Падение сурка (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

— Там есть такие.

— Угу. У директора академии и мэра. Ладно, не будем пугать жителей.

Он с решительным видом направился к дому и надавил на дверной звонок.

— Кто там? — спросили из-за двери приятным женским голосом с акцентом. — Мы ничего не покупаем и не заказывали!

— Добрый день, мадам. Меня зовут Жан-Поль Кац. Раньше я жил в этом доме и хотел бы поговорить с его хозяином.

Послышался звук отпираемого замка. Входная дверь распахнулась и в проёме показалась его хозяйка.

Через дверной проём было видно часть внутреннего помещения. Посередине гостиной стоял мольберт с холстом. На стенах были развешаны картины, которых там раньше не было.

Хозяйкой оказалась молодая стройная девушка не старше тридцати лет. У неё были длинные чёрные волосы. Лицо красивое, с розовыми щеками и с голубыми глазами, которые прятались за стеклами продолговатых очков. Судя по испачканным краской рукам и маслянистому запаху, она художница, которую только что оторвали от работы. Если картины на стенах её авторства, в чём оставалось мало сомнений, то она довольно талантливая.

При виде испещренного шрамами лица парня она в страхе отшатнулась назад.

— Ой, бля!

— О! Так вы говорите на русском, — одарил её теплой улыбкой Кац, перейдя на второй свой родной язык. — Простите, если напугал. Моя внешность — результат несчастного случая в горах. И прошу не пугаться моей руки.

— Какой руки?

— Этой, — медленно протянул он левую конечность.

Брюнетка разглядела металл через порванную декоративную кожу и широко распахнула глаза.

— Ты терминатор?!

— Ха-ха-ха! Это протез. Тоже результат того же несчастного случая.

— Боже мой, простите! — ей стало стыдно. Она тут же отвела взгляд от его руки и постаралась не разглядывать его лицо. — Эм… Простите, а зачем вы хотели меня видеть? И откуда вы знаете русский?

— Мои родители были эмигрантами из СССР. Простите, мадам, как к вам обращаться?

— Наталия через и. Можете звать Натали — местным так привычней.

— Я их прекрасно понимаю. Меня вы можете звать просто Жан.

— Приятно познакомиться с соотечественником, Жан. И всё же, — в ней оставалась нотка нервозности. — Зачем вы пришли? Мы с мужем купили этот дом десять лет назад и вложили много средств в его ремонт.

— Никаких претензий, Натали. Просто хотел поговорить с новыми жильцами. В этом доме прошло моё детство. Видите ли, пятнадцать лет назад, когда я занимался скалолазанием, то однажды отправился в горы в одиночестве, сорвался и упал с горы. Результаты этого падения вы можете наблюдать.

— Это ужасно, — посмотрела она на парня с сочувствием.

— Не стоит переживать. Я жив, и это главное. Но так случилось, что из-за падения я заработал амнезию. Память ко мне вернулась недавно. И я решил посетить отчий дом. Возможно, с моей стороны будет наглостью обращаться к вам с просьбами, но тут оставались некоторые дорогие моему сердцу вещи.

— Вещи? — напряглась Наталия, думая, что сейчас у неё что-то будут вымогать. — Мы купили это дом со всеми вещами!

— Конечно, понимаю. Но среди них была гитара, которую когда-то подарил мне на день рождения покойный отец. Она была потрёпанной, и вряд ли представляет какую-либо материальную ценность. Но она дорога мне как память об отце. Могу ли я надеяться на то, что вы её не выкинули?

— Ах, гитара, — расплылись её губы в улыбке. — Кажется, припоминаю. Была гитара. Вроде бы муж убрал её в кладовку. Я могу вам её отдать.

— Ох! Вижу понимающего творческого человека. Художник музыканта всегда поймёт, не так ли? Это же ваши прекрасные картины висят на стенах?

— Вам нравится?

— Определенно. Чувствуется рука талантливого художника.

— Проходите, я вам их покажу. Это ваша дочь?

— Подруга. Она карлик и увлекается ролевыми играми. В смысле теми, в которых бегают с луком и делают накладные эльфийские уши. К-хм… Флора несколько вжилась в образ. Она со всеми разговаривает на квенья. Натали, очень прошу отнестись к её прихоти с пониманием. Пожалуйста.

