Проклятый молот - Роман Романович
— Лучше бы закон учили, придурки, — презрительно сказал Эварницкий. — Нападение на аристократа позволяет ему применить любую силу… На колени! — задействовал он Голос.
Елена едва удержалась, чтобы самой не бухнуться на колени, несмотря на то что воздействие не было направлено на неё. Остальные не удержались.
— Ползком сюда! В ряд выстроились! Лбы в пол! А ну кланяйтесь той самой Блохиной! Быстрее!
Елене сделалось жутко. Абсолютное подчинение. И не подумав сопротивляться, все бандиты дружно, наперегонки, поползли на коленях и выстроились перед ней.
— Надеюсь, это не твой фанклуб? — спросил Давид вполне дружелюбно, будто только что не подчинил пятерых опасных и вооружённых мужчин.
— А-а? — отмерла Елена. — Они семью обещали убить… — пробормотала она.
— То есть их пустить в расход, — понимающе кивнул парень. — Хорошо, но ты лучше отвернись.
— Не надо в расход! — спохватилась девушка.
— Как не надо? — удивился парень. — Они же твоей семье угрожали. Или родаки так достали? — подмигнул он.
— Что? Ты дурак, что ли⁈ — возмутилась Елена, когда поняла, что услышала.
— Тогда всё же в расход, — кивнул Давид.
Елена задумалась. Действительно, кого она защищает-то?
— А если мстить придут? — спросила она.
— Во-от, — протянул Эварницкий довольно. — Очень правильный вопрос. Теперь понятно, почему ты не просто Блохина, а та самая! Мораль и человеколюбие оставим неженкам. Рациональность и прагматизм — вот наш выбор! Правда, не ожидал от тебя такой кровожадности. — Давид как-то ловко оказался рядом и взял девушку под локоток. — Готова сама, пятерых, среди белого дня, особо жестоко…
— Не готова, — вспыхнула девушка. — Хватит издеваться!
— Правильно! Всё верно говоришь. Не должен такой нежный цветок марать свои руки кровью. Не переживай, я сам улажу вопросу.
— Хм… — задумалась девушка, снова посмотрев на Маркова, который стоял на коленях.
Вспомнив все те проблемы, которые у неё возникли из-за этого человека, поймала себя на том, что столь радикальное решение вопроса уже не казалась совсем уж чудовищным.
— Что? — ответила она на выразительный взгляд Эварницкого. — Они реально достали! Вцепились хуже клещей! Ещё и семье угрожают, — припечатала она, воинственно сжав кулачки.
— Милота, — хмыкнул Давид, на что девушка смутилась и как-то растеряла всю свою воинственность. — Ладно, разберёмся. Ты пока отойди… — сказал Эварницкий, разворачиваясь к новому действующему лицу.
Из машины вышел незнакомый Елене человек. Он тоже производил впечатление человека, который заполняет собой окружающее пространство.
— Надо же, интуиция не подвела, — процедил он слова, с презрением поглядывая на тех, что стояли на коленях. — Так и знал, что сегодня понадобится прикрытие. Ты кто такой, парень?
— Давид Романович Эварницкий, — был дан спокойный ответ.
— Аристократ? Как интересно. И что же ты, аристократ, вступился за девушку?
— Моя подопечная, — пожал он плечами, встав так, чтобы прикрыть Елену.
— Любовница, что ли? — хохотнул этот мерзкий тип.
— Ты глухой или тупой? — теперь уже Эварницкий показал, что умеет демонстрировать презрение куда лучше, чем все, здесь собравшиеся, разом. — Староста я. И вы, смертники, наехали на мою подопечную.
— Из какого ты клана?
— Клана? — рассмеялся парень. — Одиночка я.
— Хм… — задумался этот тип. — Сдаётся мне, Давид Романович, влез ты не в своё дело. Уходи. Пока я добрый.
— А то что?
— А то перестану быть добрым.
— Ну давай. Правда, сомневаюсь, что результат тебе понравится.
Елена вздрогнула. Было в этих словах что-то такое… пророческое.
Как начался бой, она не заметила. Вот Давид стоит рядом, а вот его сносит и он катится по асфальту, врезается в машину. Вот он только врезался, а уже превращается в расплывчатый силуэт, уворачивается от заклинания и оказывается рядом с противником. Того складывает и сносит в сторону. Эварницкий снова размывается, оказывается рядом и начинает пинать мужчину ногами. И пинать вовсе не нежно. Со всей основательностью, так, что чужое тело подкидывает.
Впервые Елена видела подобную жестокость так близко.
— Умри! — задействовал его противник Голос.
Ещё одна вспышка, и Давида снесло. Елена дёрнулась, чтобы помочь, но… Что она могла сделать⁈
Этот господин стал закидывать старосту боевыми заклинаниями. У Давида откуда ни возьмись появился в руках щит, которым он отражал удары в землю, постепенно сближаясь с противником. Закончилось это тем, что Эварницкий метнул щит в горло врагу. Убить не убил, но успел подскочить и врезать ногой по яйцам. Даже Елене сделалось больно от такого варварского подхода. Правда, ненадолго.
Елена знала, что одарённые способны защитить себя доспехом. В этом случае защита не помогла. Но какая-то её часть осталась. Дальше Эварницкий, схватив мужчину за грудки, принялся давать ему пощёчины. И делал это настолько быстро, что голова бандита так и мелькала из стороны в сторону. Закончил, только когда этот тип поплыл и перестал реагировать.
— Ну что, неудачники, — обратился Давид к стоящим на коленях. — С вашим начальством покончено, — швырнул он мужика им под ноги. — Теперь дружно достаём мобильники, открываем банковские приложения, все ваши электронные кошельки и переводим денюжки мне на счёт, — озвучил он Голосом, что надо делать.
Елена только и могла, что стоять да смотреть на происходящее. Эварницкий действовал так, будто находился на отдыхе. Быстро заставил перевести ему все доступные средства. Сноровисто под запись выспросил все детали жизни этих людей. Полные имена, где живут, где учились, с кем дела ведут. Потом также под запись заставил покаяться в своих самых главных прегрешениях. После чего всех их отпустил, приказав проваливать и в красках объяснив, что с ними сделает, если тронут ту самую Блохину.
— Телефон дала, — потребовал он у девушки, когда они остались одни. — Палец приложи. Ну! Не тормози.
Елена сглотнула, поняв, что её сейчас также пустят в расход и заберут все деньги со счета.
— Пятнадцать тысяч? — удивился Эварницкий. — Негусто.
— Сколько есть, — сквозь страх гневно ответила Елена.
Ей было и страшно, и стыдно, и больно. На что теперь еду покупать⁈
— Всё, беги, — отдал он телефон.
Банковское приложение было всё ещё открыто. Какая там должна быть сумма, Елена знала в точности. Четырнадцать тысяч, семьсот тридцать два рубля. Сейчас же там было тридцать три миллиона.
— Если
