Гай Орловский - Королевство Гаргалот
– Хорошая логика, – сказал я с завистью. – Простая, ясная. Завидую тебе, Фицрой. Ты такой цельный! Как скала из единого камня.
– Без вкраплений? – спросил он и расхохотался. – А я считал себя таким цветным и ярким!.. Ладно, если думаешь их как-то использовать, то они и под моей защитой. И не бреши, что еще не придумал!
– Не придумал, – сознался я. – Но, конечно, их возможности поставим себе на службу, иначе что я за политик?.. Но только о них никому! Я и тебе сказал только потому, что если окажемся где-то врозь, чтобы ты воспользовался ими как химерами, если прижмет.
Глаза его стали серьезными, он сказал негромко:
– Спасибо.
С двумя разведчиками он продолжал наблюдать за далеким кораблем весь день, вечер и даже ночью. С вечера тот отодвинулся от берега как можно дальше, чтобы только держать сушу в виду, и так торчал всю ночь, а с утра начал лениво ползать взад-вперед, опять же не приближаясь к берегу, но держа его под наблюдением.
Я собрал в своей комнате капитанов на последний для них инструктаж перед выходом в море. Явился даже Рундельштотт, давно отдохнувший, в какой-то мере отолстомордевший, вином от него пахнуло, почти как от Фицроя.
– Все готово? – спросил я требовательно. – Как вы уже знаете, один из кораблей Гарна постоянно курсирует в море. Он вполне может заметить нас еще в момент, когда покидаем бухту. А это конец нашей секретности!
Капитан Негрон поинтересовался:
– Разве мы выходим не в ночь?
– Ночи что-то слишком ясные, – сказал я сердито. – Надо быть наготове и следить за погодой. У нас кто-нибудь есть, чтобы предсказал, когда изменится?
Понсоменер слушал молча, но когда мой взгляд упал на него, проговорил, почти не двигая губами:
– Эти сутки погода будет ясная, а на следующий день тучи надвинутся к вечеру.
– Хорошая новость, – сказал я бодро. – А надолго?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Но первая половина ночи будет темной.
– А потом?
– Не знаю, – ответил он. – Может быть, мастер Рундельштотт скажет?
Рундельштотт язвительно проговорил из своего угла:
– Я тебе что, бабка-шептуха?.. У меня суставы на погоду еще не болят.
– Значит, – решил я, – во второй половине ночи ожидается переменная тучность. В смысле, облачность. Надо успеть при постоянной, не люблю перемены, если не от меня. Сегодня боевые учения!.. Весь день. Будем упражняться ходить в кильватере.
– Что такое… кильватер? – спросил Рундельштотт с таким видом, словно он будет стоять у штурвала.
– Рулевого весла на каравеллах нет, – напомнил я. – Там постоянный киль. Кильватер – это курс другого корабля на бурлящую под килем воду. Ее заметно даже ночью. Но лучше не подходить так близко! Ориентироваться по мачтам флагмана, по корпусу корабля, его на фоне неба увидите…
– А тот корабль? – спросил Негрон.
Я отмахнулся.
– С такого расстояния берег в черноте. Пройдем легко незамеченными, если не наделаете ошибок сами. И, конечно, не зажигать света! За нарушение сразу камень к ногам, глерд не глерд, и в воду.
Глава 13
Всю эту ночь ходили по заливу, отрабатывая маневры, а на следующую, как и обещал Понсоменер, небо затянуло тучами. И хотя Рундельштотт предупредил, что ненадолго, скоро ветер разгонит, но я велел начинать нашу сверхсекретную операцию.
Корабли на канатах подтянули к выходу из бухты, убрали маскировочную сеть. Я всматривался в бинокль в далекий корабль, там все спокойно, стоят на якоре, экипаж наверняка спит.
Как и водится, гарнский корабль на ночь отошел от берега подальше, мало ли, подует ветер и выбросит на камни, что губит кораблей гораздо больше, чем самые страшные ураганы в океане.
Мы вывели один за другим все три корабля, я проследил с капитанского мостика, чтобы Роннер Дорриган с командой рабочих и под присмотром Курцера Марфли самым тщательнейшим образом снова скрыли и замаскировали сетью с веточками тайный проход в бухту, и только тогда, не зажигая огни, в полной темноте осторожно двинулись гуськом вдоль береговой кромки.
Фицрой ныл, дескать, уже прошли мимо, ну чего прячемся, нас не увидят, но я, рискуя навлечь интерес случайных зевак с берега, велел идти еще несколько миль, а потом свернем по моей команде круто на юг.
По моим расчетам, даже когда тучи разойдутся, а они уже начинают раздвигаться, мы и от берега отошли достаточно и проходим вне зоны видимости вражеского корабля.
