Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 4 (СИ)
И добавив к этой картинке еще и тот факт, что многие участники говорили на разных диалектах и даже языках, не очень хорошо понимая друг дружку, можно представить масштабы той вакханалии, которая началась на Конгрессе с самого начала.
Короче, мои надежды на несколько тихих спокойных вечеров, проведенных за научной беседой с уважаемыми специалистами-аграриями, рухнули как карточный домик на пути урагана.
Вместо этого с меня семь потов сошло, и едва не дошло до вызова на поединок, при попытках удержать дискуссию в рамках далеких от человекоубийства и вести разговоры поближе к сельскохозяйственной теме. Как-то не хотелось, чтобы Первый Сельскохозяйственный Конгресс племени Ирокезов стал гробовщиком этого самого племени и причиной очередной гражданской войны. (Второй, после «Войны причесок»).
Одно только соблюдение очередности выступлений «депутатов» и регламента стало наиболее вероятной причиной первого десятка седых волос в моей бритой шевелюре. Все гудели, кричали и перебивали ораторов, не стесняясь, едва находили повод вставить свое слово. Короче, как и на любом обычном совете племени. Только вот там все были родней, знавшей степени старшинства каждого участника Совета, и коли старший брал слово, младший быстро умолкал, что позволяло сдерживаться в определенных рамках. А тут, все сплошь чужаки, друг друга не знают, но считают себя наиболее важными — короче, сплошной бардак!
…А уж что творилось, когда дело доходило до реального обмена опытом…
Вот тут-то, впервые, при попытках навести хоть какой-то порядок, я вдруг осознал, что одного рождения в пределах МКАДа, явно недостаточно чтобы Быть, а не Считаться хорошим руководителем. Либо я возвышал голос, и все умолкали и замыкались, либо вел себя тихой овечкой, и все начинали орать друг на дружку.
Лга’нхи со Старшинами тоже были хороши. Они крепко встали на сторону отстаивания «праведности ирокезов во фсем» и при обсуждении каких-то различающихся технологий безжалостно гнобили собеседника, не желая прислушиваться к его словам.
Тут ведь как привыкли? Дедушки-прадедушки так делали, и мы так будем. А все что по-иному, то от лукавого, неправильно и по-уродски. И иного мнения быть не может! Потому что дедушки-прадедушки так делали, а они ошибаться не могут. А коли вы делаете по иному, так то лишь лишнее подтверждение что вы «не люди», и всеми вашими помыслами движет Сатана!
И вот представьте картинку, когда какой-нибудь подвыпивший аиотеек, в своем хозяйстве, где-то там, на другой стороне моря, тоже использовавший быков для пахоты, вдруг безапелляционно сообщает Лга’нхи, что ярмо, которые тот использует для запряжки своих быков, в сущности есть гавно и творение безрукого урода… Ну не так конечно явно, более обтекаемыми формулировками, но оскорбленный до глубины души сомнениями в правоте дедушек Лга’нхи воспринимает это именно так.
Думаю спасло аиотеека только то, что он был безоружный, и потому в глазах Лга’нхи казался чем-то вроде женщины или ребенка — существом, недостойным, чтобы убить и содрать скальп. А иначе мы бы быстро лишились многих знающих специалистов.
Да еще в ответ на мои попытки выяснить, что именно аиотеек считает неправильным в нашем стиле запрягания быков, Лга’нхи глянул на меня как на последнего Иуду, предавшего светлую память о племени Нра’тху. …Пришлось быстренько заткнуться.
…Да что там Лга’нхи? Когда тот же аиотеек смешал мою плотину с грязью, чуть ли не объявив ее никчемной поделкой не наигравшегося в куличики Дебила. У меня и у самого рука как-то сама собой легла на рукоять фест-кийца… И то, что он потом там лопотал про какие-то задвижки и спуски, я воспринимал уже с огромным трудом, мысленно примеряясь, как сподручнее будет сдирать с него скальп. Вот до чего жизнь в такой компании довела!
В общем, дело едва не дошло до всеобщей ссоры и драки. Даже мои ирокезы, пропитанные духом Ирокезианства, в основе которого лежал обмен опытом с собратьями, принимать опыт от чужаков и побежденных врагов яро отказывались, а что уж говорить о других?
Ну и правда. Чему могут научить нас, крутых и могучих ирокезов, пришедшие из каких-то далеких лесов нищие Чужаки, не говоря уж о пленных аиотееках, коли они все из себя лузеры и неудачники?
Что они могут понимать в выращивании редьки, коли одни едят с нашего стола, а другим мы на поле боя таких звездюлей наваляли, что они даже уползти от нас не смогли? …Ну сам подумай, Дебил, откуда у них полезному опыту взяться, коли Духи им явно не благоволят?!
…Короче — Конгресс, на который у меня было столько надежд, пришлось распустить. И следующие пару недель я обходил все поселки и стойбища по отдельности, присматриваясь, выслушивая знатоков и корифеев и занося их знания на отдельную шкуру. Так конечно дольше раз в двадцать, зато никто не пытался никого убить.
И результатом моих хождений, стал унылый вывод, — Все-то у нас Плохо!
