Наемник пионерки Скворцовой - 2 - Михаил Николаевич Кисличкин
Но никто и не думал стрелять. Пионеры один за другим бросали свои деструкторы и поднимали руки вверх. Следом за ними задрали руки Армас с Лаурой и Вожатая. Илья их понимал — убежать из крепости Мелькора без воли её хозяина нельзя, а сопротивляться в их положении бесполезно. Поэтому Илья просто дал приказ на перевоплощение и, испытав на несколько секунд сильную боль и дезориентацию, оказался снова в своем теле, даже не потеряв сознание. Его пошатывало, болела голова, во рту ощущался неприятный металлический привкус, но в целом было терпимо, даже на ногах он устоял. А вот превратившаяся обратно в девушку Катя — нет. Она рухнула на землю и Илья, сделав несколько шагов, сел рядом с ней, приподняв голову и плечи пионерки. Из ее носа текла кровь, лицо было перепачкано грязью, но сама вейга было в сознании и молча смотрела на Илью полными слез глазами.
— Живая, — только и вздохнул бывший наемник. — Это хорошо.
— Ж…живая, — слабым голоском ответила Катя. — И…Илюша, а что мне делать дальше? Я…я оказалась дура. Я всё поняла неправильно, сделала не так, и мне… мне нет прощения.
— Может и нет, — сглотнув тягучий комок во рту, ответил Илья. — А может и есть, не знаю. Но мы прямо сейчас пойдем просить его у Мелькора. Вдвоем. Ты — за себя, а я — вздохнул Илья, — а я буду просить прощения за тебя. И за себя тоже, потому что тоже оказался дурак. А потом увидим. Наш Пузырь не без милости к своим создателям…
Глава 21. Последняя
Терентьева нашли в одном из кубриков той же казармы, где совсем недавно лежал Илья. Армейцы Таволги вывели полицейского из состояния паралича и помогли пошатывающемуся от слабости подполковнику выйти во двор к остальным. Леху, Толю и Нику они поставили на ноги еще раньше, сделав каждому по уколу нейтрализатора после того, как закончилась схватка. Следовало торопиться — Мелькор назначил встречу через час в своем кабинете, и опаздывать не стоило.
Слушать сразу после боя рассказ Ильи о случившемся или извинения Кати черный рыцарь не стал, молча отмахнувшись от парочки как от назойливых мух. Впрочем, Илья счел это скорее добрым знаком, чем злым. Пусть Мелькор их не выслушал, но и рубить с плеча своим мечом не стал. А мог бы! После того как Пузыря предательски лишили сил и обездвижили, а потом чуть было не выдали шаори на верную смерть, он вполне мог покарать виновных не сходя с места — думал Илья. И, честно говоря, это было бы по-своему справедливо. Но Мелькор лишь наложил прикосновением рук на лежавшую без сознания «королеву» туманников окутавший ее тело густой синий туман и попросил Таволгу взять под охрану людей шаори и пионеров. А затем велел армейцу вместе с Терентьевым и пятью кольценосцами явиться на совещание в башню ровно через шестьдесят минут. Хотя… обольщаться было рано, сбрасывать со счетов вероятность того, что черный властелин решил устроить показательный суд, а затем какую-нибудь особенную казнь для предателей, было нельзя. На Исполнительницу Желаний, Вожатую и Армаса с Лаурой Илье было наплевать — в расход, значит в расход. Заслужили сполна, что бы Мелькор для них ни придумал. А вот за Катю он собирался побороться. Пусть она предала, но смерти пионерки ее бывший наемник не хотел — это он знал точно.
Впрочем, пока сидящую на земле рядом с Ильей подавленную и притихшую Катю никто не собирался вязать или арестовывать. Ника с Лехой и Толей игнорировали ее, стараясь даже не смотреть в сторону пионерки, а Таволга деталей произошедшего не знал, да и лезть в дела кольценосцев, по всей видимости, не собирался. У него хватало хлопот с остальными. Его бойцы заставили разоруженных пионеров снять броню, обыскали и надели каждому из них наручники, а Армаса с Лаурой, положив лицом в землю, связали какими-то гибкими стяжками по рукам и ногам. Вожатой остановили кровь на руке, наскоро обработав рану на месте пальца, и тоже без лишних слов и пиетета упаковали в наручники. Терентьев, хотя и смотрел на Катю со злобным прищуром, но вмешиваться в происходящее не спешил, лишь вытащил из своей «тойоты» здоровенный пистолет в открытой кобуре и демонстративно повесил его себе на пояс.
— Пойдем, Катя, — вздохнув, сказал Илья, положив пионерке руку на плечо, когда время ожидания истекло. — Нам пора.
Мелькор сидел в своём кресле за столом, молча дожидаясь, когда все рассядутся. Точно так же, как несколько часов назад. Вот только в этот раз по его броне время от времени проскакивали мельчайшие синие искорки и, если присмотреться, вокруг фигуры черного рыцаря было заметно еле уловимое дрожание, подобное колебанию воздуха в жаркий летний день над раскаленным асфальтом. Похоже, Пузырь принял меры защиты и теперь его уже так легко не свалить чужим артефактом, — решил Илья. И вообще, лучше к нему теперь не прикасаться.
— Итак, меня сегодня предали, — сказал Мелькор, когда все заняли свои места. Голос Пузыря был ровный, без следов каких-либо эмоций. — И чуть было не уничтожили. Это был плохой опыт, который я не хотел бы повторять никогда. Поэтому теперь мне следует решить, что следует сделать с виновными. И со всеми нашими отношениями в целом…
— Господин, вас предали не все! — с места выпалил Леха. — Нас самих подставили коммунары!
— Помолчи, пока я не дал тебе слова! — вот теперь в голосе Мелькора прозвучала настоящая злость. — Или ты считаешь, что лично ты ни в чем не виновен?
— Я просто хотел сказать, что…, - начал было что-то объяснять «эльф», но, посмотрев в черные глазницы шлема Пузыря, внезапно осекся и, опустив взгляд, сел на место. — Прощу прощения, шеф, виноват, — только и добавил он.
— Ты и в самом деле виноват, — произнес Мелькор. — Где ты был, пока готовился заговор? Развлекался? Ладно…, - совсем по-человечески махнул рукой черный рыцарь. Я сейчас хотел поговорить о другом.
— Когда меня лишили силы, я подумал, что если выживу, то откажусь от физического тела и сотрудничества с людьми, — продолжил свой монолог Пузырь. — Но сейчас понял, что не хочу этого делать. А может быть, уже и не могу. Я слишком сильно очеловечился и боюсь, что теперь процесс уже необратим, — мрачно добавил Мелькор. — Людей же надо принимать такими, какие они есть, и предавать — одно из их свойств. Люди предавали друг друга всегда, об этом говорит вся ваша история. Она знает все — и
