Истинный барон - Боярин
— Эм. Оно может сожрать этот мир? Может ты его тогда просто и того? Ну, как только что сказал.
— Во-первых, не могу. Я уже говорил, что большая часть моей силы уходит на более важные вещи. Во-вторых, нет, не думаю, что эта штука может что-то уничтожить. В масштабах миров. Слабовата. У меня нет времени с ней возиться. И она мне мешает!
— Понял, мешает. Что тут непонятного, — я покивал. Если бы я такое в окно спальни увидел, тоже не обрадовался бы. — Но даже если предположить, что ты прав. Предположить, заметь. С чего бы оно ко мне-то пришло? До сих пор ничего такого не случалось.
Катя, видимо, заскучавшая от разговора, вывернулась из-под моей ладони. Подошла к стене и показала рисунок Осьминогу, но тот не отреагировал. Тогда она сжала губы упрямо, развернулась и продемонстрировала картинку одному из глаз. Я заметил, как зрачок оторвался от меня, переместился к девочке, потом к рисунку, где немного задержался. Потом снова вернулся ко мне.
Осьминог вздохнул.
— Полагаю, потому что оно не смогло двинуться дальше. Я же сказал, что остановлю твои перемещения. Я и остановил. Оно дернулось. И не получилось. Вот оно, вероятно, и пошло искать причину. И нашло.
Охренеть. Ну, звучало даже как-то логично. Безусловно с учетом общей бредовости ситуации. Но некоторая логика прослеживалась.
Итак. Еще раз. Просто чтобы хоть как-то устаканить все это. Какая-то хтонь зацепила меня и таскала по мирам туда-сюда. А теперь застряла тут вместе со мной. Потому что не сумела выдернуть меня из-под опеки Осьминога. И последний хочет, чтобы я ее отсюда убрал.
Как он вообще себе это представляет?
— Как ты вообще себе это представляешь?
— Ты уж придумай что-нибудь, смертный. Создал проблему, найди и решение.
— Эту проблему мы создали как минимум вместе, — хмыкнул я.
Ладно. Что мы имеем?
Есть плюсы. Все не так плохо, а то после прошлого визита я чего только не передумал. Уже успел всякого нафантазировать. А на деле все вполне терпимо оказалось.
Даже не знаю, что бы я стал делать, если бы к нему нагрянули те, из-за кого его жена и пропала. Ну, погибла. Так сказать, чтобы довести дело до конца.
Если, конечно, Осьминог еще сам не довел до конца их. Подробностями личной жизни он как-то не горел желанием делиться. Да и я не был уверен, что стоит допытываться. Будет нужно, расскажет.
Вот. А нынешняя ситуация проходит скорее как помеха. Это приятно.
К тому же стало чуть-чуть понятнее, из-за чего вообще я во все это попал. Это так вообще прогресс. Вопросов, конечно, только прибавилось. Но разница колоссальная. С этим можно работать.
Надо только придумать как.
— Ты можешь вернуть стены назад?
Бог недовольно скривился, но все-таки щелкнул переключателем. И многоглазое нечто скрылось из виду.
— Ага, спасиб.
— Это не решает проблемы.
— Знаю, я думаю.
Катя умотала обратно к камню, который использовала в качестве стола.
Надо будет не забыть ей еще альбомов достать. И красок всяких. Блин, а чем еще дети в этом возрасте увлекаются? Куклы какие-нибудь? Раскраски? Ммм, наверное. Книжки детские? А она вообще читать умеет? Что-то я сомневаюсь, что дядя Осьминог будет ей сказки читать…
Ладно, это в сторону. Это потом.
Есть не слишком опасная штука. Ну, по словам Осьминога. Убить можно, но сейчас проблематично.
— А ты можешь попросить кого-нибудь из друзей, чтобы они ее прикончили?
— У меня нет друзей, — что-то я не был поражен это услышать. — А если бы и были, ты уверен, что ее смерть не прикончит тебя самого?
— Это в каком смысле? — удивился я.
— В прямом. Чем ты вообще слушаешь? Я же сказал, вы связаны. Не единое целое, конечно. Но связь есть. И она достаточно сильна. Сам подумай, с чего бы тебя таскало вслед за этим? И почему оно не смогло просто оставить тебя и свалить? А?
Неплохие так-то вопросы. Не знаю я, что и почему. Ладно, тогда убийства пока отменяются.
Я покосился на ближайшую стену. Вот так живешь-живешь и не знаешь, что приклеен к чему-то из Лавкрафта. Наверное, я бы и дальше вполне себе жил без таких новостей.
Ну, если убивать нельзя, то у меня только одна идея и осталась.
Я подошел к той самой двери, куда когда-то выглядывал. Открыл. Полюбовался на пялящиеся глаза и закрыл.
— Скажи-ка, а ты можешь ее запустить? Ну, вот сюда?
— Человек, ты поехал что ли? Повредился рассудком? Я тебе сколько раз сказал, это нужно отсюда убрать, а не впустить.
Наступила моя очередь вздыхать.
— Сам дурак. Так можешь или нет?
Бог внимательно поглядел на меня. Помолчал недолго.
— Ну, могу.
— Отлично. Сейчас, подожди минуту.
Я направился к девочке и камню. Присел рядом.
— Кать, — она подняла на меня глаза. — Слушай, а можно мне альбом твой взять? Ненадолго? Хочу тоже чуть-чуть порисовать. Можно?
Богиня улыбнулась и подвинула мне альбом и мелки. Уселась тут же рядом, чтобы наблюдать.
А я сосредоточенно вздохнул. Выбрал мелок. Примерился.
Это станет моим шедевром. Венцом моей творческой деятельности.
Хотя, кого я пытался обмануть? Это будет та еще мазня. Ладно, погнали.
Тут овал, тут круг. Тут пара треугольников. Угу. Вот эти вот штуки ровно. А вот эту загнуть.
Ну-у-у…
Я взглянул на озадаченно разглядывающую мое творение Катю.
— Что думаешь? Похоже?
Она наклонила голову в одну сторону, потом в другую. И пожала плечами.
— Согласен, я вот тоже что-то не уверен, — я взял желтый и оранжевый мелки и принялся штриховать.
Ну а чего? Будем считать, что я художник. Я так вижу.
Когда закончил, я поглядел на рисунок на расстоянии вытянутой руки.
В принципе, если не придираться… а еще прищуриться… и немного фантазии подключить, то не так уж и плохо!
Ладно, лучше все равно не будет.
— Пойдем пробовать, что ли.
Катя радостно кивнула и схватила меня за руку. Вряд ли она поняла, что я хочу сделать. Просто на любую движуху согласна.
Вот это я понимаю. Вот это я уважаю. Не то что некоторые.
Вместе мы дошли до Осьминога.
— Это что? — он с подозрением покосился на мой рисунок. Ну, я ему и показал. Он какое-то время поглядел-поглядел. И неуверенно протянул: — А он не вверх ногами?
— Что? — я посмотрел
