Ученичество. Книга 5 - Евгений Понарошку
— Поздравляю, господин маг, — произнес он. — Кажется, вы решили проблему с недостатком прочности крупных изделий.
— Решил, — кивнул я. — Об этом мы поговорим позже.
Я аккуратно завернул артефакт в тубус из плотной кожи, специально заготовленный для этого, и попытался уйти.
— П-подождите! — спохватился инженер. — Вообще-то, вы не можете вынести артефакт с территории мануфактуры!
Будто желая продемонстрировать серьезность намерений, он сделал строгое лицо и встал на пути к выходу. Такое заявление заставило меня прищуриться.
— Это с чего бы? — спросил я. — Мы же договорились на два использования молота.
— Два использования, — кивнул мастер-инженер. — Но речь не шла о передаче собственности на плоды труда.
Я мысленно чертыхнулся. Разумеется, мой договор предполагал, что плоды труда будут моими!
— А ну, зови босса, — произнес я. — И если он не придет в течении десяти минут, я покину мануфактуру с артефактом, хотите вы этого или нет.
Инженер открыл рот, чтобы возобновить спор, но в моей руке вспыхнуло бирюзовое пламя. В этот момент я действительно был уверен — если кто-то пожелает забрать то, что я создал с таким трудом, горько об этом пожалеет. Я ощутил настоящую ярость.
Две минуты прошли в томительном ожидании. Когда в цех вместо Харрингтона пришла охрана, я уже мысленно смирился с тем, что сегодня мне придется наказать излишне наглых людей.
Я уже почти решился на применение силы, как аристократ все же пожаловал.
— Виктор! — толстяк приветливо улыбнулся. — В чем дело? Мне говорят, что ты устраиваешь беспорядки?
Он покачал головой, глядя на меня как на хорошего, но непослушного мальчика. К этому времени атмосфера в цехе накалилась уже до предела. Охранники окружили мою позицию, а я закрылся щитом.
— Что происходит? — не поддержал я его дружеского тона. — Мы договаривались на два применения Колосса, и я их отработал.
— Верно, — кивнул Стэнли. — А что не так?
— Мне не дают выйти! — начал негодовать я.
Стэнли оценивающе посмотрел на кожаный тубус, в котором я держал клинок. По его заинтересованному взгляду я понял, что он уже в курсе ситуации.
— Видишь ли, Виктор, — произнес он. — Так получилось, что никто не смеет покинуть мануфактуру с опытным образцом, созданным здесь.
Я промолчал, так как ничего нового аристократ мне не сказал, лишь повторил чужие слова.
— Получается, что ты похищаешь технологии, созданные у нас, — пожал плечами Харрингтон. — Нехорошо выходит, верно?
Я вновь ощутил, как раздражение начинает обращаться яростью. Все-таки при всем нашем сотрудничестве, видимо, Стэнли так и считал меня ребенком… Впрочем, им я внешне и был. И похоже, новая технология стала достаточной ценой, чтобы он захотел рискнуть нашими товарищескими отношениями.
— Не так давно я прикончил кучу тварей, которые намного сильнее людей. Чтобы выжить, — тихо произнес я. — Если ты, Стэнли, считаешь, что сейчас я не готов применять силу, то ошибаешься. Не хочешь выполнять договоренности? Тогда попрощайся со своим Колоссом.
С этими словами я пустил энергию через ноги в каменное покрытие пола. То тут же начало покрываться трещинами. Я решил использовать наработку из котлована. Камень идеально подходил и для защиты, и для атаки.
Растрескавшийся вокруг меня пол, кажется, произвел должное впечатление. По крайней мере, улыбку аристократа сдуло. Охранники же вскинули оружие, готовые применить его против меня. В один миг ситуация стала критической.
— Тихо-тихо! — запричитал Харрингтон-младший. — Виктор, не надо делать глупости, о которых мы оба будем горько жалеть!
— У вас пять минут, — сказал я. — Не сможете меня убедить, и я разнесу Колосс. Я же глупый практикант, верно? Практиканты иногда ломают оборудование.
Я демонстративно подал еще немного силы, и по полу к ногам Харрингтона с хрустом зазмеилась трещина.
Следующие несколько минут мы потратили на обсуждения. После такой угрозы Харрингтон решил, что небольшой артефакт не стоит уничтоженного Колосса и годового простоя этого цеха с многомиллионными потерями прибыли. Однако и отпускать меня просто так он не желал.
— Все будет запатентовано, и ты будешь получать свои доходы, — заверил меня Стэнли. — Нам нужна именно технология. Просто объясни, как ты это сделал, и мы… кхм… найдем, как оформить потерю первого образца. К тебе не будет претензий.
— То есть, вы больше не претендуете на артефакт? Я его забираю? — уточнил я прямым текстом, чтобы он потом не нашел еще какую-нибудь отговорку.
— Да, если пообещаешь, что технология будет продана только нам, — не сдавался толстяк.
Я вздохнул. Упертость аристократа была мне понятна не полностью. Неужели я создал что-то настолько ценное?
В чем толстяк был прав, так это в том, что если я устрою погром и бойню, проблем не оберешься. Но меня уже достало, что никто не хочет считаться с моим мнением. Всему есть свой предел.
— Хорошо, — наконец сказал я. — Но вопрос о цене и пунктах договора мы еще обсудим. И учтите, мистер Харрингтон, что в следующий раз вам придется очень потрудиться, чтобы я согласился на сотрудничество.
Стэнли еще некоторое время буравил меня взглядом, после чего наконец сдался.
— Прошу прощения за давление, Виктор, — вздохнул он. — Но ты сам должен понимать: если бы выяснилось, что технология ушла у меня из-под носа прямо с завода, я бы потерял право на наследование, а может лишился бы и фамилии!
— Я понимаю, — кивнул я. — Но и вы должны понимать, что, обманывая меня, теряете уникального партнера. И если хотите, чтобы я продолжал с вами работать, готовьтесь заплатить столько же, сколько готовы платить ваши конкуренты.
— Деньги не проблема, — облегченно улыбнулся Стэнли. — Ты прав, Виктор. Доверие важнее.
На этом конфликт был исчерпан. Как только я пообещал, что технология не выйдет за пределы мануфактуры, все решилось. Скоро я уже покинул территорию. Моего словесного обещания, что я никому не передам плоды интеллектуального труда, оказалось достаточно.
Несмотря на то, что ситуация разрешилась в мою пользу и без серьезного конфликта, я пребывал в смешанных чувствах. Неожиданно производство одного артефакта обещало обеспечить меня стабильным источником денег. Однако этот же момент выявил мою критическую проблему.
«В глазах людей я все еще недоросль,
