Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 - Семён Афанасьев
— Это когда большая четвёрка ещё здесь заседала? — удивлённо подал голос кто-то из молодых.
— Именно, — удовлетворенно прикрыл веки старик. — Премьер и ходил-то сюда именно за тем, чтобы кое с кем из них пообщаться. Они в детстве на одной улице росли, знакомы еще со времен младшей школы были.
— А ты это к чему? — не сходу уловил посыл старший по объекту.
— Традиции заведения возникли не на пустом месте. Во всяком случае, задолго до того, как Сёгун стал самим собой. — Простенько пояснил ветеран. — Мне кажется, вопрос стоит не в том, обидим мы партнёров или нет. Главный вопрос — а стоит ли чего-то наша традиция? И готовы ли мы ее защищать? Или наши правила со стороны могут корректировать все, кому не лень?
Старший инстинктивно напрягся: напрашивающееся волевое решение автоматически означало ответственность лично для него.
— Я сам накажу, — ещё раз напомнил самый возрастной сотрудник. — Если что, тебя не было. Я сам принял это решение, я его и исполнил.
* * *
Хамагуси скрипел зубами: мало того, что он не смог выполнить приказ.
Их ещё и очень унизили, не просто избив, а изорвав одежду и отобрав транспорт:
— Машины получите завтра, когда за вас оплатят полагающийся штраф. — Какой-то выживший из ума дед, казалось, откровенно кайфовал от расклада.
Извращенец, что ли? В том смысле, что садист, повернутый на жажде власти?
Такие вот мелкие сошки, не дослужившиеся выше уровня рядового, когда от них что-то зависело, были горазды на любые бессмысленные жестокие действия.
Его людям сломали по руке. Ему самому… Чёрт, об этом даже думать не хочется.
— Такси ждёт, — дед кивнул на самое обычное жёлтое муниципальное такси. — Счет оплачен, можете не переживать.
Хамагуси стиснул зубы ещё крепче: старый козёл не унимался, продолжая издеваться. И унижать.
* * *
Когда через некоторое время Хамагуси лично докладывал Сёгуну о происшедшем, ему и в голову не пришло утаить какие-либо детали случившегося. Даже самые на первый взгляд незначительные.
— На сегодня свободны. Лечитесь. — Вопреки ожиданиям, никаких кар не последовало.
Хамагуси, набирая штатную медицину, слышал краем уха, как босс вызывает собственный транспорт и сопровождение:
— Надо лично съездить посмотреть, что там происходит. И с чего это Рейко совсем позабыла о благодарности.
* * *
Глотая рюмку за рюмкой, она старательно гнала от себя панический страх: если протрезветь, то сомнения в правоте своих действий начнут терзать с новой силой.
Рейко, как и её светловолосый собутыльник, в основном смотрела на сцену.
— Ты не забываешься ли? — прозвучало из-за спины. — Или этот придурок рядом с тобой внезапно стал тебе дороже меня?
При виде Сёгуна у нее даже дыхание перехватило.
— Пошёл нахуй отсюда, уродец. — Маса, мазнув взглядом по бывшему чемпиону сумо, не замедлил с ответом и на миг.
Затем он проглотил остатки текилы на дне своего стакана.
— Заткнись и исчезни, — бенефициар и основной владелец концерна не собирался тратить своего времени на старшеклассника.
— Три. Два. Один. — Кивнул блондин сам себе.
Вопросительно посмотрел на незваного визитера.
После чего подлетел к непрошенному гостю.
А дальше Рейко, как в замедленном повторе, увидела то же самое, что и раньше: кулак подростка словно на мгновение легко коснулся носогубной впадинки уже не совсем здоровяка, но ещё и не гиганта.
Сёгун на прямых ногах упал на спину. Вес почти двухсоткилограммового тела, казалось, даже качнул пол под ногами всех присутствующих.
— Охрана! Вы что, решили сегодня изобразить футбольных судей?! — нимало не стесняясь, Маса громко заорал на весь зал. — У вас тут что, деревенский сортир?! Проходной двор?! Бля, какие же вы ссыкливые уроды, местная охрана…
В зале висела такая тишина, что её, по мнению Рейко, можно было резать ножом и накалывать вилками.
— Мы приносим извинения. — Появившийся неизвестно откуда старик, глубоко поклонившись перед блондином, выбил дробь на электронном табло их стола.
— Весь сегодняшний вечер — за счёт заведения, — совсем пожилой человек в форме местной охраны поклонился ещё раз. — Ваши уже уплаченные деньги будут переведены обратно на те счета, с которых поступала оплата. В течении часа. — Затем он повернулся к актрисе. — Ваши росписи на чеках аннулированы.
— А этого борова кто убирать будет? — сварливо отозвался школьник, указывая пальцем на тело под ногами. — Поди две сотни кило? Лично я не подниму. А сидеть до утра и терпеть это свиное рыло рядом — увольте.
— Сейчас все исправим.
По сигналу старика, четверо охранников мгновенно утащили единственного мужчину в мире, которого Рейко боялась.
— Вы позволите пять секунд старческого брюзжания? — ветеран местной охраны смотрел на Масу чистым незамутненным взглядом просветленного.
— Внимательно слежу за ходом вашей мысли, — блондин даже вежливо поклонился в ответ.
— Ты смотри. Что-то в горах сдохло! — раздался голос из прохода.
И какая-то красноволосая девчонка (тоже откровенно несовершеннолетняя!), к величайшему удивлению Рейко, хлопнула её нового знакомого прямо по заднице.
— Не ждал, прелюбодей? — загадочно улыбаясь, продолжила девица.
— Цуба-а-а-аса! — блондин по имени Масахиро мгновенно расплылся в идиотской улыбке.
Затем, к неудовольствию актрисы, повторил жест этой красноволосой малолетки и, схватив ладонями её ягодицы, впился ей в губы.
— Хм. Вот так всегда. — Рейко, забыв о собственных тревогах, ревниво огляделась по сторонам и щедро хлебнула из высокого стакана с пивом.
— Я бы на вашем месте опасался того момента, когда упомянутый вами боров придет в себя. — Старик, бесстрастно наблюдавший за происходящим, всё-таки закончил свою мысль.
— Да я уже тоже так подумал, — вздохнул светловолосый, прекращая свое интересное занятие и извлекая язык изо рта подруги. — Но всё равно спасибо.
— Хорошего вечера. Больше вас не потревожат.
— Пьёшь? — Рейко, честно выждав три минуты подростковых обнимашек, обратилась к красноволосой напрямую.
Занося графинчик с текилой над чистым стаканом.
— Нет, — фыркнула неблагодарная девица, тут же поворачиваясь обратно к блондину. — Маса, а где ты её срезал?! И что вообще между вами было?!
— Да. Мне тоже интересно,
