Гай Орловский - Любовные чары

– Скажите пожалуйста, – изумилась она, – он что, каждый день у тебя ест?

– А может и два раза, – сообщил я. – И три. Даже четыре… Думаю, он вообще может жрать с утра до ночи, а ночью тоже… Чем так вкусно пахнет?

– Это я какую-то подливу разлила, – сообщила она. – Стояла у тебя где попало. Кто так ставит, кто так ставит?.. Ничего, Яшка все слизал.

– Ты что? – спросил я в испуге. – Он мог бы отравиться! Сама не могла слизать?

– Под стол затекло, – сообщила она. – И под кровать. Смотри не поскользнись… А то прилипнешь…

– Так он же слизал?

– Ну а вдруг…

Я утопал в ванную, оттуда крикнул:

– Анализы еще не пришли?

– Через десять минут будут готовы, – сообщила она. – Как раз закончишь там трудиться. Глазки только побереги, чтоб не лопнули.

– Нет уж, – возразил я, – сперва поем.

Завтрак она изготовила в самом деле восхитительный, вот уж не думал, что десантница что-то может еще, кроме швыряния ножей и ударов ногой в пах.

– Прекрасно, – одобрил я. – Ты вообще-то… женщина!

– Только сейчас заметил? – поинтересовалась она. – Внимательный, как все мужчины.

– Конечно, внимательный, – подтвердил я. – Только Яшки не вижу.

– Налопался и убежал, – ответила она и добавила язвительно: – Как все мужчины. Кофе с сахаром?

– А что, – изумился я, – бывает и без сахара? Без сахара это не кофе! И покрепче. Если сумеешь.

– Я все умею, – похвалилась она. – Мог бы и заметить, внимательный ты наш с Яшкой… Оп, есть сигнал! Анализы готовы. Сперва кофе?

– Одно другому не мешает, – сообщил я. – Давай все. И гренки с сыром. Потолще.

Глава 12

После завтрака она, как ни жаждала ухватить распечатку с анализами, но, чтобы уесть меня и досадить, демонстративно пошла мыть посуду, а я погрузился в дебри химических формул, в которых ни уха ни рыла, но зато могу постоянно сверяться в Инете, в первую очередь с теми, кто занимается аналогичными разработками.

Я торопился, но не успел, она посуду помыла раньше, если, конечно, помыла, моя посудомоечная машина все делает сама и не любит, когда у нее перехватывают работу, это оскорбительно, ибо по меньшей мере это проявление недоверия к машинному интеллекту.

Похоже, она хотела запросить своих аналитиков, но я это заметил и в последний момент сказал скромно:

– Нашел.

Она спросила жадно и недоверчиво:

– Что?

– Несостыковочку, – пояснил я с еще большей скромностью, что паче гордыни. – Тот фронт работ, что у них заявлен, не может быть выполнен за неделю.

– Ты… уверен?

– Как и в том, что я красавец. Понимаешь, выделить из крови необходимые элементы можно за несколько секунд, но чтобы найти нужную мишень в генах, уже понадобится с неделю. Но это еще не все! Чтобы перепрограммировать, а проще говоря, поверх намеченного участка записать нужную последовательность генов… это еще пару недель. А потом с месяц ждать, пока ткань разрастется, чтобы пихнуть в капсулу и вручить пациенту. Это я теперь упрощенно, на пальцах, на самом деле все сложнее.

Она спросила с недоверием:

– И ты все понял?

– Запросто, – ответил я, но, посмотрел в ее напрягшееся лицо, сказал легко: – По готовой расчищенной дорожке любой пройдет без проблем. Это же не творить открытия! В общем, ты поняла?

Она зыркнула быстро, на лице сомнение, что вот так быстро прошла бы и по расчищенной дорожке в саду науки, медленно наклонила голову.

– Если я верно поняла, на все это понадобилось бы больше месяца, а Ширли выдавала эти чудо-капсулы через неделю?

Я кивнул.

– Вот именно. Что в этих капсулах, не знаю, но точно не то, что заявлено. Может быть, что-то хорошее. Знаешь, чтобы не обосра… не опозориться, хорошо бы навестить тех, кто принимает… желательно давно принимает.

Она спросила настороженно:

– Чего-то ждешь?

– Могут быть побочки, – пояснил я. – Если заметим, у тебя будет право арестовать его на месте. Я имею в виду более заметные побочки, чем просто пожелтевшая кожа.

– Так, – сказала она деловито и повеселев, – а если побочка полезная?

Мне показалось, сказала с ехидцей, потому ответил деревянно полицейски:

– Любой препарат должен соответствовать своему описанию. Если от кашля, то должен лечить кашель и ничего больше, а не давать красоту и молодость в придачу! Это нарушение прав потребителя. Ты обязана хватать и не пущать. Или тащить, не помню, что у вас там в инструкции про утопший труп мертвого человека…

Она посмотрела искоса.

