Александр Богатырев - Два дурака на чемодан алмазов (СИ)
У Василия, видно воспитанного на лубочном представлении о "рабочем классе" и его "сознательности" всё ещё был грубый разрыв шаблона. Григорий же, мог даже веселиться, так как уже был знаком с некоторыми представлениями о рабочих в среде тех, с кем общался. В целом то, что он видел, соответствовало ранее услышанному.
Уже после за чашкой чая, когда Василий несколько отошёл от шока увиденного, разговорились.
Как было ясно видно, у инженера представление о рабочих было довольно мрачное: лентяи, тупицы необразованные, пьянчуги.
- Ну вы представляете?! - восклицал он. - Семья сидит без крошки хлеба, а этот боров попёрся со своими дружками пропивать получку! И пропил! И не он один такой! Тут нормальных, на кого положиться можно, по пальцам пересчитать!
Слегка переведя дух, видно наболело, инженер продолжил.
- А как работают?! Ничего приличного доверить нельзя. Приходится многое просто самому выполнять. Мастеров не хватает. Квалифицированные... - мало их! Слишком мало. Обучить кого-то -- никак! Дубьё сплошное. Элементарного усвоить не могут. Да что там -- большинство даже считать не умеют. Читать умеют -- единицы. Процент брака с трудом до сорока процентов довели.
- Сколько-сколько?!! - поразился Василий.
- До сорока. - несколько удивлённо сказал инженер и пояснил.
- Это в нашей лапотной Рассее ещё нормой и достижением считается. Ну не умеют у нас работать! Эх! Нам бы ваших, европейских работяг... Мы бы тут горы своротили. А эти -- с-скот!
- Ну и как? Они вообще поддаются дрессировке? - попытался Григорий сбить инженера на некоторый "конструктив".
- С трудом, господин Румата. - поморщившись признался Савельев. - Чтобы получить что-то удобоваримое, нужно чтобы пара поколений рабочих сменилась. Иначе -- никак не вижу выхода. Всё испробовали. Ничего не помогает.
- А если попробовать их учить? Образовывать? Научить, для начала, читать, писать, считать. Может дальше что-то выйдет.
- Дык, господа! А кто же их будет учить? Тута деньги нужны и кадры. Чтобы учить этих остолопов. Да и бесполезно для этих. Эти уже дубовые. Они взрослые. И из них ничегошеньки уже не выйдет. С детей надо начинать. А их... Опять деньги и кадры...
Уцепившись за первую попавшуюся здравую мысль, Василий тут же выдал.
- Хорошо! Как только закончите с уборкой... помните то самое место, что мы размечали и пустым осталось?
- Да, господин Эсторский.
- Вот на нём строить школу. Будем по воскресеньям этих ваших остолопов учить. А детей их -- во всё оставшееся время.
- Не пойдут... Дети не пойдут. - тут же сморщился инженер.
- Почему?
- Все работают. Жрать-то нечего.
- Хорошо. - кивнул Василий. - Будем их кормить. Обедами. А самым успешным в обучении -- ещё и слегка приплачивать.
Теперь у инженера, похоже, наступил разрыв шаблона. Но к чести его, тот быстро пришёл в себя. Буркнул "бу сделна!". И уже с большим оптимизмом стал смотреть в будущее. Он представлял, на что хотел перестроить завод Василий.
Но тут вмешался в разговор Григорий и быстро перенаправил его на свои интересы.
- У вас, Пантелеймон Исидорович, есть среди рабочих свои осведомители? Вы в курсе их настроений?
- В курсе, господин Румата. - осторожно кивнул инженер, учуяв, что разговор начинается какой-то очень серьёзный. Обычно о таком не распространялись.
- Я думаю, вы в курсе также о таком явлении как конкурентная борьба...
Инженер нахмурился, но кивнул.
- То производство, что мы делаем, вышвырнет с рынка России некоторых наших европейских коллег. Или, как минимум, уменьшит им прибыли. Поэтому надо быть готовым к диверсиям и саботажу.
- Да с таким рабочими и целевого саботажа не надо. Сами всё по тупости своей природной сделают. - махнул рукой Савельев.
- Это понятно. Но нужно ещё и с этой стороны прикрыть производство. Поэтому, завтра к вам придёт один из наших специалистов. От меня лично. Зовут его -- Кирилл Игнатьевич. Он поможет вам организовать всё как надо. И охрану территории, и слежение. В том числе контрразведку наладить против промышленного шпионажа.
- А это что за зверь, господа? - удивился Савельев. - От которого ещё и контрразведку налаживать надо...