Ваддингтон почти на ощупь поднялся ко мне на капитанский мостик, щеголеватый и подтянутый, несмотря на позднюю ночь, поприветствовал отточенным жестом королевского гвардейца.
– Пока все идет хорошо? – сказал он полуутвердительно. – Команда нервничает, но паники нет. Все работают, как их учили… Канаты видят, и хорошо. А тот парень на верхушке мачты предупреждает, когда сворачивать, если берег слишком уж выпирает в море.
– Понсоменер хорош, – согласился я, – но и вся команда работает так, что не придраться.
Он напряженно всматривался в темноту в сторону моря, я сказал дружески:
– Не туда смотрите, глерд. Сейчас для нас главное – не чужой корабль, а берег. Не врезаться бы сослепу.
Он пробормотал:
– Глерд адмирал, да я опасаюсь больше Морского Бога…
– Кого-кого?
Он сказал торопливо:
– В такие безлунные ночи, говорят, Морской Бог подплывает к самому берегу. И если не рыбаков утаскивает, то может скотину с берега схватить.
– Что, выползает на берег?.. Как кистеперая рыба?
– У него такие огромные руки… Их несколько!
– Либо восемь, – сказал я авторитетно, – либо десять. Если восемь – осьминог, десять – кальмар, двенадцать – Шива, сорок – сороконожка. У вас сороконожки водятся?
Он смотрел на меня в ужасе.
– Вы… знаете… какой Морской Бог?
– Да я этих кальмаров на обед ем, – сообщил я. – Штук по пять. Иногда и на ужин… Это неважно, у нас корабль великоват для кальмара. Тем более осьминога. Хотя они и растут всю жизнь. Просто завидки берут!
Он прервал меня:
– Глерд адмирал… Простите, но… вы ничего не слышите?
– Вода плещется о борт, – сказал я настороженно, – а что еще… Что там за… дельфины резвятся ночью, что ли?.. Я думал, они умнее…
Он прошептал в ужасе:
– Но если… это он и есть?
Я перешел на другой край мостика, внизу в серых волнах почудилось некое движение. Мороз пробежал по коже, там в самом деле проплыло что-то чудовищно огромное и тут же скрылось.
– Глерд Юджин, – прошептал Ваддингтон, – вы видите?
– Пока ничего не вижу, – пробормотал я, а пальцы правой руки уже открыли ящик с кодовым замком. – Ничего особенно опасного.
Он сказал быстро:
– Да вот же!.. Скрылось…
– Ну вот, – ответил я успокаивающе, – а вы волнительствуете.
– Только бы не вернулось!
– Мы ему не по зубам, – заверил я.
– Оно такое огромное…
Не глядя, я пощупал уложенные в ряд гранаты. Оружие всегда успокаивает, но все равно мандражно. Там же рядом в особом деревянном ящике, который я велел изготовить, на бархатном ложе лежит собранная и готовая к стрельбе оптическая винтовка, но и ее как-то стремно применить в условиях, если монстр вдруг вынырнет в двух-трех шагах.
Ваддингтон охнул.
– Вот оно!
Но теперь я и сам увидел, как из волн рядом с бортом корабля поднялась чудовищно громадная туша. Размером с половину корпуса, и это только на поверхности, из воды выпрыгнули громадные щупальца, толстые, как корни столетнего дуба, с силой хлестнули по борту, проломив ограду, пошли шарить по палубе.
Ваддингтон заорал и, выхватив меч, ринулся вниз. Я застыл, не представляя, куда стрелять и что делать, а тут рядом с капитанским мостиком поднялась исполинская голова с выпученными глазами и клювом, как у совы.
Распахнулась пасть, раздался сиплый страшный крик. Я почти инстинктивно цапнул гранату из ящика, сорвал чеку и швырнул монстру в пасть. Кальмар тут же захлопнул, опустился под воду, продолжая шарить щупальцами, кого-то уже ухватил, судя по отчаянным крикам, и потащил с корабля.
Через пару секунд рядом с бортом раздался глухой взрыв. Вода взметнулась невысоким столбом, волны вынесли наверх клочья плоти. На месте взрыва продолжало бурлить, вода наполовину с кровью, куски мяса всплывают и всплывают, а щупальца на палубе перестали цепляться за борта.
Даже то исполинское, что ухватило мачту у самого основания, бессильно соскользнуло через борт и вслед за растерзанным туловищем ушло без плеска в воду.
На палубе суматохи не стало меньше, кто-то продолжает стонать, а по ступенькам по мне на мостик взбежал Ваддингтон, растрепанный, мокрый, со следами слизи на камзоле.
– Глерд Юджин! – вскрикнул он. – Что… что случилось?
– Наверное, передумал, – сообщил я. – Ваш Морской Бог передумал.
