Camber - Мисс Грейнджер?
— Мисс Грейнджер! — Минерва МакГонагалл возмущенно посмотрела на свою студентку. Видимо вспомнила, что та ей никогда не нравилась.
Гермиона вздохнула, подняла вверх свою палочку и проговорила:
— Клянусь своей магией, что я не бросала пергамент с именем Гарри Поттера в Кубок огня, не помогала Гарри Поттеру бросить пергамент с его именем в Кубок огня и не давала никому советов о том, как обойти возрастной рубеж, — по палочке прошла волна магии.
— Люмос, — проговорила Гермиона. На конце палочки зажегся огонек, — Нокс, — огонек потух.
— Могу я рассчитывать, что этого достаточно для того, что Вы поверите в мою непричастность к этому досадному инциденту? — спросила Гермиона у окружающих.
— Да, мисс Грейнджер, это было вполне убедительно, — с улыбкой ответил Дамблдор.
— Я рада, господин директор.
Спустя еще несколько минут чемпионов отпустили. Гермиона и Гарри вышли в опустевший Большой зал, прошли через него и направились в гостиную. Поттер выглядел каким — то потерянным.
— Я верю, что ты не бросал свое имя в кубок, — нарушила, наконец, молчание Гермиона.
— Спасибо, — настороженно ответил Гарри.
— Не обращай внимания на то, что я там наговорила. Не имею ничего против твоего участия. Просто я хотела, чтобы Снейп от меня отстал.
— А ты зачем тогда участвуешь в турнире?
— У меня свои причины. Давай будем считать, что мне скучно и я хочу испытать себя. Проверить, чего я стою.
— Не жалеешь, что ввязалась в это?
— Что толку жалеть? Что сделано, то сделано.
Ребята подошли к портрету Полной дамы. Там находилось изображение какой — то старушки, забежавшей в гости.
— Так вот они, чемпионы Хогвартса, — проговорила Полная дама.
— Вздор, — ответил Гарри. Старушка возмутилась.
— Это пароль, — успокоила ее Полная дама и открыла проход.
Гостиная встретила Гермиону и Гарри шумом вечеринки. Гриффиндор праздновал. Ребята сразу же очутились в кольце студентов, хлопающих их по плечам и пожимающих руки. Близнецы пытались выпытать, как им удалось бросить свои имена. Анджелина Джонсон подошла и, с немного натянутой улыбкой, произнесла:
— Ладно. Если не я, то хоть другие гриффиндорцы. Хоть не Уоррингтон со Слизерина.
— Спасибо, Анджелина, — проговорила Грейнджер, — Я рада, что ты не обиделась.
Гарри согласно кивнул. Он пытался разубедить остальных, что не бросал имени в кубок. Но ему, естественно, никто не верил.
Через некоторое время Гарри ушел в спальню. Гермиона еще немного повеселилась и тоже пошла спать.
Глава 15
Следующие несколько дней в героев, разве что, не тыкали пальцами. Все факультеты, за исключением, Гриффиндора, были не в восторге от личностей чемпионов Хогвартса. Большинство учеников считало, что Гермионе, как и Гарри, захотелось славы. Гермиона не возражала. Гарри пытался доказывать, что это не так, но вскоре оставил это бесполезное занятие и просто хмуро отмалчивался. Его отношения с шестым Уизли разладились из — за зависти и неверия последнего. Чего и следовало ожидать, подумала про себя Гермиона. Похоже, в то, что Гарри не хотел быть чемпионом, верили только сама Гермиона, сестры Патил и Луна. Близняшки, возможно, успели достаточно узнать Поттера, чтобы понять, что он не стремится к славе. Или они поверили мнению Гермионы. А Луна просто прямо спросила Гарри и кивнула на его усталый ответ.
Гермиона все ожидала появления на груди слизеринцев памятных по путеводным книгам значков «Поттер — вонючка». Но таковых не наблюдалось. Видимо просто писать «Поттер — вонючка» Малфою показалось не остроумным. А вывести надпись «Поддержи Грейнджер — истинного чемпиона» у него не поднялась его аристократическая рука.
— О, это наши чемпионы, — громко заговорил Малфой перед уроком зелий, обращаясь к Гойлу, — Как низко пал Хогвартс. Поттер и грязнокровка. У нашей школы нет ни единого шанса.
Поттер дернулся, пытаясь что — то сказать, но его перебила Гермиона:
— Печально видеть, Гарри, как измельчала нынешняя аристократия. Некоторые ее представители настолько тупы и трусливы, что даже не смогли бросить свое имя в Кубок огня. Они способны только вякать издалека, как мелкие шавки. Боюсь, это вырождение. Не все, конечно, таковы. Но некоторые, особо бледные, экземпляры — точно. Впрочем, чего еще ожидать от такой немощной бледной моли?