- А вот это -- уже вам Кирилл Игнатьевич расскажет.
******
Когда вернулись на корабль, каждый по-своему довольный и каждый по-своему задетый грубой реальностью долго молчали. Переваривали полученные впечатления. Наконец, Григорий вяло поинтересовался.
- А что такое ты замыслил начать производить, что говорил "имеет абсолютную ликвидность"?
- Пенициллин. - одним словом припечатал Василий.
- Он?!! Абсолютно ликвидный товар?!!
- А чего ты удивляешься? - в свою очередь удивился Василий. - Тут пока нет никаких антибиотиков. Я же тебе говорил. И по многим случаям пенициллин -- панацея. Тута даже воспаление лёгких или банальная кишечная инфекция -- почти что смертный приговор. Итого: захочешь жить -- купишь. А так как в этой области никого ещё не было, то и мешать особо некому.
Григорий скорчил хищную мину и фыркнул
- "ИГ Фарбениндустри"! - бросил он.
- Чего?!
- "ИГ Фарбениндустри" нам тут же на хвост сядет. И постарается нас задробить. Они -- химический концерн-гигант Европы... Впрочем, если я ошибаюсь и они ещё не образовались... Или ещё не раскрутились, то других химических концернов, производящих лекарства, для нас будет более чем достаточно.
Василий сник.
- Вот поэтому я и организую контрразведку. - продолжил, как ни в чём не бывало Григорий. - Кадры есть. Есть и откуда сманивать. Так что тут всё путём! Не дрейфь. Но готовым надо быть. Крокодилы ещё те!
Снова помолчали.
- Слушь, брат! - нарушил молчание Григорий. - А с этим твоим производством пенициллина, какие есть вообще трудности? Там, как я понимаю, химия?
- Ну... химия там есть. Но химия больше в других областях нужна. На аминазине, например. Так что и там есть одна неприятность, которая пока не решена.
- Кадры?
- Именно.
- Угу... Из тех долбокретинов, что мы сегодня гоняли, не наберёшь. Упорят всё "на раз".
- Но у меня есть идея, где набрать кадры.
- И где? - тут же встрепенулся Григорий.
- Ты не поверишь, но... на Бестужевских курсах! Поехали!
- Куда?
- На Бестужевские курсы. Договариваться. Увидишь что это.
Увидев, что Григорий несколько не понял, решил напустить туману и заинтриговать.
- Я знаю -- тебе понравится.
Григорий не знал что это за курсы, пришлось Василию учинить небольшую лекцию на этот счёт. Тем более, что времени в пути было достаточно.
И начал Василий с заявления которое ещё больше углубило ту самую трещину в представлениях Григория, что возникла при близком знакомстве с рабочим людом и их положением.
- Помнишь Софью Ковалевскую?
- Это которая математичка?
- Да. А знаешь, почему она училась за границей?
- Потому, что там лучше учили? - сделал осторожное предположение Григорий. Получив оглушительную оплеуху от реальности в деле с рабочим людом, он стал уже сомневаться во всём.
- Нет. В России поступление женщин в высшие учебные заведения было запрещено. Поэтому Ковалевская могла продолжить обучение только за границей. И поток баб на обучение за границей постоянно нарастал. Ясное дело, это не прибавляло никакой популярности России в глазах "просвещённой Европы". 1870-х годах правительство России наконец осознало, что необходимы действенные меры, чтобы русские женщины не уезжали учиться за границу.
20 сентября 1878 года эти курсы были основаны. Они долго юридически не приравнивались к университету, несмотря на то, что их профессора были те же и программы ничем не отличались от университетских.
Из соображений "за державу обидно" и из сочувствия к курсисткам многие профессора проводили лекции на этих курсах бесплатно. Среди них было очень много знаменитейших и по наше время профессоров и учёных: Сеченов, Бекетов, Лесгафт, сам Бестужев-Рюмин, возглавивший курсы.
Преподавали также и профессора Петербургского университета А.М.Бутлеров, А.Н.Веселовский, Н.И.Кареев, Д.И.Менделеев, Е.В.Тарле и другие.
Система обучения была курсовая. Такая же как и у нас в нашем времени в ВУЗах. На курсы принимались лица, не моложе 21 года, представившие аттестат об окончании учебного заведения в объеме 8-ми классов женской гимназии, справки о политической благонадежности и согласии родителей или опекунов. Последнее препятствие преодолевалось часто крайне предосудительным в те времена методом - фиктивным браком. Не потому, что все были такие сверхморальные. Но на "баб на курсах" смотрели с крайним осуждением.
