Николай I. Освободитель. Книга 4 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич
— Ты хочешь сказать, — судя по расширившимся глазам Саши, он понял, что я хотел ему донести, — что книга эта имеет не только развлекательный характер, но и…
— Да, идеологический, — подсказал я сыну слово. — Опять же Эраст Петрович он из мещан. Обращал ты внимание как в тексте постоянно обсуждается его «подлое» происхождение? Это тоже не так просто написано. Местнические книги сожгли еще, дай Бог памяти, при царе Алексее Михайловиче, но заслуги предков до сих по часто ценятся выше чем личные качества. Хотя та же Французская революция показала, что и неблагородные люди вполне могут становиться хорошими маршалами и правителями государства.
Саша удивленно посмотрел на меня и нахмурившись спросил.
— Ты хочешь сказать, что французская революция — это хорошо? — Такая мысль явно не укладывалась в голове маленького князя.
— Смотря для кого, — ухмыльнулся я. — Для нас оказалось хорошо, вот мы как землями обросли за последние тридцать лет. И Польшу присоединили и Финляндию, и часть Галиции, с османами успешно воевали, в Америке, пока другие были заняты корсиканцем, утвердились. Англичане опять же в прибытке остались и США, которые французские колонии себе за бесценок забрали — тоже. А вот сама Франция — явно проиграла, Испания, немецкие государства — тоже. Но я не об этом.
— А о чем?
— Ты будущий император, и на политические вопросы должен смотреть шире. И на людей тоже, и подбирать к себе в помощники людей в первую очередь не родовитых, а полезных. Как Эраст Фандорин, например. Понятно, о чем эта книга?
— Ты так хорошо знаешь, что хотел сказать автор, будто сам написал роман, — с прорывающимся в голосе ехидством, но при этом совершенно серьезным лицом отметил Саша.
— Нет, — усмехнулся я в ответ. — Книгу эту я не писал, я только подал основную идею и указал Загоскину на те главные положения, которые хочу видеть в этом произведении.
— Указал? — Удивленно переспросил маленький князь. Хотя какой там маленький — вполне здоровый уже лось. Скоро нужно будет невесту искать.
— Именно так, — я кивнул, — видишь ли в чем дело. Нельзя недооценивать искусство: литература, театр, музыка — все это формирует сознание общества. Мало просто учредить цензурный комитет и запрещать авторам творить. Это любой дурак сможет, тут ни ума, ни фантазии не нужно. А вот суметь создать настоящий шедевр, который еще и нужную идеологию помогает внедрять — гораздо сложнее.
— Поэтому ты привечаешь Пушкина и всех остальных поэтов?
— Поэтому, — я улыбнулся и потрепал парня по густой еще шевелюре. Раннее Романовское облысение до него еще пока не добралось. Саша недовольно буркнул и убрал голову, он считал себя уже слишком взрослым для таких проявлений чувств. — Кто платит, тот заказывает музыку. Я плачу больше всех в стране, поэтому могу влиять на пишущую братию не как императорский цензор, а как денежный заказчик. Совсем другое к тебе отношение и гораздо лучший результат на выходе. Ну а потраченное на это серебро… Не такие уж большие деньги, если честно.
Такие сеансы «политпросвета» с наследником я считал крайне важными. Ему после моей смерти в будущем — будем надеяться не скорой — придется занять трон и править без подсказок из будущего. Вернее, с подсказками — все-таки за тридцать лет я успел перенести на бумагу очень многое из того что знал, начиная от примерных дат природных катаклизмов, магистральных путей развития техники до песен и сюжетов фильмов. Имена полезных, хорошо проявивших людей в будущем, примерные места добычи не обнаруженных еще полезных ископаемых, перспективные научные направления, в которые нужно вкладывать деньги… Очень много было написано и хранилось в специальной тайной комнате, сделанной на манер сейфа из толстого железа, дабы даже случись пожар, ничего с моим архивом бы не случилось. Все это богатство я собирался со временем передать наследнику, но только ему. Страшно даже представить, что будет если эти знания уплывут на сторону. В такой ситуации лучше перебдеть.