– Мне твой юмор непонятен, морда. Но в целом верно: все должно строго соответствовать заявленному действию препарата. И хотя сейчас хитрецы пишут мелким шрифтом насчет некоторых побочных явлений, но обязаны все перечислить без всяких «…и проч». Если его нет в прилагаемой инструкции, то…

– Поздравляю, – сказал я. – Ты все раскрутила! И распутала.

Она посмотрела на меня с некоторым колебанием.

– Да, сейчас есть за что зацепиться. Ладно, будем великодушны: ты тоже в чем-то помог… по мелочи. Уж и не помню в чем.

– Не мешал, – подсказал я. – Особенно.

– Да, – подтвердила она. – Не мешал слишком уж, не сопел, не капризничал. Ладно, поехали!

Я спросил опасливо:

– А вдруг помешаю?

– Не позволю, – заявила она твердо. – Так что не волнуйся. Чуть что, сразу в ухо.

Я сказал с сомнением:

– Да как-то неловко бить такую хрупкую…

Она фыркнула:

– От меня получишь в ухо!

– В ухо, – повторил я задумчиво, – как интересно…

– Можешь взять с собой пару бутербродов, – разрешила она.

– Твои знают, – поинтересовался я, – что ты не на службе?

Она изумилась:

– Как это не на службе? Я всегда на службе! Кроме как, но и тогда бывает… В общем, уже доложила и получила разрешение. Даже на эксплуатацию домашних животных.

– Его нельзя эксплуатировать, – возразил я. – Он еще маленький, а детский труд запрещен!

– А при чем здесь Яшка? – спросила она. – Насыпь ему корма в мисочку и пойдем. Он мужчина, должен уметь ждать.

Я проворчал:

– Я думал, это женщина должна уметь ждать. А вдогонку махать сопливым платочком. Сейчас бум фитнес-центров, оздоровительных заведений, клиник пластической хирургии и липосакции… Для мошенников просто поле чудес, на котором уговорили Буратино зарыть свои монетки. Бескрайнее и хорошо унавоженное поле. Странно, что это у тебя первый случай.

Она отрезала недовольно:

– Я не родилась детективом!.. Еще полгода назад я высаживалась с десантом на горящую крышу Эмпайр Плэйс билдинг в Дубае, и о работе детектива не думала.

– Ого, – сказал я, – там же острая, как пика, крыша. Как же вы все сто человек поместились!

– Нас было трое, – сказала она еще резче. – А сейчас я занимаюсь делом доктора Ширли Кассеро!

Я сказал поспешно:

– Понял-понял, только не бей. Я понятливый. На меня достаточно топнуть, и я все понимаю. Даже ногой топнуть, как у нас говорят. Можно задней, хотя для тебя все равно какой…

Она уже не слышала, пошла к выходу. Я проводил ее взглядом, а она, взявшись за дверную ручку, оглянулась, брови взлетели в патетическом изумлении.

– А ты чего стоишь?.. Быстро за мной!

– Слушаюсь, госпожа, – сказал я. – Ох и круты вы, ваше величество…

– Сам ты… Все, пошли! Мой автомобильчик уже роет землю копытом.

– Хватит и тех нор, – сказал я, – что нарыл Яшка.

Передав управление автопилоту, она откинулась в кресле и снова и снова перебирала распечатку, сравнивала данные на листках, то и дело поглядывала на меня озабоченными глазами, хотя когда видела, что я смотрю на нее, морщила нос и капризно оттопыривала губу.

– Правда, – сказал я, – у меня все просто чудо?.. И кишечник в порядке.

Она фыркнула.

– Уверен?.. Шашлычками злоупотреблял, злоупотреблял… А так в целом нормально… нормально… где-то даже терпимо… нормально… а, вот это!.. Смотри, при частом употреблении разовьется глубокое поражение печени… Ты как себя чувствуешь?

Я огрызнулся:

– Я принял только одну дозу!.. Это не совсем то, что ты считаешь частым употреблением. Но, конечно, хорошо бы тех, кто покупает это препарат активно, предупредить… или хотя бы посоветовать проверить печень.

– Как? – спросила она. – Думаю, у Ширли даже не было списков, кому продавала. А к Марату Хисамовичу стоит еще раз наведаться.

– Может, – поинтересовался я, – сразу брать?

Она поморщилась.

– А что ему предъявим? Улики должны быть железными. Иначе суд не примет. Думаешь, почему до сих пор тебя прищучить не удается?

– А если взять его, – поинтересовался я, – привести в вашу ментовку… или она теперь полицовка?.. А там вы уже выбьете своими привычными методами. Ну там ногами по ребрам, пальцы в дверь…

Она вздохнула.