Изгой Проклятого Клана. Том 3 - Владимир Пламенев
И как только она закрыла нас от мира, я взял слово:
— Что Вам надо, господин Вознесенский? — и сделал шаг вперёд, пристально смотря ему в глаза. — Я очень надеюсь, что Вы мне всё объясните. Иначе ни о каких договорах, на которые Вы намекнули, речи не будет.
— Как быстро ты сменил риторику, — усмехнулся он, спокойно отвечая на мой взгляд. Без тени слабости. — Твоё поведение можно счесть угрожающим и ответить чем-то посерьезнее. Тебе хочется второго раунда?
— Прекратите этот блеф, сударь, — я даже бровью не повёл, слушая его провокации. — Мы с вами прекрасно понимаем, что Вам что-то нужно. Хотите играть в фальшивые слова со смыслами в несколько слоёв? Пожалуйста. Но не со мной. Иначе наш разговор закончится сейчас.
— Хочешь знать, зачем я вызвал тебя на дуэль?
Я не отвечал на этот до глупого очевидный вопрос.
Секунда.
Три.
Восемь.
Владислав вздохнул и заговорил первым:
— Не переоценивай себя, самородок.
— Я Вас услышал, — формально кивнул я и широким шагов пошёл прочь из беседки.
Вышел из непрослушиваемого пузыря и двинулся обратно в усадьбу.
Будь он хоть братом Императора, хоть кем, но я не буду играть в словоблудие, если он прилюдно бросил мне такой вызов. А после него вдруг решил поговорить.
Либо он объясняет, либо остаётся с носом.
— Руслан Северский, — послышался в спину голос Владислава. — Довольно. Я тебя понял.
Вот это был уже совсем другой разговор.
Через минуту мы вновь стояли в беседке, а я слушал.
— Ты должен был заметить, Руслан, что жизнь — откровенно скучная штука. В ней редко происходят значимые события. Поэтому эти события я предпочитаю создавать сам.
Говорил как молодой раздолбай какой-то, а не зрелый мужчина. Право слово.
Владислав продолжал:
— Поэтому я стараюсь помогать своей стране там, где требуется весьма специфический склад характера. Понимаешь? — он оскалился. — Понимаешь. Я вижу. Я увидел это с того самого момента, как нанёс тебе первый удар. Ты ведь и сам такой же, как я. Любишь кровь. Свою. Чужую. Пусть и маскируешь это за личиной унылого, но порядочного аристо. Получается откровенно паршиво.
— Ближе к делу, — ответил я. — Не Вы ли уверяли, что время — это самое важное? У нас осталось всего семь минут, пока не истечёт срок Белокрылова. И я в него уложусь.
— Бой — это искусство. А бой с магом пространства — его неопознанная грань. Но, самое главное, через бой можно понять человека, понимаешь? Вот я и посмотрел на тебя. Как и многие при дворе моего брата. Ты выглядишь для них чертовски интересным. Хотя они видят тебя только в шёпоте своих шпионов. А не в деле.
Он усмехнулся и качнул головой в сторону усадьбы, говоря:
— Этот тоже знает, что ты стал интересен Императору. Поэтому не преминёт превратить тебя в свой ресурс. А ресурсы — расходуют. Иногда совершенно в пустую.
— А Вы, разумеется, мне «друг» и «соратник»? — не скрывая смеха спросил я.
— Не-а, — он покачал головой. — Но я, по крайней мере, знаю куда применить твои способности. Понимаешь? Я пришёл проверить тебя по рекомендации одного своего друга. Очень надёжного. Очень верного своей стране. Куда более преданного, чем я.
— Пять минут, — напомнил я о нашем ограниченном времени.
Он цыкнул.
— Мой друг в тебя верит. Я тоже. Поэтому я предлагаю тебе сделку: я помогаю тебе разобраться с костями Поднебесного, все материалы о которых, по воле случая, оказались в моих руках, — он довольно оскалился.
Вот пронырливый чертила…
Он что, выкупил дневники Поднебесного у Озёрского?
Или… просто изъял?
Владислав продолжал:
— Ты изучаешь секреты этой силы. А потом помогаешь нам найти в Загранье человека, который как брат-близнец похож на твоего отца — Артура Северского, — он поднял пальцы и согнул их в кавычки. — Как там про него говорят? «Предатель», «подлец», «беглец» и прочее. Он был замечен в рядах одной из частных военных организаций, на службе клана Уваровых. Нам надо с ним связаться.
— Постойте-постойте… правильно ли я понимаю, Вы предлагаете мне выманить человека, который, возможно, мой отец, и выдать его в Ваши руки?
— Нет, неправильно. Его проблемы с Ярвоыми нас не волнуют. Но он знает то, что хотим знать мы. Просто разговор. Если всё получится, и это действительно Артур Северский, то мы добудем для него официальную реабилитацию. А если захочешь — восстановление в правах главы рода Северских.
И кто же ему про меня столького наговорил?
— Болтун, да?
— Что, болтун?
— Ваш друг, который дал наводку на меня.
— Ах, это, — он хмыкнул. — Да, он как-то упоминал странноватое прозвище, которое ты ему дал. В любом случае, что ты скажешь?
— Если этот человек — мой отец, я задам ему все интересующие Вас вопросы. Остальное — исключено. Включая захват и выманивание.
— Разумеется, — он растянулся в довольной улыбке и протянул мне руку. — Рассчитываю на плодотворное сотрудничество, Самородок. Привыкай к этому имени. Будем использовать его в деле.
— Разумеется, — кивнул я и крепко… очень крепко пожал его руку. — А теперь Вы расскажете, кто такие.
Крепкое рукопожатие только заставило его чуть сильнее обнажить зубы. Но не от злобы. Не от страха. А от странноватого веселья.
Мазохист, что ли?
— Одни из немногих, для кого интересы Империи превыше интересов кланов, корпораций и денег. Очень просто.
— Гвардия Императора?
— Не притворяйся наивным. Каждый гвардеец — сын своего отца и член своего клана. Кланы считают, что их дети представляют в гвардии их интересы. Но по факту, гвардейцы — это заложники с промытыми мозгами. Но не отрицаю, что иногда они даже полезны. Как пушечное мясо.
Какой цинизм.
— Я жду ответа.
— Не сегодня. Ты неплох. Но настоящее доверие надо заслужить. Ты и сам это знаешь не хуже меня. А теперь идём. Время.
В бальный зал мы вернулись в самую последнюю минуту. И Белокрылов это заметил. Он следил за временем. Поэтому наш поздний приход чуть не стал для него очередным поводом сорваться на Владиславе.
Но всё обошлось.
В тот день мы с Владиславом больше не обмолвились ни единым словом.
Да и времени на это не оказалось. Я быстро переоделся из потрёпанной в дуэли
