Безупречная невеста, или Страшный сон проректора (СИ) - Обская Ольга

Где-то на краю сознания вибрировала мысль, что Тереса находится под ментальным воздействием. Именно поэтому так тяжело соображать. Но как Готцкий мог на неё воздействовать, если она в своих очках с толстыми нейтрализующими линзами, через которые ментально воздействовать практически невозможно?

— Сразу, как только оформим помолвку, отправимся на моря, — С воодушевлением выдал Готцкий. — А если захотите — в круиз на комфортабельном лайнере.

Тереса находила и тут же теряла какую-то важную мысль. Она не должна с ним идти… или должна? Она хотела сопротивляться его убаюкивающему голосу, но не получалось.

— У выхода нас уже ждёт мобиль и мой юрист. Одна ваша подпись, милая Тереса, — и мы станем счастливыми.

Светился Чернобурый так, будто, и правда, от счастья его отделяет всего несколько минут. Чему же он так рад?

Пока Тереса силилась понять, что к чему, они пересекли обеденный зал. Ещё шаг — и они окажутся в фойе.

Но сделать этот последний шаг им было не суждено. Ни с того ни с сего с раздаточного стола сорвалась стопка подносов и, со свистом пролетев несколько метров, упала под ноги Готцкому, издав настолько страшный грохот, будто началось землетрясение. Он инстинктивно прикрыл голову руками, выпустив Тересу.

В то же мгновение весь зал пришёл в движение. Головы обедавших устремились на Готцкого и Тересу. К месту инцидента кинулись официанты. В общем гуле и шуме не разобрать было отдельные голоса.

Поднявшийся гвалт подействовал на Тересу, как ни странно, благоприятно. Голова стала соображать лучше. Настолько лучше, что Тереса поняла, чьих рук дело летающие подносы. Только взрывная хулиганская магия Валерии способна на такое.

Готцкий оклемался довольно быстро. И тут же снова схватил Тересу за руку, пытаясь провести в фойе, дорогу в которое преградила образовавшаяся на полу гора из подносов.

— Идёмте скорее! Сумасшедшее место! — он настойчиво потянул на баррикаду.

Но не тут-то было! Вместе с официантами к месту событий подскочила группа поддержки Тересы.

Валерия и Злата схватили её и быстро оттянули в сторону, Лера при этом выхватила цветы из рук Тересы и отшвырнула подальше.

— Думаю, дело в них.

Вилзорт же, убедившись, что девушки на безопасном расстоянии, занялся Готцким. Со всего размаху он заехал ему кулаком в челюсть. В ту самую, которая была красной от пощёчины. Тот потерял равновесие и приземлился ровно на гору подносов, которая под его тяжестью со страшным грохотом развалилась. Готцкий зарычал от досады и выругался словами, совсем не подобающими джентльмену.

— Сумасшедший дом! Что ты себе позволяешь, мальчишка?! — держась за щёку, вопил он. — Ты знаешь, кто я? Тебя завтра же отчислят из академии!

Вилзорт только ухмыльнулся. Ему ли боятся отчисления, когда его отец регулярно делает солиднейшие вклады в фонд академии. И если понадобится, сделает ещё. Вилзорт начал демонстративно закатывать рукава и, отпинывая подносы, приближаться к Готскому.

Тот поднялся на ноги и попятился. Не решился даже применить ментальную магию, чтобы нейтрализовать Вилзорта. Посчитал за лучшее мгновенно ретироваться. Его счастье. Если бы Вилзорт был выведен из строя, то Готцким занялась бы Лера. И уж последствия могли бы быть для него гораздо печальнее, чем горящая от удара челюсть. Через секунду его и след простыл.

Чтобы Тереса могла немного прийти в себя после потрясений, решено было остаться в кафе и закончить обед. Сидели за столиком женской компанией, пока Вилзорт помогал официантам прибрать подносы.

Под грибное рагу мысли Тересы просветлели. Какое это удовольствие, когда они шевелятся легко и бодренько! Грибное рагу, кстати, было восхитительным, хоть Готский и посмел пренебрежительно высказаться по поводу студенческой еды.

Когда подруги, убедились, что Тереса уже в норме, начали рассказывать, как всё произошедшее виделось с их стороны.

— Ты улыбалась и выглядела непосредственно, — поделилась Злата. — Казалось у тебя всё под контролем.