Да уж, жестокий облом с Конгрессом заставил меня наконец вытащить голову из песка, и посмотреть на реальное положение дел в Племени Ирокезов.
Бардак в сельском хозяйстве — это мелочи, по сравнению с тем бардаком, что творился внутри и вокруг племени.
Одно дело, когда нас было полторы сотни пусть и разномастных, но сплоченных единой целью человек. Как тогда, на Реке, когда и родилось племя ирокезов.
Думаю, что вся эта афера с созданием нового племени у меня удалась исключительно потому, что над всеми нами довлела четкая, простая и понятная Цель — выполнить указания Леокая, вернувшись назад с товаром. Все остальное было подчиненно этой цели, и все лишние амбиции и хотелки, ей противоречившие, отсекались и отбрасывались как ненужные.
Потом мы вроде как охотой на коровок увлеклись, потом племя пошло спасать меня, потом все готовились к битве с Ордой… — вот как-то все это нас вместе и держало.
А сейчас, после того как мы вроде бы всего достигли, начался бардак и разложение. Зачем напрягаться и жилы рвать, если нет явной угрозы, которая заставляет сплотить ряды и, презрев собственные мелкие неудобства, идти общими усилиями прокладывать новые пути?
Ведь гораздо проще расслабиться и идти привычным, хорошо протоптанным путем. Пусть он и не сулит такой же сытости и благополучия как новый, зато и волнений с неожиданностями на нем меньше. Деды-прадеды так жили, и мы проживем.
А добавьте еще, что почти половина «основного состава» выбита войнами, зато влилось немало новичков, мало понимающих еще, куда попали, и непривыкших жить по нашим правилам.
Добавьте наличие чуть ли не вдвое большего количества чужаков, которым вообще нет дела до какого-то там ирокезианства и ирокезов, лишь бы их не трогали, а брюхо всегда было бы набитым.
А коли кто-то рядом не хочет соблюдать Правила, то к чему их соблюдать мне? Зачем, пардоньте за низменные подробности, копать выгребную яму, коли можно выйти в степь и насрать там? …Какие еще такие «эпидемии»??? Дедушки-прадедушки, слава Духам, без этих всяких эпидемий жили, и мы как-нибудь проживем… Подумаешь, хрень какая!
…Короче, бардак был полный. Стало понятно, что я, и сам расслабившись после Битвы, и спрятавшись от окружающей действительности в мастерские, реально упустил ситуацию из рук. И мне вдруг стало как-то очень страшно при мыслях о лете, когда одна часть племени уйдет за скотом, другая повалит на Море, а третья, причем с самым подавляющим процентом чужаков, останется на озере, растить зерно… Похоже, конец игре в племя, и можно больше не мучиться, брея темечко новоизготовленной бритвой?
…Или придется создавать некую структуру Власти, которая заставит всех вокруг нас жить по нашим правилам! Поощрять лояльных и жестоко гнобить инакомыслящих, пока все они не поймут, что так жить лучше, сытнее и безопасней.
То есть делать то самое, что чистоплюй Петя Иванов, старательно пытался избежать, строя некое общество всеобщей любви и заботы друг о друге?
Печально. Но иначе нам не выжить. Да уж, что там ни говори, но похоже нам придется заимствовать у аиотееков не только их сельскохозяйственный опыт.
Глава 13
— Ты над чем задумался, Дебил? — Спросил меня Лга’нхи, как обычно беззвучно подойдя откуда-то со спины и присаживаясь рядом. — Вид у тебя какой-то унылый…
— Да вот. — Я показал ему «Ведомость на Зарплату», лежащую у меня на коленях.
Тот кусок шкуры, вырезанный когда-то из жилетки убитого «пирата», теперь преобразился в целую связку шкур, пронумерованных и нанизанных на общий шнурок.
— А что там? — Лга’нхи забрал у меня связку и, чуточку рисуясь своими умениями, тоже начал ее читать.
…Как обычно, чтобы поразмышлять о серьезных вещах, я ушел в Степь и расположился на торчащем в полукилометре от стойбища высоком холме, откуда открывался чудесный вид на все окрестности. На пепельно-серое, в цвет закрытому сплошной завесой облаков небу, озеро и раскинувшийся прямо перед ним наш главный поселок — живописное сборище сплетенных из прутьев и покрытых связками травы или шкурами хижин-шалашей лесовиков, классических степняцких чумов, нескольких плетеных и обмазаннах глиной домишек прибрежников и даже четырех больших аиотеекских шатров. Как и всякий мегаполис (попробуйте сказать, что мы не заслуживаем этого звания), он жил какой-то своей, загадочной для чужака и вполне понятной для «своего» жизнью. Тропинки причудливо извивались между строениями, только по им одним понятным причинам обходя одни дома и сбегаясь к другим, стелились редкие дымки костров (увы, топливо это проблема), раздавались какие-то голоса. Кто-то сидел и с виду бездельничал. А кто-то что-то куда-то тащил. Ага, а вон две мальчишеские банды устроили разборку позади шатров. А вон какой-то засранец ссыт на плетень, не дойдя буквально десятка шагов до общественного нужника. …Да. Я понимаю, воняет там, но ведь совесть-то иметь надо?!
