Начало пути - Рафаэль Дамиров
Я смачивал пересохшие губы, окуная голову в соленую воду. Нестерпимая жажда усиливалась близостью морской воды, к сожалению, непригодной для питья.
— Не спать! — тормошил я Герта, пытавшегося закрыть глаза. — Держись, боец!
— Я больше не могу, — ответил он, еле ворочая распухшим от соленой воды языком. — Брось меня, и плыви к берегу!
— Ну нет! С утра умер — весь день свободен. Так не пойдет... Выдержи и останься сильным для будущих времен и для будущих войн. Нам с тобой, брат, еще Фиморру погубить надо.
— Как мы ее убьем, если обсидиан утонул?
— Ошибаешься! — я вытащил из воды походный мешок, прицепленный к поясу.
— Ты еще и камни тащишь? — удивился Герт.
— Что человеку смерть, то Люпусу обычный будний день... — улыбнулся я. — Коготь дьявола оказался чуть тяжелее воды... Он меня особо тянет.
— Сколько нам еще болтаться?
— Берега не видно, но течение куда-то несет. Не бывает течений вдали от земли.
— От слабых надежд человек сохнет, а от пустых дохнет, — вздохнул Герт.
Парень посмотрел на меня, пытаясь улыбнуться, как вдруг глаза его округлились, а губы задергались.
— Земля! — прохрипел он, переворачиваясь на живот, хлебая воду и тыча пальцем в горизонт.
Спасительная зеленая полоска плыла навстречу. Течение несло к острову. Герт, почувствовав прилив сил, самостоятельно поплыл к берегу, отплевываясь от воды.
Через несколько минут, шатаясь и спотыкаясь, мы выбрались на песчаную косу и рухнули на золотистый песок. Твердь... Милая твердь!..
***
Остров встретил нас трелями птиц и буйной зеленью раскидистых деревьев. Небольшой клочок суши, примерно с милю в диаметре, показался самым родным и милым на свете.
Углубившись в лес, мы нашли прозрачное дождевое озерцо с пресной водой, питавшееся ручьями с горы. Плюхнувшись с головой в прохладную воду, мы никак не могли напиться. Наконец утолив жажду, мы распластались на берегу в тени тысячелетнего тисса.
— Как мы вернемся на большую землю? — спросил Герт, закрыв глаза.
— Нужно построить плот, — ответил я. — Здесь растут сосны, их смолистые стволы подойдут.
— Но у нас нет топора!
— Придется довольствовать клинком из небесного камня, — я потрогал рукоять висевшего на поясе кинжала, проверяя, на месте ли он.
— Но на это уйдут недели, а может и месяцы! — Герт приподнялся на локте.
— У нас нет выбора, нужно найти место для лагеря, позаботиться о пропитании и приступать к работе. Мимо острова проходит течение. Я думаю, это холодный поток из глубин океана. Он вынесет плот на большую землю.
Остаток дня мы провели в поисках пищи. Я показал Герту, как ловить съедобных моллюсков, которых сам раньше нередко ел, будучи в жарких станах на очередном задании. Сплошной белок и полный набор микроэлементов из моря. Герт насобирал устриц и крупных мидий на мелководье. Мне удалось подбить камнями пару жирных чаек.
Огонь развели с помощью высушенных заранее кресала и кремня. Средневековое огниво в этом мире всегда болталось на поясе у каждого скитальца.
Чаек ощипали и зажарили на вертеле, моллюсков запекли на раскаленных плоских камнях. Запах жареного мяса сводил с ума... Пища показалась божественной, но не хватало соли и... кружки пива. Хотя одним пивом не наешься — я бы взял два!
Поужинав, мы отправились исследовать остров. Троп здесь не было и приходилось продираться сквозь заросли, орудуя кинжалом. Поднявшись чуть выше, мы уперлись в отвесную скалу, у основания которой зиял вход в пещеру.
— Вот и жилье, — сказал я, обматывая конец срубленной ветки сухой травой и корой.
— Надеюсь, она свободна от змей и летучих мышей, — поежился Герт.
Жизнь изготовленного мной факела быстротечна, но обследовать пещеру света хватит. Я чиркнул кресалом, воспламеняя пучок сухой травы.
Пещера оказалась на удивление сухой и теплой. Скала выходила на солнечную сторону и за день хорошо прогревалась. Ровные стены и пол словно обработаны каменотесом. Неужели здесь кто-то раньше жил? Я осветил пространство. Вот и следы очага... У стен — лавки и стол из потемневшего дерева. На полках, втиснутых в каменные стены, утварь, глиняная посуда и инструменты, подернутые слоем пыли и паутиной.
— Что это?! — воскликнул Герт, споткнувшись о какой-то ящик.
Он выволок из темноты небольшой пыльный сундук, обитый кованым железом. Массивный замок скрепил проушины, заперев крышку.
Я поднял камень и несколькими ударами раздробил крепления проушин. Замок брякнулся о пол, а я откинул крышку. Множество пергаментных свитков россыпью лежали на дне.
Я развернул один из них. Символы незнакомого языка испещрили иссохший пергамент. Я развернул второй, третий — те же символы рассыпались по свитку. Чем больше я смотрел на них, тем более диковинными они мне казались. Развернув очередной свиток, я похолодел. На пергаменте был изображен... Город... С современными высотками, автомобилями и башнями кремля... Москва?! Я выронил свиток.
— Что с тобой? - воскликнул Герт.
— Вытаскивай сундук на свет, — пробормотал я. — На свитке изображен мой мир...
Я сидел на камне у входа в пещеру и лихорадочно перебирал свитки. Поблекший пергамент истерзан непонятными символами... Я так и не понял, какую информацию они несут. Кто оставил их здесь, кто здесь раньше жил?.. Кто бы это ни был, он видел мой мир... или пришел оттуда...
***
Щебет и крики птиц вместе с лучами рассветного солнца бесцеремонно вторглись в пещеру. Я давно уже не спал, ворочался на лежанке из сухой травы и веток, вспоминая рисунок на вчерашнем пергаменте.
— Подъем, мой друг! — я ткнул Герта, развалившегося на дубовой лавке. — Кто рано встает, тот пирожки сожрет!
— Пироги?! У нас есть пироги? — Герт вскочил, продирая глаза.
— Ага, — расхохотался я. — Пироги, пиво и девицы под окном танцуют стриптиз... Вставай!
— Что такое стриптиз? — Герт немного поник — новость о пирожках оказалась шуткой.
— Н-н-у-у, это когда стройные девахи раздеваются перед тобой под музыку за деньги.
— Блудницы, штоль?
— Не совсем, трогать их нельзя, можно только смотреть?
— Как это? — Герт недоуменно поскреб макушку. — Зачем смотреть тогда? Тело
