Последыш. Книга III - Макс Мах
«Но, с другой стороны, а чего ты ждал, дорогой? Назвался груздем — полезай в кузов! Хотел справедливости — получи!»
И неважно, что он не планировал такой стремительный взлет, просто так звезды сошлись. Фортуна провернула свое колесо, и совершенно неожиданно для себя Бармин оказался в самой высокой точке обода. Не успел стать графом, а уже князь. Будет и герцогом, женившись на кронпринцессе Швеции, а там, глядишь, и еще какой-нибудь титул отвалится.
— Что он тебе сказал?! — вернула его к действительности Мария, присоединившаяся к Бармину на выходе из Приемного зала.
— Не здесь, — шепнул ей в ответ Ингвар. — Не сейчас. Потерпи до дома. Нам тут недалеко ехать.
— Уверен, что не лопну от любопытства? — озабоченно поинтересовалась молодая жена.
— Уверенности нет, — пожал он плечами, — есть надежда, а она, мой друг, умирает последней.
— Посмотрим… — чуть покривила губы княгиня Полоцкая. — Поглядим. Возможно, тебе это даже понравится.
— Что именно? — насторожился Бармин, уже успевший узнать и по достоинству оценить эту особую интонацию Марии Полоцкой.
— Я в гневе, — объяснила женщина. — И кстати, я в истерике — это тоже зрелище не для слабонервных!
Однако до дома она все-таки дотерпела, и, слава богам, что так. Там в изящном внутреннем дворике Ковенского палаццо, он ей все-таки раскрыл главный секрет сегодняшнего дня.
— Император передает мне титул князей Острожских, — поведал он своей юной жене. — Не знаю теперь, что делать, то ли радоваться, то ли горевать. Но там, к слову, сказать, и собственности дофига и больше. И резиденция, как мне рассказывали, не хуже, чем Усть-Угла. Замок Тарха[114] на берегу озера Сестрорецкий разлив.
— Ну да, ну да, — согласилась с ним Мария. — С одной стороны, считай, восстановлены и Северная марка, и клан Менгденов. А с другой стороны, врагов прибавится, да и количество проблем прирастет в геометрической прогрессии.
— Умная ты, Маша, — улыбнулся Бармин юной красавице. — Сразу все по полочкам разложила.
— Не преувеличивай! — отмахнулась княгиня Полоцкая. — Расклад мы разберем с тобой вместе, но позже. А конкретно сейчас я мечтаю отдаться князю. Со светлейшим князем я еще не спала…
* * *Ковенское палаццо — это именно дворец, а не городская крепость, и оборонять его, если в этом возникнет необходимость, будет довольно сложно. Однако люди, сопровождавшие чету Менгденов в поездке, хорошо знали свое дело. Учитывая немногочисленность свиты, они устроили Ингвара и Марию в старой части дворца, в так называемом Свевском флигеле, в котором цокольный этаж выглядел выше обычного, окон по фасаду было относительно немного, да и те — узкие, ланцетовидные[115] в подражание готическому стилю.
К тому времени, когда кортеж Менгденов прибыл из кремля, — было бы куда лучше прогуляться пешком, но кто бы позволил им так рисковать, — все приготовления были уже завершены, и супруги попали в хорошо проветренные и протопленные помещения и, быстро переодевшись, сели за поздний обед. Никаких особых изысков только что начавшая работать кухня им не предложила, но блюда, пусть и простые в приготовлении, были, как всегда безупречны с точки зрения вкуса и сбалансированности белков, жиров и углеводов. Это было принципиально важно для женщин, но самому Бармину все эти хлопоты были пока безразличны. Его могучий организм безупречно перерабатывал всю поглощаемую пищу, так что, сколько бы и чего бы он ни съел, все шло в дело.
«И не надо думать о чертовом холестерине!» — неожиданно вспомнил он свою прежнюю жизнь, в которой с возрастом пришлось исключить из рациона нежно любимые им жареный бекон, жирные сыры и хлебобулочные изделия в ассортименте.
В новой жизни Бармин успел уже об этом забыть, поскольку все эти ограничения перестали быть актуальными в тот момент, когда он стал молодым увальнем Ингваром Менгденом, но вот сейчас, сидя за великолепно сервированным столом и с завидным аппетитом уплетая калабрийский пирог «Murseddu» с начинкой из мясного рагу, вдруг вспомнил. Воспоминание это его, однако, не порадовало, потому что, начав с обычных для его прежнего возраста «диетических» ужасов, он обратился мыслью к тому, что составляло там и тогда смысл его жизни. Вспомнил о семье, друзьях и коллегах, о работе и пациентах, о недописанных статьях и о книге, которая как раз сейчас должна была выйти из печати, и даже о такой глупости, как его очередная платоническая любовь — новая аспирантка из Харькова Леся по мужу Израилит. Впрочем, никаких особых планов на счет этой льняной блондинки Бармин не лелеял, — не тот возраст, да и обстановка со всеми этими задолбавшими его «#MeToo» не благоприятствовала, — но ему было приятно смотреть на эту юную фемину, щедро демонстрировавшую окружающим свои длинные, «растущие от коренных зубов» ноги в традиционно обтягивающих их, как чулки, джинсах и немалых размеров бюст под, — скажем так, — недостаточно плотной тканью футболки и кружевного бюстгальтера.
«Только глазками!» — ухмыльнулся Бармин, вспомнив эту сексапильную красотку, и автоматически переводя взгляд на свою красавицу жену.
«А вот Машу можно не только глазками, — подвел он итог своим размышлениям. — И… и даже неоднократно!»
— Судя по твоей улыбке, ты явно думаешь не о том, о чем следует, — перехватила его взгляд Мария.
— Два вопроса, — улыбнулся еще шире Бармин. — О чем я должен думать, и о чем я думаю на самом деле?
— Думать ты должен о том, что произошло сегодня в кремле, а сам вместо этого раздеваешь меня взглядом. Ты не подумай, Инг, я не против, но, во-первых, раздевать женщину нужно не взглядом, а руками, а во-вторых, сам же учил, что делу время, потехе час.
— Предлагаю совместить приятное с полезным.
— Это как, — широко открыла глаза любимая жена, — на письменном столе среди деловых бумаг?
— Чем тебе не нравится ванна? — как бы, в удивлении поднял бровь Бармин. — Там можно все, даже поговорить о делах.
— Все-таки ты очень умный, — притворно вздохнула юная женщина. — Но, увы, как ни соблазнительно звучит твоя идея, вынуждена отказаться. Лезть в горячую воду сразу после такого обеда, вредно. А для тебя, милый друг, даже опасно. И не пытайся меня переубедить. Мне Варвара все четко объяснила, что тебе можно, а чего нельзя.
