Новая жизнь 3 - Виталий Хонихоев
— Ээ… моя Натсуми? — только и смог выдавить я.
— Кто такая Натсуми? — задает вопрос Сора. Ей интересно. Она не понимает. Я тоже не понимаю, что намного досаднее.
— Твоя Натсуми? — Юрико делает такое сложносочиненное лицо, что сразу становится ясно — вот он, явно преувеличенный скепсис: — это вот она — твоя? Скорее уж ты — ее. Я вообще удивлена, как она тебя на шоу отпустила… я же правильно полагаю, что знакомая, которая умеет доставать информацию …
— Да, я про нее говорил — признаю я: — но как она…
— Я ее не знаю, если ты об этом — отвечает Юрико: — она вчера мне сообщение прислала. Правила мне прислала. Инструкцию. И предупредила кое о чем.
— Но… какие правила? Какую инструкцию? О чем предупредила?! — знакомство Юрико и Натсуми не планировалось в принципе. Если и есть на свете предвестники катастроф, то сведение вместе Натсуми с ее ресурсами, опытом и умениями с Юрико — самой безответственной интриганкой из всех, кого я знаю — подпадает под определение «зловещих предзнаменований» один в один.
— Инструкцию по обращению с тобой — улыбается Юрико: — очень полезная штуковина, надо Соре дать почитать. Видать у нее немало опыта по обращению с тобой, Кен-та-кун…
— Да кто такая эта Натсуми?! — не выдерживает Сора: — вы о чем говорите вообще?!
— Но…
— Вообще не обращая внимания, Кента! — сияет Юрико: — с такой хорошей девочкой познакомилась! Но о чем мы с ней общаемся — это наш девичий сек-рет! — и она тыкает меня в нос указательным пальцем — буп!
— Ага. — ясно, новые вводные — вчера Натсуми написала сообщение Юрико. Исходя из этого могу ли, я предположить, что Юрико все знает и мне можно ничего ей не говорить? Было бы неплохо, да? Свалить ответственность на далекие плечи и немаленькую грудь Натсуми и выдохнуть. Но нет. Основное отличие взрослого человека от ребенка — это умение брать на себя ответственность. И поскольку у бога нет других рук, кроме этих и других коленок, кроме как у Юрико — то и позволить себе отпрыгнуть в сторону от неловкого разговора я не могу. У меня еще есть пять минут.
— Это отлично, что ты Натсуми знаешь — говорю я: — именно она мне эти сведения о тебе и накопала.
— Натсуми то, Натсуми се… пойду я пожалуй — говорит Сора и делает шаг в сторону. Остановить? Лучше все же поговорить с Юрико наедине. Я киваю Соре и она уходит, оставляя нас. Все-таки Сора иногда умеет… как говорят — читать атмосферу. У меня с этим трудно, я скорее испортить атмосферу могу.
— Хорошо — говорит Юрико: — выкладывай уже. Я так поняла, что ты не про свою подружку — Шерлока Холмса и мисс Марпл в одном флаконе.
— Она рассказала мне про «божественные деньги» и твоего отца — говорю я. Все равно безболезненного способа сказать это не существует, лучше сорвать бинты сразу.
— … — Юрико замирает. В ее глазах что-то мелькает и уходит в глубину, на моих глазах она не движет ни единым мускулом, не моргает и даже кажется не дышит, но я вижу, что она — закрылась. Раз — и шторки опущены, никого нет дома, чужим здесь не рады.
— И я не вижу здесь никаких проблем. — говорю я, заполняя паузу: — то есть такие вещи как плохая репутация меня никогда не волновали в принципе. Хотя сама по себе репутация была придумана как слабая замена карме в будущей жизни — я все же полагаю, что у любого человека есть шанс, а уж тем более, когда тень репутации ложиться на родственников… сын за отца не отвечает и … что? Куда ты? — Юрико разворачивается и уходит ни сказав ни слова. Вот черт, что за манера тут у людей прорывать разговор на полуслове с таким видом, будто «сам все знаешь». А если не знаю? Вот сейчас — не знаю в чем дело!
— Чего ты ей сказал? — спрашивает Сора, появляясь рядом: — что это с ней?
— Пу-пу-пу-пу-пу… — выдыхаю я: — и как ее жить, жизнь эту вашу?
Наконец появляется Шика-сан, уже без этой своей современной аналогии маски Чумного Доктора и машет нам руками — дескать садитесь, сейчас начнется.
— Слава богу, что у нас тут не AKBingo — ворчит Эйка: — и не придется цикаду через трубочку в рот Нобуо задувать…
— Сейчас… сейчас — Шика-сан отходит в сторонку и на сцену выходят мужчина и женщина. Они выходят откуда-то из пространства позади сцены, и я отмечаю себе что там есть второй (третий?) выход.
— Где суфлер? — говорит мужчина и брезгливо кривит рот: — нет суфлера. Как работать? Менеджер! Менеджер! Сделайте что-нибудь!
— Всем привет! — лучезарно улыбается нам женщина: — я буду вашей ведущей сегодня! Меня зовут Кика! Прошу любить и жаловать! Шика-сан, пожалуйста помогите Кэйтаро-сану, он без суфлера переживает.
— Конечно! — суетится Шика, как-то организовывая новую камеру прямо в гостиной. Камер оборудована телесуфлером и мужчина успокаивается, требует апельсиновую воду и мятные конфетки.
— А ты не поддавайся на провокации — улучив минутку шепчу я Эйке. Та поворачивается и смотрит на меня.
— Я стараюсь — говорит она: — ты меня даже не возбуждаешь, поверь мальчик. Вот этот здоровяк, с которым ты дрался — это мужчина, я понимаю.
— Да я не про это — морщусь я. Судя по всему, теперь каждая моя беседа с участниками проекта будет начинаться с шуточки про «Дар Любви и Секса». Как же тут мимо пройти.
— Я про Нобуо — говорю я: — уж как-то легко все на него забычили. Нет, слов нет, парень он не то, чтобы очень социальный, но и травли не заслуживает…
— А ты слышал, что он про меня сказал? — спрашивает Эйка и тычет в меня пальцем: — слышал? Что я — старушка! А мне двадцать семь! У меня, между прочим — два альбома и один
