Двойная звезда (СИ) - Павлов Илья П.

— Про вас ходят страшные слухи, сейчас эти, — он махнул рукой в окно, — раздуют еще больше, я постараюсь донести до герцога и ряда баронов, что не надо ввязываться в эту драку Святого ордена... всеми силами, по крайней мере. Это все, что я могу вам обещать.

— И это не плохо, я буду вам должен, маркиз.

— Главное, чтобы было кому отдать этот долг.

— Я постараюсь.

Вечером спустился в сад замка, откуда слышались веселые голоса. В замке обитало несколько детей разного возраста, сейчас всеми руководила неугомонная Моя Сан. Они со старшей сестрой остались у нас погостить. Илоза теперь хвостом ходила за Орхой, набираясь от нее моих премудростей, а младшая зажигала с детьми. Я заставил утром всех ходить на занятия к Грею, ну, а дальше они развлекались как могли. Я подкидывал им время от времени песенки, сказки и игры, вот и сейчас они играли в «двенадцать палочек», такую разновидность пряток. Тут же на скамейке сидели Илоза с Орхой о чем-то шушукаясь, а дальше у цветника стояли Рут с женщиной, которая отвечала за сад.

— Ваша светлость.

— Привет, Рут. Здравствуйте. В чем печали?

— Да вот детишки потоптали цветы...

— Это же дети... Надо оставить им место и засадить просто травой, клевером там или еще чем, пусть бегают. Цветник тоже пусть будет, а вот то, что мы выращиваем для себя, надо отделить. По-хорошему, вообще, надо построить теплицу, а если сделать отапливаемую, то и зимой можем себе какую-нибудь свежую травку для поваров выращивать. Не вздыхай, Рут.

— Какую теп... теплицу, ваша светлость, — глаза у женщины загорелись.

— У стекольщика полно стекол, которые бракованные, ну или хорошие купить, делаем домик из стекла, если не весь, то хотя бы крыша и южная стенка. Травке что нужно? Свет и тепло. Солнышко будет нагревать внутри так, что еще надо будет проветривать не забывать, иначе сгорят, и вода будет внутри держаться, все время влажно. Хочешь цветы, хочешь рассаду, хочешь петрушку и прочее...

— Это... это..., — садовница не знала как выразить свои чувства. Вот еще одну заразил «прогрессорством». — А зимой?

— А как у нас в сушилке? Трубы от печки идут с теплым воздухом, лучше, конечно, водяное отопление делать. Будешь к Новому году розы выращивать. Кстати, Рут, по поводу отопления надо будет поговорить, там не сложно.

— Поговорим, ваша светлость. Что, — повернулся он к женщине, — теперь не отстанешь ведь. Проси время у вашей светлости, чтобы он тебе нарисовал и все подробно объяснил, потом придешь, будем думать.

— Ваша светлость!

— Понял, зайдешь завтра после обеда.

Пошел к девушкам, они подвинулись, сел между ними, откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Что случилось, Корт?

— Что случилось, ваша светлость?

— Корт, Илоза, для своих я просто Корт. Война случилась.

— Опять? С кем? Но ты же всех убьешь? — девушки заговорили на перебой.

— Со Святым орденом. Тс-с-с... никому ни слова, обещайте.

— С орденом? Как, они же...

— Ага, они считают меня самым страшным чудовищем в этом мире, которого надо убить, а замок забрать себе.

— Ордену?

— Убить?

— Так точно,

— Видела я их в Лароде, — Илоза замахала руками, — злые все и жадные. Никого не слушают, только чтобы все по-ихнему было. А женщины у них, вообще, как рабыни, молчат и в черных платьях ходят...

— Я и говорю, гады последние! Чтобы моих, таких красивых девчонок, в черные сутаны! Да ни за что! Нам еще на море надо съездить, на пляже позагорать, потом праздник какой-нибудь учудить, день рождения там или свадьбу!

— Свадьбу?!

— Свадьбу?!

— Ой, чего-то я заговариваюсь, на солнышке перегрелся, пойду я, пожалуй...

— Стоять, Корт!

— Стой, Корт!

— Чего девушки? Занят я, война, маневры...

— Ну, хоть ...

— Ну, хоть песню...

— Осенью в дождливый серый день

Проскакал по городу олень,

Он летел над гулкой мостовой

Рыжим лесом, пущенной стрелой...

