила:
— Я думаю, что мне хватит сил уничтожить и тебя, и их. Но сначала я разберусь с тобой. Я чувствую, что ты уже не так силён, как раньше. Твоя душа существенно меня усилит.
М-да… переговоры не удались. Конструкт пытался прямо сейчас сжаться, выдавливая тварь на нижние уровни Тени, но тварь успешно сопротивлялась.
— Шнырька, действуй!
— Ш-ш-шука, ш-ш-шложна… — абсолютно серьёзно, без всяких шуточек, сказал Шнарк у меня над плечом.
Если бы сейчас кто-то посмотрел в Тень, то увидел, что у меня на правом плече сидит маленькое солнышко — настолько Шнырька был заряжен энергией.
— Я знаю, друг мой, знаю! Но мы делали это раньше, сделаем и сейчас.
— Будеш-ш-шь долш-ш-шен! — хмыкнул наконец Шнырька, и устремился к Фурии, которая пыталась вырвать из сдавливающих её энергетических стен конструкции.
Мгновение — и Шнарк врезается в тварь, передавая всю накопленную энергию в виде Запретной Печати прямо ей на лоб!
На этот раз полыхнуло так, что окружающие чуть не ослепли в реальном мире.
— Ш-ш-шука ш-ш-шабака! — Шнырька оказался рядом со мной, и был он совершенно «пустой».
Его маленькое тельце потряхивало, как будто от холода. Четыре голубых глаза яростно вращались. И сам Шнарк был нестабилен, вот-вот грозя уйти в Тень и больше не вернуться.
— У тебя всё получилось, — успокаивающе сказал я и положил руку на его голову, вливая энергию и стабилизируя тело.
Ослабленная Фурия прекратила сопротивление. Мне показалось, что Запретная Печать получилась не консервативных обводов, а в виде хрена с крылышками? Вот мелкий проказник!
Тем не менее, тварь, как пасту из тюбика, стремительно выдавило глубоко в тень.
— Это было действительно сложно, — сказал я. — Но ты молодец! Думаю, безлимитное мороженое на неделю поднимет тебе настроение.
— И какаву с ж-ж-жефирками! — буркнул Шнарк.
— И какао с зефирками, конечно, — сказал я, продолжая вливать в него энергию и одновременно сканируя нижний слой тени.
Ага, а вот и Фурия, после провала вниз, решила откатиться на верхний слой тени, чтобы прорваться к нам.
Ну вы видели, как воробей бьётся об оконное стекло? Вот примерно то же самое произошло сейчас. Пятый слой тени — был непроходимым барьером, Печать Запрета работала. Нам со Шнырькой удалось её поставить. Да, это была та самая, одна из проверенных стратегий, которую мы, Охотники, использовали тогда, когда Мир нападало сразу несколько Теневых Планов.
Я не приветствовал пословицу «Враг моего врага — мой друг». Мне нравилась другая: «Пускай враги перегрызут друг другу глотки. А я с удовольствием их добью, потратив минимальное количество сил и энергии».
Теперь Фурии придётся действовать там, а в качестве агрессора, а против неё будет Теневой План Атлантов, который, я надеюсь, доставит ей значительные неудобства. Ведь Фурия, подобно Теневым Патриархам, могла создавать Тени из врагов. Прямо сейчас, побившись в бессильной злобе о непроходимый барьер, она нырнула ниже, но я увидел, как из нее выходят ранее захваченные, но уже «её» Тени. Что ж… Удачно повеселиться!
— Достаташ-ш-шно… — прошипел Шнырька, восстановившись. — Я ш-ш-шпать! — доложил он и исчез.
Я повернулся к окружающим.
— Осторожно, отключение.
Я прервал связь. Со всех сторон раздались удивлённые крики. Кто-то устало уселся на землю. Кто-то стоял, как ни в чём не бывало. Только Ларик достал лайм и с удовольствием откусил кусок. Он стоял от меня по правую руку и был моим «оружием последнего шанса». Если бы не удалось бы запечатать Фурию в Тенях, Ларик должен был помочь мне её уничтожить. К счастью, всё обошлось. А это значило только одно. Что мои прошлые силы буквально уже здесь, со мной, в одной комнате.
* * *
Моя битва с Тенями немного подкорректировала планы. Поэтому, вместо того, чтобы поужинать, выспаться и пойти в Разломы, восстанавливаться пришлось почти три дня. Да, на следующий день я всё-таки избавился от Бухича. Мне пришло сообщение от Императрицы о том, что пилот её личного самолётом был захвачен Морфеем. Хотя, как он, казалось, мог навредить Императрице и находящемуся на борту Доброхотову? Так, мелкая пакость, которая лишила Императрицу привычного средства передвижения,
