Симеон - Мархуз
— По всей видимости. Впрочем, у англичан есть выход, чтобы поддержать своего главного союзника в борьбе с Францией.
— Какой же, если не секрет?
— Они могут начать солидные выплаты вместе с австрийцами, удерживая сттус-кво до конца австро-французской войны.
Создавая прусско-польскую унию я предполагал нечто подобное, лишь бы отвадить соседей от желания повоевать с Россией. По крайней мере, до полного построения социализ… бред… оборонной линии на западе нашей империи. Теперь приходится их вовлекать в ситуацию класса «нож в спину» пока мы не до конца готовы к отражению любой агрессии.
Кирдык Вене заключался ещё и в том, что лично Пруссия не против воспользоваться сложным положением братских немцев и отжать себе ещё и Богемю. Войну с пруссаками австриякам не потянуть, иначе вся Священная Римская империя рухнет, а Вена с неё отличный ежегодный доход имеет. А если ещё и Венгрия отколется…
Апофеоз всех событий наступил ближе к ночи 27 сентября. К нам прискакали бледные и взволнованные гатчинцы из ближней охраны императора.
— Ваше величество, просим вас побыстрее во дворец прибыть.
— Что случилось?
— Убит император Павел Первый!..
Глава 42
Как же так? Я был абсолютно уверен, что перекрыл все возможности убить императора. Внешняя охрана, как и первый этаж — симеоновцы, внутренняя охрана и Эскорт — гатчинцы…
— Убили в комнате для тайных совещаний, ваше величество.
Но даже там оба потайных входа всегда контролируются, кто чужой мог проникнуть в неё?
— Так никто чужой туда и не заходил. Сначала граф Пален с его императорским высочеством зашли, а через 15 минут и его императорское величество с остальными советниками.
Вот как, и Константин в заговоре замешан. Чёрт, как же они оружие в кабинет пронесли или заранее там заготовили?
— Нкак нет, ваше величество, государя без оружия убили.
Прибыв во дворец, наконец-то стало понятно что произошло. Павел Первый собрал ближников на очередное совещание, охрана, само собой, оставалась за дверью.
Оружия и не понадобилось, императору сразу замотали рот какой-то тряпкой, чтобы он не мог позвать на помощь. На стол положили заранее заготовленный указ об отречении в пользу Константина и попытались заставить Павла подписать его. Государь отказывался, сопротивлялся, его били, опасаясь, что охранники услышат возню и ворвутся внутрь.
— Если бы отец подписал указ, то ничего бы не случилось, — объяснял Константин, — а тут…
Кто-то излишне нервный схватил со стола массивную пепельницу и ударил ею императора по голове со всей дури. Но Павел повернул голову и удар пришёлся прямо по виску. Именно тогда Константин громко вскрикнул от ужаса. Охранники, услышав это, ворвались в помещение, а увидев происходящее всех повязали.
Дальнейшее расследование, как и показания обвиняемых в заговоре, не слишком много добавили, хотя и выявили подоплёку. Фаворит постепенно выводил из совета неугодных ему павловцев и сажал на их места своих людей. Зачарованный принц, а ныне зачарованный государь, был слишком увлечён внедрением своих реформ. Поэтому и не замечал изменений, доверившись графу Палену.
Канцлеру были неподвластны лишь три составляющих: армия, флот и казна, что ему совсем не нравилось. Зато к нему тянулись высокопоставленные представители «униженных и оскорблённых». Лишь Салтыковы не лезли, так как практически всем скопом перебрались к Екатерине в Москву. Те Салтыковы, которые не пострадали от репрессий времён Александра.
— Что будем делать, как быть, ваше величество? — задал вопрос Макаров, которому поддакнули Храповицкий и Долгоруков.
— А что мы можем, господа? Нет ни законного императора, ни иного официально назначенного правителя. Даже Екатерина и та в Москве, хотя ни у неё, ни у Марии Фёдоровны нет прав на власть согласно манифесту Павла Первого.
— Получается, что мы лишь порядок на улицах можем поддерживать?
Это так, полки «защитников» уже обеспечивают патрулирование, так как новость выплеснулась наружу. В принципе, даже Сенат не может поставить кого-нибудь великим кормчим, так как его лишили таких прав.
Всех участников заговора и убийства царя отвезли в новую тюрьму Тайной экспедиции, а Константина заперли в его же покоях. Ну не Николая Павловича же ставить императором, ему всего три месяца от роду.
— Советую отправить гонцов к Екатерине Второй, пусть берёт ответственность на себя, — решил откорячиться я.
— Семён Афанасьевич, может пока будете управлять до её прибытия?
— Нет уж, могу лишь за порядком следить, коли полки под моим началом, а управляют пусть те, кто имеет на это право.
Ситуация поразительная, когда всё сразу стало даже не раком, а крабом. Павел, разрушая старый мир, не успел построить хотя бы фундамент нового. Так что я оставил царедворцев чесать репу, где ни попадя, а сам поехал к себе домой. Пусть люди разбираются с самими собой, системой и народом. А потом приедет Екатерина и все расставит по полочкам.
Витворт, кстати, на этот раз оказался не при делах, а вот австрийский посол вызвал подозрения. Уж очень мощные клинья он подбивал к Константину Павловичу последний месяц, как будто знал о предстоящих событиях.
И всё бы хорошо, но меня на следующее же утро отвлекли от раздумий и созерцательного настроения. На улице собралась небольшая толпучка в сотню человек, причём разнообразная по составу. Тут тебе и мужики сиволапые, и вельможи разряженные, и предстатавители военщины и вроде лавочники какие-то.
— Симеон Афаанасьевич, вернись к власти правителем российским. Хотя бы пока всё не определится, — увещевал меня прибывший с людьми митрополит.
— Так указа соответствующего нет, ваше высокопреосвященство, нельзя же узурпировать власть. Много недовольных будет, да и народ не согласится с самозванством.
— Ошибаешься, вон сколько народу, а округ дворца ещё много больше стоит. И все тебя кличут и просят возглавить страну. Дабы порядок порушенный сразу восстановил и людям смута в головы не лезла. А уж кого посчитаешь на престол посадить, то так тому и быть!
Вот так пришлось снова Правителем России стать, чтобы страну успокоить. Ну, ничего, через полмесяца Екатерина подъедет и ей власть передам, хотя и против одного из манифестов Павла Первого. У неё огромный опыт правления, разберётся кого на престол посадить: провинившегося Константина или малюсенького Николая.
Раз уж «всенародно» припахали в диктаторы, так почему бы на себя ещё одну грязь внутренней политики не взять? С заговорщиками особо церемониться не стали, а просто казнили их всех прилюдно за групповое цареубийство. Да, несправедливо, зато эффективно.
Все Романовы, включая Константина с супругой, теперь живут в Царском Селе под охраной симеоновцев. А из гатчинцев я создал Второй Колониальный Большой полк численностью в три с половиной тысяч человек.
— Теперь у меня есть целая