Малфой пошел пятнами и схватился за палочку. Гарри тоже.
— Дантисимус!
— Фурункулюс!
Оба парня бросили заклинания. Которые разбились о щит Протего, меланхолично поставленный между ними Гермионой. Щит она держала, пока не подошел Снейп. Последнему это не помешало снять с Гриффиндора пятьдесят баллов.
Малфой кидал злобные взгляды. Гермиона взяла себе на заметку опасаться от него пакостей. Раньше он как — то обходил ее вниманием, сосредоточившись на Поттере. Теперь картина изменилась. Что ж, подумала девочка, рано или поздно это должно было случиться.
В середине урока в кабинет вбежал запыхавшийся Колин Криви и позвал Гарри и Гермиону на церемонию взвешивания палочек.
Когда ребята пришли в отведенный под церемонию зал, их встретила Рита Скитер, скандально известный репортер «Ежедневного пророка». Она сразу же утащила Поттера за собой. Видимо брать интервью. Гермиона проводила их взглядом и стала ожидать начала церемонии.
Наконец вернулся Гарри, пришел Дамблдор и появился мистер Олливандер. Он начал проверку с палочек с иностранных гостей. Мастер охарактеризовал палочку Флер с волосом ее бабушки — вейлы как своенравную. Палочка Крама, работы Грегоровича, мастера, кажется, устроила. Подошел черед Гермионы. Она протянула Олливандеру свою волшебную палочку, купленную на Косой аллее.
— Да, помню Вас, мисс. Нечасто найдешь такого привередливого клиента, — посмотрел на Грейнджер мистер Олливандер, а затем стал изучать ее палочку, — Вижу, Вы все — таки приобрели палочку у мистера Киддела? Его работы, на мой взгляд, несколько… Что у нас тут? Девять дюймов, вяз и коготь грифона, верно?
— Да, мистер Олливандер.
— Коготь грифона… Не то, что использовал бы я, конечно. Своевольная, должно быть палочка. Грифоны очень мстительны, знаете ли… Но если Вам подходит…
— Вполне, мистер Олливандер.
— Палочка в отличном состоянии, — мистер Олливандер взмахнул палочкой и выпустил несколько дымных колец. Затем вернул палочку Гермионе, — Прошу.
После проверки палочки Гарри и последующей фотосессии, Гермиона подошла к мисс Скитер:
— Мисс Скитер, прошу Вас уделить мне несколько минут. У меня есть для Вас одна история.
— Боюсь, мой график очень напряженный, мисс Грейнджер.
— Не сомневаюсь. Но поверьте, эта история Вас заинтересует, — произнесла Гермиона и, ухватив за локоток опешившую от такой наглости журналистку, потащила ее к ближайшему укромному уголку.
— Что Вы хотели рассказать, мисс Грейнджер? — поджав губы спросила Скитер, выдергивая локоть из руки Гермионы.
— Историю одной журналистки. Можно сказать, Вашей коллеги. Итак. Жила — была девушка. И мечтала она сделать себе имя в журналистике. Девушка писала талантливо, вот только для успешной карьеры этого было мало. Нужны были громкие статьи, а значит — скандалы. Но для хорошего скандала нужны факты. Их потом можно по — разному интерпретировать, но изначально они нужны. Но как их раздобыть? Сложная задача, не так ли?
— Нелегкая, но я не понимаю, чем это интересно мне?
— Минуточку терпения. Наша героиня нашла выход из положения. Ведь она была талантливой волшебницей и смогла обучиться анимагии! А ее анимагической формой оказался жук. Для журналистки это очень удобно. Ведь маленький жучок может проникнуть куда угодно и узнать многое, что не предназначено для чужих ушей. Изумительно, правда?
— Очень… полезно, — осторожно сказала мисс Скитер.
— Вот именно. Благодаря такой полезной способности, и своему таланту, конечно, наша героиня сделала великолепную карьеру. Но однажды случилась неприятность. Некой студентке, которой предстояло стать героем репортажа журналистки, стала известна эта тайна. Очень неприятно, ведь журналистка не регистрировалась в Министерстве магии как анимаг. А незарегистрированному анимагу грозит до пяти лет Азкабана, если я не ошибаюсь?
— Да, я что — то такое слышала.
— Да. Обладая таким компроматом, студентка могла бы решиться на, прямо скажем, шантаж. Она могла бы потребовать от журналистки денег, информации, заказных статей. Но журналистке повезло, представляете?
— И в чем же?
— В том, что студентка оказалась просто образцом скромности и человеколюбия. Она не сдала журналистку властям или ее многочисленным влиятельным врагам. Она не стала требовать ничего значительного. Она просто попросила о сущем пустяке.
