Намбандзин - Александр Васильевич Чернобровкин
Проведя розыск в Киото и казнив всех, кто мог оказать содействие Мацунаге Хисахидэ, и дав армии отдохнуть, Ода Нобунага весной отправился в провинцию Ямато, чтобы расправиться с бунтовщиком. Зачистка была тотальная. Она должна была отбить у других охоту предавать. Впрочем, большинство вассалов клана Мацунага были под стать своему даймё — такие же предатели. Как только мы окружали замок, тут же приходил парламентер и предлагал подождать три дня. Если сеньор не прибудет на помощь, признают себя вассалами Оды Нобунаги. Сопротивление оказывали единицы, с которыми расправлялись жестоко, оставляя на месте замка пепелище.
Резиденция Мацунаги Хисахидэ находилась в замке Сигисан, который располагался на горе Сиго возле границы с провинцией Кавати. Был он примерно семьсот метров в длину и пятьсот пятьдесят в ширину. Защищен сухим рвом там, где склон был пологим. Деревянные стены высотой метров пять. Тэнсю четырехъярусная. Десять лет назад замок уже захватывали Миёси, после чего владелец и перешел на их сторону, а потом отбит нашей армией — и случился еще один кульбит.
Ниже на склоне горы располагался храмовый комплекс Чогосонси-дзи. Его, как и много других, построили в конце шестого века по приказу принца-регента Сётоку, который внедрил буддизм на территории Нихона. Посвящен храм буддистскому богу войны Бишамонтэну. По преданию, Сётоку обратился к нему с просьбой о помощи в предстоящем важном сражении с кланом Мононобэ и получил совет, что победит, если начнет битву в час, день и год Тигра. Принц-регент так и поступил — и вошел в историю. Поэтому ворота-тории здесь в форме тигра на непропорционально длинных ногах. Это был еще один из главных инкубаторов сохэев, поэтому всех, кто не спрятался в замке Сигисан, сделали короче на голову. Ни одно строение при этом не пострадало. Ода Нобунага уважал бога Бишамонтэну и принца-регента Сётоку, который тоже пытался сделать Нихон централизованным государством.
Замок Сигисан плотно обложили со всех сторон, чтобы никто не смог ни войти, ни выйти. Пока воины изготавливали большие щиты с бойницами для стрелков, лестницы и тараны. Действовали и синоби. Не знаю, что именно пообещал им Ода Нобунага, но суетились день и ночь напролет. Поджечь замок мешали тропические ливни, основательно промочившие все деревянные строения. Для бомбардировки надо подняться выше замка, а стартануть хотя бы с такой же высоты было негде. Нынешним дельтапланеристам далеко до их коллег из будущего. Оставались тайные ночные проникновения в замок для убийства даймё и других командиров. Внутри хватало своих синоби из других кланов, которые с энтузиазмом расправлялись с коллегами.
На штурм пошли сухим солнечным утром. Мои подчиненные оказывали огневую поддержку, спрятавшись за деревянными щитами с бойницами, которые подтащили к краю рва. Не думаю, что много врагов погибло от пуль, но шума аркебузы производили много, подавляли морально. Одно дело, когда стреляют из лука, и ты, заметив стрелу, успеваешь уклониться, спрятаться за зубец, а другое, когда смерть прилетает слишком быстро, не видишь ее, а слышишь, если попала не в тебя. Заодно черного дыма напустили, скрыли тех, кто внизу под стенами.
Сопротивление было серьезным. Среди осажденных много сохэев, понимавших, что живут, пока сражаются. Только вот было их на порядок меньше, чем осаждавших, которые накатывались волна за волной, не давая передохнуть. Сперва захватили одну из куртин, затем другую, третью… Бой сместился во двор замка. Судя по крикам и звону оружия, постепенно приближались к тэнсю. Я приказал подчиненным возвращаться в лагерь. Мы славно поработали и славно отдохнем.
Мацунага Хисахидэ совершил сэппуку, перед этим разломав все деревянные чашки для чайной церемонии, в которой считался выдающимся специалистом. Вот и занимался бы чаем тихо и спокойно и жил долго и счастливо, так нет, понесло его в политику, где церемонии не такие утонченные. Его голову нашли за пределами замка Сигисан, где был обрывистый склон. Старший сын дайме провинции Ямато, прихвативший голову папаши, чтобы врагам не достался ценный трофей, спрыгнул там со стены, сломал обе ноги, после чего катаной перерезал себе сонную артерию. Младший сын погиб в бою, как мужчина. На этом род Мацунага и закончился. Когда переобуваешься слишком часто, обувь слетает с ног, а голова — с шеи.
65
Разобравшись с ближними врагами, Ода Нобунага отправился воевать с дальними. Пока мы добирались до провинции Ното, Уэсуги Кэнсин доказал, что не зря зовется Тигром Севера: Нанао и Суэмори, обе главные крепости провинции, были захвачены, Хатакэяма Ёситаку совершил сэппуку, а его верные самураи переметнулась на сторону победителя. Встретились мы на берегах реки Тедори: наша армия была на левом, вражеская — на правом, более высоком. Река так себе, неширокая и мелковатая. Сток регулировался плотиной, построенной выше по течению. После чего начался нихонский вариант Великого стояния. Утром обе армии выстраивались каждая на своем берегу и ждали до вечера, после чего оставляли дозоры и возвращались в лагеря. Ода Нобунага надеялся на атаку врага, чтобы по полной использовать свое преимущество в огнестрельном оружии, а Уэсуги Кэнсин знал, видимо, об этом и не спешил. У него и так армия меньше и основу ее составляет тяжелая конница, которой нужен разгон по местности без препятствий и которую глупо бросать на вкопанные, заостренные колья и пики асигару-яри.
Первым не выдержал Ода Нобунага. Во-первых, приближалась зима, а отважные буси не любят воевать с холодом; во-вторых, из провинции Сэтцу приходили донесения, что опять зашевелились сохэи из Исияма Хонган-дзи; в-третьих, нельзя оставлять Киото надолго без присмотра. Наши синоби донесли, что Уэсуги Кэнсин ночью отвел в тыл почти всю конницу, готовясь, наверное, совершить обходной маневр и нанести удар с тыла. Утром наша пехота пошла в атаку. Когда часть ее, около тысячи человек, пересекли реку, сверху хлынул поток, отрезавший их от основных сил. Позже мы узнали, что в плотине открыли ворота для сброса воды. Тут же появилась якобы ушедшая в тыл тяжелая конница и поколола и порубила всех, кто не рискнул кинуться в бурный поток. Когда река вернулась в прежние берега, на обоих опять стояли армии, готовые к бою, но не рисковавшие атаковать первыми, причем в нашей
