Звезда заводской многотиражки - Саша Фишер
А потом наступил тихий час. Больные расползлись по палатам, и в отделении воцарилась тишина.
Не спалось. Хмурая Светочка прикатила мужику с соседней кровати капельницу.
От нечего делать, я пытался сложить из своих рваных воспоминаний цельную историю. Гостиница «Космос», элегантная дама из дома на Котельнической набережной, волшебным образом исчезнувшие импортные шмотки, новенький паспорт, Анечка, а потом двое, старый и молодой. И падение вниз.
Брат Игорь, который тоже имеет к этому всему какое-то отношение.
И железобетонная уверенность в том, что никаким преступником я не был. Только подкрепить ее нечем. Даже воспоминаний нет.
Надо напрашиваться на сеанс к Ирине… Возможно, теперь я смогу вспомнить больше…
— Мельников, к тебе пришли! — раздался с поста окрик медсестры. — Мельников из четвертой палаты!
— Слышу я, слышу, — пробормотал я, торопливо засовывая в рот остатки булочки в сахарной посыпке и запивая ее парой глотков чая с молоком. Ненавижу молоко, но другой вариант — запивать полдник водой из-под крана — мне нравится еще меньше.
Я неспешно, как и полагается больному, спустился вниз. Остановился перед выходом в фойе для свиданий, осмотрел свой куцый линялый халатик. Чертыхнулся. Неудобно как-то показываться в таком виде перед божественной мамой Веника… Да и ладно, можно подумать, у меня тут есть гардероб на выбор… Хотя, если попросить у моей же бабушки, сказать ей пару цветистых комплиментов, то она проведет меня в склад с больничной одеждой. Помню, что был такой, я там играл, пока бабушка занималась починкой особо ветхих экземпляров пижам, халатов и ночных рубашек.
— Ваня! — воскликнула Анечка и подпрыгнула на месте. Кажется, ей сначала хотелось броситься ко мне и обнять, но рядом с ней стоял с независимым видом Мишка, так что она сдержалась. — Что с тобой случилось? Ой, мамочки, какой синяк!
— О как! — удивился я. — А вы что здесь делаете?
— Антонина Иосифовна сказала, что ты в больнице, — объяснил Мишка. — Я вызвался тебя навестить. Вот, тебе тут ребята передали!
— Иван, ты уже здесь? — раздался от входной двери громкий театральный голос Феликса Борисовича. — Значит не надо никуда звонить, ты зря волновалась, Катенька!
— Ой-ой, как ужасно тебя здесь одели! — Екатерина Семеновна отряхнула от снега изящную каракулевую шубку и всплеснула руками. — Так, Феликс, напомни мне завтра принести мальчику нормальную пижаму!
— Чтобы он перед нянечками в шелках с драконами форсил? — Феликс Борисович засмеялся и похлопал меня по плечу. — Я тут вам собрал кое-что, молодой человек…
Он заговорщически мне подмигнул и вложил в руку матерчатую сумку с чем-то увесистым внутри.
— Жаныч! — заорал с порога Веник и бросился ко мне, не снимая куртки. Меня обдало морозным воздухом и запахом «беломора». — Да что ж ты так свою голову-то не бережешь?
Меня тормошили, хлопали по плечам, совали в руки передачки и желали здоровья. На глаза неожиданно даже слезы навернулись от такого массового неравнодушия. Боюсь, если бы я попал в больницу в свое время, то мне пришлось бы довольствоваться парочкой дежурных смс-ок с пожеланиями здоровья. А тут…
— Больной, вы что за балаган тут устроили? — строго спросила пожилая медсестра. — Это больница, а не парк культуры!
Я вернулся в палату, как ослик нагруженный подарками и передачками. В числе яблок, мандаринок, которые как раз под новый год начали выбрасывать в некоторых магазинах, коробочки с эклерами и пары банок консервированного компота, были еще и кое-какие вещи, запрещенные к передаче — стеклянная банка под капроновой крышкой, полная тушеной картошки с мясом, пакетик с холодными домашними котлетками, пачка сигарет «Космос» и даже маленькая бутылочка коньяка. Ее сунул в свою сумку Феликс Борисович, обернув предварительно номером свежей «Комсомолки». Заботливая Анечка принесла мне блокнот с эмблемой олимпиады и ручку. Ну да, она же явно тоже журналист, понимает, без чего мы как без рук. Даже с сотрясением мозга.
Картошку с мясом я немедленно употребил, урча от удовольствия. Даже холодная из банки она была вкуснее, чем жидкий суп и жареный минтай на обеде. Подумывал про котлеты, но решил припрятать их на ужин. Вряд ли на местной кухне заменят поваров, так что есть мне явно еще захочется.
Поделился сигаретами с тем мужиков, который ссудил мне двушку. Получается ведь, что мой банкет вышел за его счет. Остальное пока припрятал. Мало ли что, а сигареты — твердая валюта.
Коньяк, хм… Странная как-то выглядит забота о здоровье с точки зрения Феликса Борисовича. У человека кукуху стрясло, а он ему спиртное подсовывает.
Блин!
Идиот!
Я чуть не хлопнул себя по лбу, но вовремя вспомнил про ушибленный череп! Это не мне! Феликс же тоже доктор, и отлично себе представляет, как можно значительно улучшить свое больничное положение!
— Мельников! — снова раздалось из коридора. — Мельников, четвертая палата! К тебе еще посетители!
Я посмотрел на часы. Семь вечера. Пока еще в рамках.
Интересно, кто это там еще решил навестить болезного?
— Игорь? — нет, я вовсе не удивился. Просто… ну, как-то не очень, наверное, хотел сейчас видеть этого человека. Только что у меня побывала толпа людей, которые успели так или иначе стать мне здесь близкими. Те, из-за кого я начал ощущать себя по-настоящему дома. В чем-то даже больше, чем семья.
И он. Пока еще стройный и с четкой линией волевого подбородка. И узнать его можно разве что по глазам. Тот, кто станет моим врагом номер один.
— Выйдем, поговорим, — сказал он и мотнул в сторону входной двери. За окном уже было темно, и в свете фонаря над дверью кружились крупные хлопья снега.
— Не май месяц, — хмыкнул я.
— Кирилл, дай ему бушлат накинуть, — скомандовал Игорь. Лицо еще незнакомое, а вот интонации — уже да. И я только сейчас заметил рядом с ним еще одного человека. В сером милицейском бушлате и серой же шапке. Корочками не машет, значит не при исполнении. Так, составил компанию приятелю. Наверное, тот же самый, с которым Игорь Веника навещал.
Я присмотрелся к лицу. Щелк. Узнавание сработало. Это же Стас Курехин. Железный Стасян. Он сядет в тюрячку где-то через год, в восемьдесят втором. И в девяносто первом выйдет по амнистии. И потом будет одним из цепных псов Мельникова старшего.
