Куда Уехал Цирк. Дорога-2. - Елена Лоза
***
- Итак, разберемся, наконец, с Невсом - провозгласил, а иначе этот торжественный тон, назвать было нельзя, Ло.
Виновник торжества, сидел на краю уже убранного после ужина стола, прижав уши к голове и выпучив глаза. Шерсть он тоже постарался прижать, как можно плотней, пытаясь создать иллюзию маленького, несчастного котика. Тщетно. Обильное питание на свободном выгуле, а потом из личной миски, с последующей инспекцией мусорного ведра, нарастили приличный объем мышечной массы. Кот выглядел, как качок на сцене.
- Почему мы поимели столь неожиданную радость пообщаться с бандюками? - развил тему командир. - Когда ты был приставлен к этому придурку?
- М-ряу!
- Попрошу членораздельно! - Ло сурово взглянул на молодежь, которая давилась смехом, и перевел взгляд на виновника.
- Я ходи-ул на разве-удку! - с некоторым сомнением доложил Невс.
- Куда?!
- К борода-утым, реши-ул проверить, что они заду-мали! Мау-ло ли.
- И что же они там поделывают? - тут же заинтересовался Ник.
- Сва-удьбу играют...
- Отлично, ты на свадьбу любовался, небось, и со стола чего уволок, а нас тут могли перестрелять, как куропаток! Значит так, рыжий, - бифаг вздыбил шерсть на загривке, что твоя собака, но тут же опять изобразил примерного кота. - Впредь все отлучки согласовывать.
- В письменном виде...- фыркая от смеха, до того уморительно-недоуменная была у кота морда, уточнил Оле.
- С точным описанием маршрута!
- И подписью командира!
- А вообще я не понимаю, как они живут без кошек! – изумилась Марья. – Мышей всяких ведь полно, особенно осенью, они же в сараи колоннами загружаются.
- У ни-ух есть кошки, - доложил Невс.
- Так чего они тебя исчадием обзывали?
- Се-урые и трех цве-утки, - внес уточнение кот. – Остальные – исча-удия.
- И ты стал серым?
- Тре-ух цветным – быстрей изменить цве-ут.
- КОШКА! – Марья хлопнула в ладоши и начала хохотать. - Кошечка!
- Трех цветочка!
- Малышка такая!
- С мордой гопника!
- Их главный котяра, наверное рехнулся, увидев такую красотку!
За столом смеялись все, Зара даже слезы вытирала. Невс сидел неподвижно как сфинкс, и только глаза переводил с одного шутника на другого.
- Невс, трехцветными бывают только кошки! – наконец объяснила ему Эни. – Ты не похож ни сколечко, особенно если смотреть сзади...
- О-ууу,- выдал биофаг с таким офигением, на морде и в голосе, что вызвал новый приступ хохота.
- Ладно, учли момент, посмеялись, а теперь, что мы имеем по нашему невмешательству в данную реальность? – все еще посмеиваясь продолжил совещание Джонатан. - Зара, ты в гости к Седому не ходила больше?
- Нет, затаился гад, но оладьи и пироги с кухни таскает регулярно...
- Домовеночек наш! - умильно прижала ладонь к щеке Марья. - А сметанку ему ставят?
- Фиг ему! У самих нету! - делано нахмурилась цыганка. - Он и молочком не брезгует! Хоть оно и размороженное…
Марья зевнула, закрыв рот обеими руками.
- Так, ребятки, день был долгий и волнительный, пошла я мыться и баиньки, - она отошла на пару шагов от стола и обернулась, наставив палец на Кианга. - А ты не задерживайся долго...
Кианг и не задержался, он всего лишь объяснил мужской части команды нюансы поведения в местном обществе. Узнал, что такое василиск, услышал объяснение странному вопросу Ло о самочувствии Марьи во время нападения. Оказалось, если она не вошла в свое фирменное состояние сразу, то ситуация и не такая уж смертельно опасная...
Кианга пропустили без очереди в помещение на двери которого теперь висела красивая табличка «Помойка», написанная на трех языках. Сундук чешуйчатых работал там агрегатом для гигиенических процедур, а надпись для непоняток всех чужих.
Но когда кузнец вошел в теперь уже их с Марьей фургон, женщина сладко спала, обняв подушку. Кианг улыбнулся, признавая, что день и, правда, был долгим. Он наклонился и осторожно прикоснулся губами к ее плечу. «Ночь - это хорошо, но утро тоже неплохо», - подумал он, тихо ложась рядом.
И утро было, и кому какое дело, что за окном фургона ночная чернота лишь слегка просветлела до предутренней серости неба, и еще ни одна птица своим ором не нарушала окружающую тишину - это уже было утро. Мужчина и женщина, наконец, сбросили постоянное ожидание, что вот сейчас, в самый неподходящий момент, от них потребуют решения больших и не очень проблем. Их мир сейчас вместился в домик на колесах, а все сопредельные пространства терпеливо ждали своего часа там, за стенками их дома.
Были горячие губы, то нежные, то требовательные и страстные, были сплетенные в объятьях два сильных тела. И было все как у тысяч влюбленных пар до них, и как будет после. Засыпая под птичий ор в горячих мужских объятьях, Марья жалела только о том, что им с Киа, не дано разделить эмоции друг друга.
Снова женщина проснулась от запаха кофе и корицы. Она приоткрыла один глаз и увидела голую ступню и поднос с двумя чашками и тарелкой печенья, стоящий на постели.
- Вставай, завтрак мы уже проспали, - Кианг сидел в позе задумчивого Будды и улыбался.
- Какой ужас! - рассмеялась Марья. Она села, завернувшись в простыню, как в тогу, взяла в руки протянутую ей с поклоном чашку, понюхала кофе. Потом сгребла с тарелки печенюшки. - Ой, какой запах, ой, какой вкус! Они же во рту тают. Слушай, Киа, ты их там всех поубивал или через одного?
- Ну-у-у, подраться пришлось, - он скромно потупил смеющиеся глаза. - Но их было больше, и отбить удалось только эту тарелку.
- Так, завтрак готовлю я, а ты отбиваешься от оставшихся в живых, - постановила Марья.
- Нет, завтрак готовлю я, а половником орудовать будешь ты, - он вздохнул с притворным сожалением. - Тебя они, почему-то, больше боятся, - и рассмеялся, потом вдруг посерьезнел и совсем другим, отнюдь не шутливым, тоном сказал.
- Марь, я хотел сказать, что раньше...
- ...никогда не встречал такой женщин как я, - продолжила она лукаво, но Кианг, в очередной раз, не принял ее шутливого тона.
- Такой сильной как ты - никогда,- серьезно кивнул
