Время платить по счетам (СИ) - Шу Алекс
— Вот об этом и хотел с вами посоветоваться, — признался я. — Не хватает вашего мудрого взгляда со стороны. Да и вашего внука всё происходящее напрямую касается.
— Да? — посерьезнел Левон Суренович. — Говори тогда, что там у вас произошло. Не томи старика.
Мой рассказ о проблемах, возникших с момента прилета в Москву, занял час. Барсамян-старший слушал внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы и всё больше мрачнел. Под конец моего монолога он сидел хмурый как грозовая туча, готовая вот-вот разразиться ослепительной молнией.
Пришлось посвятить его в подробности конфликта с Березовским и Патаркацишвили, поведать об их намерениях убрать меня и Ашота, рассказать о конфликте с братскими, и под конец — о намерениях первого председателя КГБ, генерала армии Бобкова сначала войти в руководство нашей компании, а потом отобрать её. О проблеме с родителями мажоров, своих приключениях в США, конфликте с Рокволдом и Майерсом я промолчал. Не хватало старика ещё и в это впутывать. Тем более что в первом случае, проблема если не решена, то заморожена. А во втором, мои разборки с американцами Ашота не касались.
— И что ты хочешь от меня? — уточнил насупленный патриарх.
— Свои проблемы я привык решать сам, — пояснил я. — Просто возникла такая ситуация, которая может задеть Ашота. Я слишком многим вам обязан, чтобы скрывать то, что вашего внука попытаются убить или искалечить, а в перспективе выгнать из компании, которую мы вместе основали. С братскими бандитами разберусь, тут вопросов нет. Если сможете помочь в деле с Патаркацишвлили и комитетчиком, буду благодарен.
— Бадри, я знаю, ещё с тех времен, когда он начинал карьеру в комсомоле, а потом стал директором комбината «Советская Грузия», — сухо пояснил патриарх, напряженно думая о чем-то своем.
— Я в курсе. Это было понятно из разговора между ним и Березовским. Он, кстати, вас тоже очень уважает, — хмыкнул я. — Так и сказал: у Ашота дед очень серьезный. Меньше чем за сто тысяч, искать тех, кто его и Евдокимова завалит, не возьмусь'.
— Где ты говоришь, он наемников на ликвидацию ищет? В Москве и Ленинграде? — неожиданно спросил патриарх.
— Сказал там, — пожал я плечами.
— Я знаю, к кому он может обратиться, — проинформировал Барсамян-старший. — Человек из старых кавказских воров. Мы с ним лет двадцать не общались, но должок за ним остался. Информацией он владеть может. Давай поступим так, я с ним свяжусь, переговорю предварительно, а потом тебе скажу, как там дела обстоят. Дальше посмотрим, что делать. Я в любом случае, со своими людьми при делах. Если понадобится можешь на нас рассчитывать.
— Договорились, — повеселел я.
— В любом случае, теперь с Ашотом Баграм и Гурам будут ездить, — добавил патриарх. — Одного его никуда больше не пущу.
— У нас своя служба безопасности есть, — напомнил я. — Саша, его водитель со стволом ездит. Отличник боевой подготовки и рукопашник великолепный. Я думал ещё пару крепких ребят в сопровождение Ашоту дать, так что это необязательно.
— Обязательно, — отрезал патриарх. — Твои охранники — это одно, а родня — другое. Не спорь, пожалуйста. Они на отдельной машине сопровождать будут и присматривать за внуком, если что. Всем только лучше будет.
Как скажете, парон, — вздохнул я.
— С чекистом ситуация сложная. Что с ним делать, не знаю, — признался Левон Суренович. — Связи на уровне руководства кавказских республик есть. Но они первому заместителю председателя КГБ не указ. Можно попробовать на кого-то в Москве выйти, но там дело такое, могут помочь, и выдоить досуха, а могут с комитетчиком договориться и сдать тебя. Второй вариант, кстати, для них выгоднее и проще, чтобы не портить отношения с генералом. К Абхазу обращаться не хочу. Слишком дорого такая услуга может обойтись. Надо думать.
— Абхаз — действительно родственник Шеварнадзе? — удивился я.
— Дальний, седьмая вода на киселе, — отмахнулся патриарх. — Но выход на Эдуарда есть, да. В общем, я прикину, чем помочь, но ничего не обещаю.
Левон Суренович помолчал немного, что-то напряженно обдумывая, и неожиданно признался:
— А я, наоборот, тебя хотел об одолжении попросить. Теперь даже не знаю, стоит ли…
Глава 26
— Стоит, Левон Суренович, — твердо ответил я. — Вы всегда помогали, можете рассчитывать на такое же отношение от меня. Всё что в моих скромных силах, сделаю.