Беспечный, беззаботный вид — это ещё не всё. Оказывается, когда Готцкий уводил Тересу, она умудрилась кинуть друзьям:

— Я ненадолго, скоро буду.

Но они всё равно подозревали что-то неладное.

— Инцидент с пощёчиной, хоть Готцкий и сумел его уладить, выглядел подозрительно, — объяснила Лера. — А ещё эти цветы, которые он совал всем под нос… Я даже не знаю, как догадалась, что дело именно в них. Наверно помог опыт чтения наших земных книг. Там часто в чём-то невинном прячут яды. Есть одна история, как парень опрыскал цветы какой-то отравой, подарил своей невесте, она надышалась и уснула. А женишок-то её сонную и обокрал.

Тереса слушала Леру и анализировала свои ощущения, которые испытывала, когда разговаривала с Готцким. Подруга права — дело в цветах. Возможно, у Чернобурого есть способности к арома-ментальной магии. Глаза у Тересы были защищены очками, поэтому через них Готцкий воздействовать не мог. Он пошёл другим путём — воздействовал через нос, через обонятельные рецепторы. Редчайший дар. Арома-менталистов во всём княжестве по пальцам пересчитать. Но грош цена тому магу, который использует дар для таких вероломных целей.

Одно непонятно — зачем столько усилий, столько уловок? Зачем Готцкому Тереса? Почему с непонятной маниакальной настойчивостью он хочет затащить её под венец? У Тересы было предчувствие, что ответы на свои вопросы она получит из беседы с той дамой, которая дала Готцкому пощёчину. Было, видимо, за что. Дама, кстати, тоже пока не ушла из кафе. Сидела за соседним столиком. Готцкий смог на какое-то время нейтрализовать её цветком, но левкоя уже не было в её руках — значит, она в полном порядке.

Время от времени дама просматривала на Тересу. Казалось, ждёт подходящего момента, чтобы поговорить.

И точно. Она допила чай, отставила чашку. Поднялась и подошла к Тересе.

— Мне есть, что вам рассказать.

Глава 68. Согласился-отказался

Тереса пригласила незнакомку присесть за столик. Как раз четвёртый стул пустовал. Та охотно присоединилась к женскому коллективу.

— Оставить вас наедине? — спросила Лера.

Они со Златой выражали полную готовность ретироваться.

— Вы же подруги Тересы? — незнакомка окинула их взглядом. — Если она не против, оставайтесь. Чем больше девушек услышит мою историю, тем лучше. Я хочу ославить Готцкого на всё княжество, — её глаза вспыхнули жаждой мести.

— Он сильно вас обидел? — спросила Тереса, испытывая чувство солидарности.

— Он негодяй каких поискать! — импульсивно ответила она. — Сначала согласился на брак, потом отказался!

Готцкий и с ней проделал тот же кульбит?! Как знакомо! Чувство солидарности усилилось. Но что же им двигало? Что за брачные аферы?

Незнакомка продолжала сыпать в адрес Готцкого ругательствами, не в силах взять себя в руки. И успокоилась, только когда догадливая Злата наведалась на раздачу и принесла разволновавшейся незнакомке чай.

Она жадно сделала несколько глотков и, наконец, представилась:

— Паризьена.

Подруги Тересы в ответ назвали свои имена. А вот ей самой представляться не было смысла.

— Насколько я поняла, моё имя вы и так знаете. Кстати, откуда?

— Я думала, вы моя соперница. А потом поняла, что мы обе жертвы… Но расскажу вам всё последовательно от начала до конца. Теперь-то я знаю всю историю в хронологическом порядке. А началась она с того, что Готцкому озвучили завещание его бабки.

Как только прозвучало слово завещание, Тереса догадалась, что история завязана на жадности. И, в общем-то, не ошиблась.

— Бабка Готцкого была о нём невысокого мнения. Считала не достойным получить наследство. А речь не только о крупной сумме и недвижимости — речь о больших земельных участках на южных морях. Бабка у него была хваткая — организовала курортный бизнес, основанный на бальнеологической магии. Вот только передавать внуку свою курортную империю не хотела. Уж не знаю, на чём конкретно была основана её неприязнь, но в завещании она поставила условие. Её единственный внук унаследует половину её состояния, только если женится. Вторая половина перейдёт его жене. И они на равных будут управлять бизнесом. Видимо, бабка считала, что жена подействует на внука положительно, а заодно и не даст её курортной империи прийти в упадок. Почему-то женщинам она доверяла больше. Может потому, что всего добилась сама.