— Боже! — девушка растянула губы до ушей. — Я прекрасно её понимаю. Среди художников кого только не встретишь. Бывают такие оригиналы, что ваша Флора меня ничем не удивит. Проходите.

Жан-Полю впервые пришлось столкнуться с русским гостеприимством, которое исходило не от его родителей или их знакомых. Наталия им не только провела экскурсию по дому, демонстрируя дизайн личной разработки и свои картины. Она гостей накормила, напоила и напоследок отдала парню его гитару.

Музыкальный инструмент, как и говорил Кац, не представлял особой ценности. Ни громкого бренда, ни приличного вида. Обычная добротная малазийская гитара с отличным звуком. Внешне изрядно потрёпанная. Но если учесть, что пользовался ею ребёнок, который ко всему прочему ненавидел музыкальную школу, то ничего удивительного в этом нет. Жан-Поль никогда не отличался аккуратностью по отношению к музыкальным инструментам, но и специально их не ломал.

— Не знаю, что ты этой девушке сказал, — наконец, подала голос Флора, — но мне кажется, что она готова была подарить тебе половину дома.

— Она пыталась подарить одну из своих картин, но я ещё не настолько оскотинился, чтобы пользоваться доверием наивных девушек.

— Мы могли бы её продать.

— Сомневаюсь, что картину можно быстро продать и выручить за неё какие-то безумные деньги. А таскаться с ней придётся повсюду. И выбросить жалко, и неудобная ноша. А представь, если нам всё же придётся заночевать на улице. Что мы будем делать с картиной?

— А жаль, — полугоблинша пребывала в хорошем настроении. — Мне картины этой девушки понравились. Я бы не отказалась от парочки.

— Когда разбогатеем, вернёмся к ней и купим понравившиеся картины.

— О! Узнаю Жана. Мне нравится, что ты не сомневаешься в успехе.

— Фло, как можно в нём сомневаться, когда у нас припрятано несколько килограммов золота? Нужно только до него добраться и реализовать.

— В вашем мире золото тоже ценится?

— Раньше ценилось. Вряд ли за пятнадцать лет что-то изменилось.

— Жан…

— М-м?

— Ты так и не рассказал свой план. Куда мы идём?

— В самое многолюдное место Гренобля. Так называется этот город. Там много туристов.

— Музыкальный инструмент в твоих руках, — бросила она взгляд на гитару, — имеет какое-то отношение к твоему плану по обогащению?

— Непосредственное.

— Хочешь сказать, что ты будешь выступать подобно артисту на потеху публике?

— Да.

— Ты?

— Я.

— ТЫ?!

— И ты тоже.

— Но… — выражение непомерного изумления не сходило с лица девушки. — Ты же гладиатор. Ты владелец богатого имения. Неужели ты умеешь играть и петь?

— Родители хотели, чтобы я стал музыкантом.

— Великое Древо! У меня в голове не укладывается, что такой человек будет выступать на публику.

— Фло, а чем, по-твоему, занимаются гладиаторы? В выступлении на публику нет ничего страшного. Страшно, когда тебя при этом могут убить. А тут стой себе, бренчи по струнам, пой известные песни. Ни тебе гоблинов со смертоносными копьями. Ни безумных варваров, которые хотят намотать твои кишки на кулак. Худшее, что может случиться — нас прогонят жандармы. И то сомнительно, поскольку там, куда мы идём, постоянно выступают уличные артисты. Больше всего нам стоит опасаться конкуренции.

Городской сад Жарден-де-Виль пользуются популярностью не только у туристов, но и у местных жителей, число которых превышает сто семьдесят тысяч человек.

Это элегантный сад, который граничит со Старым городом. Изначально он являлся частной собственностью герцогов Ледигьерских. Общественным парком он стал в тысяча семьсот десятом году.

Расположенный на территории парка впечатляющий особняк семнадцатого века ранее тоже принадлежал герцогу Ледигьеру. В настоящее время там находится Ассоциация международных отношений, в задачу которой входит налаживание культурного обмена с другими странами.

Жарден-де-Виль с его яркими розариями и французскими клумбами обладает особым шармом. В хорошую погоду местные жители любят отдыхать на его лужайках. Это отличное место для пикника или неторопливой прогулки. В летнее время в Жарден-де-Виль проводятся многочисленные мероприятия, выступают уличные музыканты и мемы, рисуют шаржи художники.