Боги, пиво и дурак. Том 9 - Юлия Николаевна Горина
К Арахне выстроилась очередь поменьше. В основном — мужики нелюдимого вида: охотники, лесорубы и егеря. И несколько приличного вида женщин средних лет. Нет, они никого не собирались сживать со свету — по крайней мере, я на это надеялся. Просто после создания нового храма я с пристрастием допросил Арахну касательно ее способностей, и потом активно разрекламировал паучиху как защитницу от всякого гнуса и покровительницу ткацкого ремесла. Так что поклонников у нее хватало, и умирать Арахна больше не собиралась.
За это ей пришлось пожертвовать некоторыми пищевыми привычками, и в коконах ее лесного святилища вместо двуногой дичи переваривались телята.
Правда, по городу ходили странные слухи, что иногда из Ям пропадают тела казненных преступников. Но кто верит рыночным байкам?
Арахна стояла на ступенях храма, укрытая лишь обрывком своей золотой паутины и ниспадающими ниже колен тяжелыми шелковыми волосами. В многоногом облике она теперь почти не появлялась. Личико приобрело здоровый оттенок, хрупкое тело уже не напоминало узников Бухенвальда, а приобрело более мягкие, живые очертания.
За спиной Арахны стояли две жрицы в накидках из змеиных шкур. Они собирали в корзины подношения — монеты, украшения, мед и свежие булочки.
Ну вот, думал, что опаздываю, а в итоге приперся слишком рано.
Чтобы не прерывать процедуру общения с верующими, я неприметно встал в самый хвост очереди.
Но Арахна, увидев меня, тут же радостно помахала мне рукой, забыв о коленопреклоненном дровосеке.
— Даня! Эй, ты чего там жмешься, как не родной? Иди сюда!
Вся очередь обернулась на меня, как на врага.
Я кашлянул и, сохраняя внешнюю невозмутимость, поспешил подняться по ступеням к богине.
— Заходи внутрь, там уже все собрались! — сообщила мне Арахна, махнув рукой на двери храма. — Я сейчас тут быстренько все закончу и присоединюсь.
Бедный дровосек между тем все еще стоял на коленях, выжидающе поглядывая на богиню.
— А ты закуску под пиво не захватил? — разочарованно протянула Арахна, окинув меня разочарованным взглядом.
— Блин, забыл!
— Жаль, что у тебя кроме бухалова нет еще и пожралово, да? — хихикнула Арахна. А потом сделала величественное лицо, положила руку на голову все еще ожидающему божественных милостей дровосеку, наклонилась к нему и тихо проговорила:
— Будь другом, сгоняй за сыром и соленой рыбой? Я тебе за бесплатно такое благословение потом отвешу, что ни одна муха на тебя не сядет, даже уже когда ноги протянешь и вонять начнешь.
Да уж, Арахна умеет огреть позитивчиком.
Дровосек нервно сглотнул.
— Сейчас сделаю!
И, подорвавшись, поспешил исполнять поручение.
Я только руками развел и отправился в храм.
Внутри таинственно горели свечи, поблескивая на развешанных по потолку золотых клочках паутины. В самом центре на пьедестале возвышалась статуя девы с паучьими ножками, украшенная живыми лилиями.
А позади статуи, в глубине храма, виднелись монументальные фигуры жрецов в птичьих одеждах. Они молча покачивались из стороны в сторону, чуть позвякивая бубенчиками на поясах, в то время как Кир готовил наш совещательный уголок: двигал стулья, расставлял кувшины с темным элем на маленьком столике.
— Приветствую всех! — сказал я.
Кир отвлекся от своих дел. Обернулся. Кивнул.
Птицы одна за другой повернули ко мне головы.
— Доброе утро, — голосом Оракула сказал один из жрецов.
— Что-то я волнуюсь, — тем же голосом добавил другой жрец, и в то время, как он говорил, третий любезно кивнул на стулья:
— Ты присаживайся!
Я поморщился.
— Ненавижу когда ты так делаешь. Выбери себе один динамик и вещай из него. А то у меня мозг кипеть начинает, когда ты одновременно из нескольких источников говоришь.
— Ладно, постараюсь следить за этим, — вздохнул Оракул.
Я мысленно пересчитал стулья.
— Ты ждешь еще гостей? — спросил я.
— Барон обещал заглянуть, — немного смущенно признался Оракул.
— Ох уж этот мне барон, — проворчал я, усаживаясь. — Точно говорю — он тебя дурному научит! А потом еще и ославит на все королевство…
— Ты злишься на него из-за Берна? — спросил Оракул.
— С чего бы? Берн — не маленький мальчик, сам знает, чего хочет, — пожал я плечами. — К тому же договор с Самеди — не самый худший выбор.
— Кстати, Берна два дня назад повысили в гильдии до мастера огня второй степени. Важным человеком стал! Теперь имеет права въезжать в любой храм на лошади, как аристократ первого уровня.
— Вот только ездит он не совсем на лошади, — хмыкнул я, вспоминая белокурую кентавриху, которую Берн два года назад выиграл в карты у Гелиоса.
Причем, покер тогда устраивал как раз Самеди.
— Это правда… Но тогда в чем причина вашей ссоры с бароном? Неужели из-за тех баек?..
— Тебе легко говорить! — вспылил я. — Это же он не про тебя во всех кабаках королевства всякую хрень рассказывает!
— Между прочим, он очень облагородил твою историю! «И рухнул герой Даниил с облака господа Шивы под ноги королю, как опаленный Икар, и тысячи глаз вонзились ему в самое сердце…» Красиво!
— Если тебе это так нравится, предложи ему, пусть лучше про тебя истории по королевству разносит! — разозлился я. — «И рухнул доблестный Оракул на траву, как опаленный Икар, и смотрел он на белые трусы, что были сорок локтей в ширину и сорок локтей в длину…»
Все три птицы одномоментно обернулись на двери храма.
— Да тише ты! — хором сказали все трое.
— А чего вдруг тише? Между прочим, она, некоторым образом, в курсе этого события — если ты не забыл, конечно, кто тебя в кокон засунул и сожрать хотел.
— Даня! — уже сердито прикрикнул на меня Оракул, и тоже хором из трех голосов.
Я вздохнул.
— Ладно…
Тут в глубине храма засветился портал, и из него легкой походкой вышел барон в своем неизменном черном костюме, с тростью и цилиндром на белом черепе.
— Рад приветствовать вас, дорогие мои друзья! — воскликнул он, радушно распахивая костлявые руки. — Какое счастье видеть вас вместе!
— И тебе не хворать, Андерсен ты наш, — буркнул я.
— Андерсен?.. — озадаченно наклонил черепушку Самеди.
— Ханс Кристиан Андерсен — очень известный писатель на родине нашего Дани, автор сказок для детей и взрослых, — голосом электронного чтеца выдал Оракул.
— Сердечно благодарю за пояснение, — шутливо шаркнул ногой Самеди, снимая цилиндр.
