Синяя Рыба - Евгения Духовникова
За круглым столом сидело пять человек — две женщины в длинных платьях и трое мужчин. Каждый из них держал в руках магический Жезл с крупным самоцветом.
— Лия, Зира, Конарт, Мелфаен, Эрсимер, — представил он своих коллег. — Это верховные маги, члены Совета Высших. Я его глава, но, кроме магов, в Совет входят также представители Великих Народов: гномы, эльфы, духи. Мелани тоже была в Совете, — он глубоко вздохнул и нахмурился.
— И Синяя Рыба? — поспешно спросил Максим, чтобы перевести разговор в другое русло.
Ротсен невесело усмехнулся.
— Синяя Рыба, да… Она нашла тебя и привела сюда, это, конечно, замечательно. Она рассказывала тебе свою историю?
Максим покрутил головой.
— Нет.
— Что ж, думаю, ты имеешь право знать правду. Это было так давно, что даже камни не помнят об этом. Мы создали чудесный материальный мир. Без преувеличения его можно было назвать совершенным. Я тогда был всего-навсего рядовым магом, Синяя Рыба тоже — самая молодая, но безусловно, самая талантливая среди нас. Ни у кого не было ни малейших сомнений, что Элден, тогдашний Глава Совета Высших, выберет ее своей преемницей.
Но так было до тех пор, пока в одном из подшефных нам миров не началась вся эта заварушка с Лотосом. Случилось непредвиденное: тот, кто называл себя Скорпиусом, проник в Священный храм и разбил Хрустальный Лотос. Он заслуживал самое жестокое наказание, и единственным выходом для нас было уничтожить его, не дав ему окончательно разрушить мир. Только объединив все наши силы, мы могли сделать это. Но Синяя Рыба отказалась поддержать нас. Она почему-то пожалела его, хотя он и не заслуживал жалости. Она решила, что Скорпиус может еще измениться и пересмотреть свои приоритеты, выбрав путь к свету. Это ее сомнение погубило все дело: Скорпиус был испепелен, но остался жив. Это был один из лучших миров, когда-либо созданных нами… Его поглотила Пустота.
Хрустальный Лотос, сотворенный Скорпиусом, следовало бы размолоть в порошок, уничтожить вместе с его создателем, но мы не смогли причинить ему ни малейшего вреда. К тому же некоторые члены тогдашнего Совета сомневались, что это безопасно — ведь Лотос, хоть и поддельный, продолжал нести ту же функцию: быть основой Мироздания, связующим элементом, что удерживает Пространство от разрушения. Оставалось одно: спрятать его, да так, чтобы никто никогда не смог его отыскать, ведь в плохих руках Лотос мог стать опаснейшим оружием. Мы перенесли его в Абсолют, и создали тайник, тщательно замаскировав это место. Найти Лотос невероятно сложно, я бы даже сказал — невозможно. Однако если Эриус отыщет артефакт, у нас могут быть проблемы. Ведь дух Скорпиуса, заточенный в его недрах, все еще жив. И я уверен, что есть способ освободить его, и я не сомневаюсь, Эриус тоже знает об этом.
А Синяя Рыба за то, что помешала нам, что повлекло за собой столько бед, была жестоко наказана. Общим решением Совета Высших она была лишена большей части своей магической Силы. Кое-что, конечно, она может, но для сложного колдовства необходим Жезл, которого у нее нет. Ее лишили Жезла. Но самое главное — ее лишили имени.
— Я как-то спросил у нее, как ее зовут, но она не ответила, — вспомнил Максим.
— Элден еще проявил снисхождение: тогда никто не знал, какие несчастия повлечет за собой ее проступок. Если бы знали, наказание было бы куда серьезнее.
— А где он сейчас? — спросила Вика. — Элден?
— Он погиб, пытаясь спасти от разрушения тот мир. Ваши ученые назвали бы это явление космической аномалией, черной дырой. Но они не знают, что скрывается в действительности за этим названием — деструктивная энергия колоссальной силы, сметающая все на своем пути — материю, пространство, свет, и даже время.
Максим вдруг почувствовал, что внутри у него все сжалось. Потому что вспомнил слова Синей Рыбы: «Высшие Силы приняли решение сделать копию этого мира. Но поскольку семена Зла уже дали первые всходы, мир-копия изначально содержал в себе зародыш тьмы. Это твой родной мир. Планета Земля».
— Значит ли это, что… — начал он, и остановился на полуслове, боясь договорить.
— Что твой мир рано или поздно постигнет та же участь, — закончил маг за него. — И именно поэтому ты здесь. Теперь понимаешь, насколько все серьезно?
Максим кивнул.
— Понимаю. Все гораздо серьезнее, чем я себе представлял.
— Именно так.
Ротсен откашлялся и провозгласил официальную формулу посвящения. Это совершенно не вязалось с тем тоном, которым было сказано все предыдущее, и поэтому вышло чересчур пафосно, переиграно. Вика вспомнила инаугурацию президента, которую недавно видела по телевизору: у того было точь-в-точь такое же выражение лица, как у Ротсена. От еле сдерживаемого смеха на глазах у нее выступили слезы.
— У тебя должен быть Жезл, — он подошел к стене, где, наряду с рыцарскими доспехами, щитами и длинными мечами висели магические жезлы, которые Вика сначала приняла просто за украшения. Отстегнув металлические пряжки, Ротсен вытащил короткий жезл из какого-то красноватого сплава и протянул его Максиму.
— Держи. Теперь это твое. Жезл — твой друг, помощник и защитник, если правильно использовать его магию.
Максим повертел подарок в руках, внимательно рассматривая его со всех сторон. Он был довольно тяжелый, и необыкновенно теплый для металла, словно долго лежал на солнце. В наконечнике поблескивал крупный сапфир безупречной чистоты. Небесно-прозрачная синева камня поражала, очаровывала, завораживала… мальчик, не мигая, вглядывался в нее, как в бездонный колодец, словно там, в глубине были сокрыты ответы на вопросы, не дававшие ему покоя. Еще немного — и они откроются ему…
— Никогда не смотри на него, — Ротсен чуть не с силой забрал у Максима Жезл. — Предупреждаю сразу, потому что это небезопасно. Сапфиры, конечно, не такие неистовые и своенравные, как рубины или, скажем, алмазы, но и с ними надо быть осмотрительным. Этот Жезл — не игрушка, а серьезное оружие, и если неаккуратно с ним обращаться, оно может обернуться против тебя. У него есть своя воля, в какой-то степени его можно назвать существом, хотя это, конечно, вещь. Ему нужна сильная рука. Если он почувствует слабину, он просто не станет подчиняться тебе. В Жезле сосредоточена магическая энергия. Полагаю, заряда должно хватить.
— Но я не умею… — запротестовал было Максим, но Ротсен перебил его:
— Если бы ты был в своем мире, действительно, тебе надо