Глава 23
Я поставил размашистую подпись под документом и с улыбкой передал его новому ректору. Тот с благодарным кивком принял подписанный мною устав учебного заведения и, продемонстрировав его собравшейся публике — все это сопровождалось бурными аплодисментами, — аккуратно вложил его в папочку.
— Поздравляю, господа, этот город — один из самых быстро развивающихся в империи. Он растет, богатеет, красивеет буквально на глазах. Каждый раз, когда я приезжаю к вам в гости, радуюсь душой, что в некотором роде и сам приложил к этому руку, — я обвел собравшихся в свежеотстроенном корпусе университета «лучших людей» города, которые в том числе сбрасывались на учреждение в Перми высшего учебного заведения, — надеюсь университет будет работать долго, и через его стены пройдут сотни, тысячи талантливых молодых людей, сделающих славу вашему городу и всему Уралу.
— Виват! — Раздались выкрики из зала, — виват!
В Пермь мы с Александрой, курировавшей образование — беременность ей в этом деле не слишком мешала, а возможность сбежать хоть на время из Питера она только приветствовала — в империи, прибыли в начале мая 1828 года. Благо с введением в строй межстоличной — Александровской, как она официально именовалась в документах, — железной дороги путь этот изрядно упростился: за двадцать часов доезжаешь до Твери и оттуда уже по Волге и Каме напрямую попадаешь на место назначения.
Город встретил нас большой стройкой. Казалось стук плотницких топоров раздается буквально отовсюду. За прошедшие несколько лет, что я не бывал в этом городе, он изменился просто разительно: вырос новый большой речной порт, через который шел мощнейший торговый и пассажирский поток. Через Пермь шла почти вся Китайская торговля, вывозился металл и уголь, а на восток для заселения Зауралья шел стабильный поток переселенцев и произведенных в центральной России товаров.
Буквально с нуля выросли корпуса нового высшего учебного заведения, которое должно было сконцентрироваться в первую очередь на подготовке технических кадров. Для стремительно развивающейся промышленности, строящихся железных дорог, пароходов, тянущихся телеграфных линий нужны были подготовленные специалисты, коих постоянно не хватало. Новый университет был рассчитан на обучение целой тысячи студентов одновременно с разбивкой на несколько факультетов: машиностроительный, железнодорожный, горный, химический, металлургический. По местным меркам тысяча студентов была крайне солидным числом, например, в том же институте корпуса инженеров путей сообщения — даже после резкого его расширения в конце десятых — одновременно училось всего не полных три сотни студентов. А при его основании и вовсе набирали по 30 человек на курс, и это считалось вполне нормальным количеством.
— Поздравляю, Николай Иванович, — я пожал руку Лобачевского. — Вы тут теперь полноправный хозяин, можно сказать, что создали университет с нуля. С фундамента подняли.
— Вы меня смущаете, ваше императорское высочество, — улыбнулся математик, который пока еще не стал всемирно известным корифеем, но потом признал, — честно говоря до последнего сомневался, когда два года назад получил ваше предложение возглавить не существующий еще университет. У меня же в Казани вся жизнь прошла, я там и в гимназии учился и студенствовал и потом преподавал. Но знаете, могу сейчас точно сказать — не жалею. А в Казани и без меня разберутся, там тоже отличные специалисты остались.
Профессор непроизвольно потрогал орден Александра Невского 3 степени, который я ему по случаю начала функционирования учебного заведения вручил днем ранее. Собственно, работа в ВУЗе началась гораздо раньше, задолго до торжественного открытия, а студентов эти стены должны били принять только в сентябре, поэтому дата была выбрана несколько искусственно. С другой стороны, май отличный месяц, чтобы ежегодно праздновать день рождения родной альма-матер. Уж точно не хуже любого другого.
Ежели говорить об образовании в целом, то было в этой отрасли все далеко не так радужною. Денег на это дело в стране не хватало катастрофически. Бюджет сжирала огромная полумиллионная армия, которую нужно было кормить, содержать, тренировать и чем-то вооружать, а на гражданские нужды деньги приходилось находить буквально с боем.