— Он говорит, что в Университете это все прочитал в книгах...

— Врет...

Вот ведь, вляпался.

Глава 44

Бородинская битва.

«Рука бойцов колоть устала...»

Дневник фельдшера-вакцинатора.

Туман потихоньку поднимался вверх. Сначала в нем проступили темные тени, фигуры, силуэты, потом стал виден вражеский лагерь. Там потихоньку шевелились, звенели чем-то, разжигали костры, кто-то, по-видимому, какой-то передовой дозор, вскочил на коней и двинулся в нашу сторону. Беспечно проскакали половину поля и тут только нас заметили, заржали осаженные кони, заполошные крики вспороли тишину, истошно заголосил рожок тревоги, и все сразу забегали.

— С добрым утром, тётя Хая, ай-ай-ай!

Вам посылка из Шанхая, ай-ай-ай..., — чего только в голову не лезет, даже гвардейцы, которые привыкли к моим заскокам, и те покосились.

Наша небольшая группа на конях стояла чуть впереди строя. Слева от меня были Банн, барон Жу и Оди, слева Липп, Луц и Нарт в качестве знаменосца. Черное знамя с черепом лениво развевалось на утреннем ветерке. Развевались и флажки вдоль всего войска. Мы приготовились к этой битве.

На следующий день после разговора на мосту я сыграл большую «тревогу». Вызвал всех, «отечество в опасности» и так далее. Банн с Луцом собирали всех, способных встать в строй. За несколько дней к городу стянулись все баронские дружины. Сами бароны явились вместе с женами и детьми, замок теперь напоминал большую гостиницу. В какой-то момент мне даже надоел этот шум, и я рявкнул на всех, отправив детей «в сад», причем дословно, а женщин... просто с глаз долой... к швеям, стало потише.

Еще через два дня прискакал Край из Лароды.

— Говори.

— Орденские рассказали, что герцог Поду казнил всех их служителей, что город захвачен вашими приспешниками, которые убивают и насилуют, а вы...

— Давай-давай...

— А вы, ваша светлость, каждую ночь берете новую девушку, измываетесь над ней всю ночь, а утром сдираете с нее кожу.

— Да, я такой. А по существу?

— Прискакали все орденские силы, где они их прятали, неизвестно. К ним присоединились баронские отряды, немного, но есть. Эти просто пограбить хотят.

— А герцог?

— Из дворца известий мало. Герцог молчит, но его старший сын Хака с небольшим отрядом присоединился к ордену.

— Когда?

— Я думаю, ваша светлость, через пару дней они выйдут.

— Успеем. Липп, Кама ко мне и собирай всех баронов и наших всех на площадке.

— С женами?

— Куда же без них. И отца Фора срочно сюда.

— Есть, командир. А...

— Да, поднять «Веселого Роджера»!

Противник бегал на том конце поля, орали командиры, ржали кони, а я вспоминал «речугу», которую толкнул в замке.

— Соратники и друзья! Кучка негодяев, которые проникли в руководство Святого ордена и забыли заповеди Непостижимого о мире и согласии между всеми людьми, решили, что мы с вами тут живет в грехе и пороке. И, в связи с этим, они хотят захватить герцогство, город, убить всех в замке и основать здесь цитадель своего ордена. Ну, а потом, добраться и до остальных городков и замков. В Лароде они так и поступили, несколько баронов пропало, а сам герцог Ларода боится выйти из замка. — Народ зашумел. — Да, нас убить, женщин наших... сами понимаете, детей в рабы. Тише, тише, — обработанные за два дня Орхой и Илозой жены баронов замахали руками. — Вот рядом со мной стоит отец Фор, который подтвердил мои слова, — святому отцу пришлось пообещать большое звание в новом ордене, но... купился. — И так, мы встретим зарвавшихся лжемонахов, не дадим им прийти на нашу землю, разгромим и уничтожим! Женщины остаются здесь готовить пир по поводу нашей победы, а мужчины... по коням!

Оглянулся на свое войско. Впереди строя стояли флажковые, за ними ровными рядами — ну, почти ровными — выстроилось пятнадцать десяток. Первая линия смотрелась шикарно. Одинаковая броня, шлемы, плащи, прямоугольные щиты, короче «круть» несусветная. Со стороны смотрелось внушительно, а то, что вторая и третья линия... это уже не важно. Строящийся в спешке строй противника смотрелся в несколько раз более убогим.