— Тут вот какое дело, — старик замолк. Было видно, что ему немного неудобно.
— Возникла одна проблема, — наконец смущенно признался он. — Помнишь я с продажей золота тебе и внуку помог?
— Конечно, помню, возникли проблемы? — я слегка напрягся.
— Никаких проблем, — успокоил патриарх. — С твоим делом всё нормально. Просто я золотом и платиной занимался давно. Ещё с конца пятидесятых годов.
— Это для меня не новость, — признался я. — После сделки понял — вы в теме.
— Как? — прищурился Левон Суренович, с интересом ожидая ответа.
— Во-первых, связи. Слишком быстро вышли на нужных людей, готовых скупить такое количество золота и драгоценных камней. Сообщили об их деятельности такие подробности, которые случайный человек никогда не узнает, — пояснил я. — Это уже о многом говорит. Во-вторых, разбираетесь в драгоценных камнях и золоте. Ещё один плюс в пользу довода, что вы глубоко изучали тему и обладаете специальными знаниями, на уровне опытного ювелира.
— Ты, как всегда меня не разочаровал, — тонко улыбнулся Барсамян. — Сразу ухватил суть. Почему прямо не спросил?
— Зачем? — я пожал плечами. — Это не мое дело. Захотите, сами расскажете.
— Правильно мыслишь, Миша-джан, — похвалил патриарх, — Ладно, давай выпьем.
Он разлил вино по бокалам и приподнял свой.
— За умных людей.
Я отсалютовал фужером.
Вино было нежно-сладким с еле различимыми древесно-фруктовыми нотками. Я даже на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь вкусовой гаммой напитка.
Барсамян спокойно подождал. Когда я поставил бокал на стол, продолжил:
— Чтобы ты полнее понимал суть возникшей проблемы, сделаю небольшой экскурс в прошлое. После революции большевики сильно нуждались в драгоценных металлах. В двадцать первом году вышло постановление Совнаркома, разрешающее всем советским гражданам, а также любым объединениям: артелям, кооперативам и прочим, осуществлять поиски, разведку, и разрабатывать на договорных началах прииски золота и платины. Любой человек мог заняться старательством, искать и добывать драгоценные металлы. Но обязывался сдавать полученное в государственные золотоприёмные кассы. Никаких документов для принимаемых драгметаллов не требовалось. Таких старателей называли вольноприносителями. Чтобы развить отрасль, им на протяжении многих лет, вплоть до смерти Сталина, давали разнообразные льготы и бонусы, поэтому частным старателям было относительно выгодно работать, разведывать новые месторождения, наравне с государственными золотодобывающими предприятиями. А зарабатывали частники в десятки раз больше, чем такие же специалисты в государственных конторах.
Когда генеральным секретарем стал Никитка, руководство страны посчитало, что они слишком хорошо живут и много зарабатывают. Вольноприносителей начали прижимать. Оборот золота взяло под контроль государство. В шестьдесят первом году дополнили восемьдесят восьмую статью Уголовного кодекса «Нарушение правил о валютных операциях» смертной казнью. Даже после ужесточения законодательства, старатели, привыкшие хорошо и много зарабатывать, не смирились. Возник гигантский черный рынок золота и нелегальные прииски.
Окончательно частников добили в марте семьдесят пятого при Брежневе. Тогда вышло постановление Совмина «Типовой устав артели старателей». Там прямо запрещалось принимать «полезные ископаемые от вольноприносителей». По итогу этих действий все старатели ушли «в тень» или начали создавать артели.
Естественно, бесхозной такая отрасль не осталась. Старателей начали брать под свой контроль воры и бандиты. Мой дальний родственник Степан Джаланян сначала мыл золото на нелегальном прииске. Потом сошелся с ингушами, братьями Магомедовыми и чеченцем Асланом Гиноевым, стал у них порученцем. Им понадобился кто-то, кто смог бы организовывать сбыт ценных металлов подальше от Дальнего Востока, чтобы не палиться. С разрешения братьев и чеченца Степан поехал ко мне. Я тогда, чего греха таить, был молод и брался за любое перспективное дело. Естественно, сразу дал согласие. Договорился со знакомыми директорами совхозов. Они заключили договора на поставки овощей и фруктов. Туда машины шли загруженными продуктами, обратно — с золотом в тайниках. Чтобы ты понимал обороты, за год через мои руки проходило до пятисот-шестисот килограмм золота и платины в слитках и песке.
