Этот мир не выдержит меня - Максим Майнер
— Вижу, что взяли, — сказал я. — Разберёмся, езжай. Как приблизимся, на рожон не лезь, веди себя так, словно ничего не знаешь и жди сигнала. И не забудь, что в телеге лежит копьё и щит.
— Забудешь о них… Эти уродцы будут преследовать меня в страшных снах…
— Не будут, — рявкнул я. — Если не перестанешь трепаться, то до кошмаров не доживёшь!
— Ладно-ладно!
Фольки дёрнул поводья, и повозка покатилась вперёд.
Я отстал буквально на пару шагов, оказавшись в том месте нашего «каравана», где и полагалось быть юноше — сзади, за спиной взрослого мужика. По счастливому стечению обстоятельств это место было наиболее безопасным: от возможного выстрела меня закрывали не только телега с лошадью, но и могучая фигура северянина.
По обеим сторонам дороги росли густые кусты, поэтому о пути отхода можно было не думать. Если что-то пойдёт не так, то растительность надёжно прикроет меня и от чужих глаз, и от стрел…
Заметив, что мы наконец двинулись в их сторону, один из мужиков — пузатый, но мускулистый — «приобнял» Риту за плечи, а другой сделал несколько шагов к нам на встречу. Он пригладил длинные усы и попытался изобразить дружелюбную улыбку, но получился только звериный оскал.
— Не проходите мимо, люди добрые! Телега нас подвела, ступица обло… — подготовленная заранее речь оборвалась на полуслове. Глаза бандита расширились от удивления, а голос зазвенел от радости: — Фольки? Ты, что ли?
Спина северянина напряглась под рубахой — похоже, он тоже узнал говорившего.
— А я ведь предупреждал Ингвара, — продолжил разбойник. — что наш Фольки никуда не убёг! А он не просто не убёг, но ещё и телегу с кобылкой к нам привёл! Даже с двумя кобылками!
Оба мужика радостно загоготали, запрокинув головы, а затем к их веселью присоединилось ещё одиннадцать человек. Они вышли слева, из-за деревьев — как я и предполагал. Двое вооружены короткими копьями, трое держали в руках самострелы, у остальных — луки.
И как справиться с такой толпой без магии?
Глава 19
— Я с ними не заодно, — прошептал Фольки, повернувшись ко мне. — Я нас в засаду не вёл — не верь им! Пока наш уговор в силе, я ни словом, ни делом тебе вредить не стану! Мы, северяне, уговор крепко чтим…
— Знаю, — почти не открывая рта ответил я. — Не думай об этом, лучше попробуй как-нибудь отбрехаться от своих дружков…
Подозревать Фольки в том, что он намеренно привёл нас сюда, мог только полный дурак. Чтобы провернуть такую операцию, северянин должен был обладать, с одной стороны, невероятными умственными способностями, позволяющими просчитать и предусмотреть тысячи случайностей, а с другой — быть законченными кретином. Потому что только кретин станет стрелять из пушки по воробьям, растрачивая свои возможности на подобную ерунду.
И если с кретинизмом у Фольки всё было в полном порядке, то вот гениальностью природа его всё-таки обделила.
— Ты чего там шепчешь-то, брат? — спросил усатый бандит, который первым узнал моего спутника. — Ингвар был на тебя дюже зол, но такая добыча наверняка заставит его подобреть! Девка хороша, да и лошадка нам лишней не будет! После предательства Ворона дела-то у нас, сам знаешь, идут не очень… Ладно, давай выпьем — расскажешь, что с тобой случилось, и про наше житие-бытие потолкуем…
— Не могу, Брон, — ответил северянин. — Хочу, но не могу.
Ситуация сложилась непростая. Бандиты, опознав Фольки, хоть и расслабились, но оружия из рук не выпускали — если нападём, то им понадобиться всего пара мгновений, чтобы вступить в схватку.
Наибольшую опасность представляли бойцы с копьями и арбалетчики. Первые, фактически, уже готовы к бою, а вторым останется только направить самострелы в нужную сторону и нажать на спусковую скобу. Лучникам же на коротке стрелять было не так удобно: пока вытянешь стрелу из колчана, пока натянешь тетиву, пока хоть как-то прицелишься… Учитывая, что нас разделяло всего несколько метров, им вряд ли удастся произвести все эти манипуляции и не умереть в процессе.
— Почему не можешь, Фольки? — удивился мужичок, названный Броном. — Что за дела-то?
И у него, и у пузатого «крестьянина», который продолжал держать в объятьях вырывавшуюся Риту, не было видно никакого оружия. Вряд ли оба страдали тяжёлой формой хоплофобии, поэтому, скорее всего, их игрушки просто отдыхали до поры до времени в якобы сломанной телеге. И для того чтобы эти игрушки достать, ребятам понадобится какое-то время — следовательно, из всей компашки наименьшую опасность представляли именно они.
— Ты чего молчишь-то, брат? — спросил Брон. — Почему выпить со мной не хочешь? Неужто правду про тебя Ингвар думал, что ты к Ворону переметнулся?
— Нет! — возмутился Фольки. — Меня схватили его люди, но до самого Ворона довести не смогли…
— Почему? Впрочем, не отвечай! Бросай поводья, хватай кружку и за бражкой всё обстоятельно расскажешь!
— Да не могу я, Брон, — расстроенно сообщил северянин. — Не могу! И повозку эту, и кобылу, и девку тебе отпустить придётся…
— Чего???
Бандиты, услышав слова Фольки, громогласно расхохотались.
— Почему это я должен отказаться от добычи? — спросил Брон, когда смех затих.
— Потому что я нанялся на службу и взял плату за целую седмицу…
— А мне-то что с того?
— Уговор у меня… Не могу я тебе ни девку, ни телегу с лошадью отдать…
— Я ничего не понимаю, — сообщил Брон.
С ним было трудно не согласиться. Фольки, из которого обычно слова лились сплошным потоком, вдруг утратил всю свою разговорчивость. С балаболами всегда так: когда не надо, они трещат без умолку, а когда надо — двух слов связать не могут.
— Охраняю я их, понимаешь? — недовольно пробурчал северянин. — За плату. Слово я дал, и уговор заключил… Долг у меня, понимаешь? Нельзя уговор нарушать — предки не простят. Поэтому не могу я тебе ничего отдать…
Фольки всё делал неправильно. Говорил не то, вёл себя не так… Нужно было давить на алчность, врать, изворачиваться и сулить больший барыш взамен упущенного, а
