Поступь Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич
Генерал Осип Фомич Талалаев рискнул и не прогадал.
И люди это понимали.
И царь.
И он ждал весь этот сводный полк в кремле, чтобы в торжественной обстановке наградить каждого. Лично. И поблагодарить…
Часть 3
Глава 9
1716, ноябрь, 7. Серпухов
Петр вышел на крыльцо и поежился. Не мороз, нет. Просто излишне свежая погода с мерзкими струйками ветерка. Такого, который, проказничая, любит забираться в самые неудобные и неожиданные местечки. Холодя там все и вызывая массу неприятных ощущений.
Для многих.
Но не для Петра, который в таких вот вещах чувствовал жизнь. Ежился порой, но его это бодрило.
— Чаю? — спросил кто-то, подскочив со стороны.
— Давай. Да покрепче. — не глядя ответил Петр Алексеевич и пошел умываться. Удобства здесь пока были на улице. Но он этого совершенно не чурался. Даже наоборот — радовался. Все ж таки сын слишком много излишнего комфорта навертел в столице, особливо для себя и в кремле. Он его излишне расслаблял…
Привел себя в порядок.
Отхлебнул горячего, сладкого, крепкого чая. И сразу полегчало. Прямо и глазки стали открываться, и вообще — на душе радость.
— Ну, рассказывайте, что сегодня делать будете? — спросил царь, подсаживаясь за стол с руководством стройки.
Те уже завершали завтрак.
Загалдели.
Сам же царь, приняв свою порцию из общего котла, принялся есть да слушать. Ему нравилась вот такая болтовня, да еще и в какой-то степени полевых условиях. Молодость напоминала…
Опыты со строительными блоками подтолкнули Алексею в свое время к довольно занятному выводу и жажде большой стройки. Вон, когда перестраивали Москву, сумели едва не взорвать экономику. В самые сжатые сроки создали целый комплекс предприятий и бригад. Оживив через это экономику. В сущности, эта перестройка по своему действию чем-то напоминала ведро энергетиков и ноотропов, которые приняла вся страна. Разом.
И какой эффект!
Да — немного перегрелась. Но этот жар легко удалось распределить по обширной территории, где этот он и растворился незаметно.
Теперь же он задумал еще более амбициозный шаг.
Мысли о том, чтобы перестроить все остальные города страны, царевича и раньше не оставляли. Особенно старые, деревянные. Прекрасно осознавая эффект. Но в кирпиче это можно было делать до второго пришествия. Вот и увлекся блочным строительством. Тем более, что использование железобетонных балок и плит перекрытия уже отработали, и это давало потрясающий эффект.
КБ целое создали.
Потом еще. И еще. Разделив обязанности.
Одно продумывала технологию фундаментов, второе — подведения коммуникаций и разводки их по дому, третье — стенами, четвертое — крышами, пятое — окнами, шестое — отделкой…
Все маленькие, но крепкие и плотно нагруженные.
И вот — перед глазами Петра разворачивалось действо — первая попытка реализовать накопленный опыт. То есть, максимально быстро и организованно построить типовой дом с обширным применением новых материалов и технологий.
Быстро строили.
Погода уже поджимала, но вроде бы успевали. Причем без всяких особых ухищрений.
Блоки укладывали простыми кранами. Буксируемыми. Даже не паровыми. Благо, что они сильно тяжелыми не были. Цепляли и ставили на цементную подушку тоненькую. Потом еще. Еще. И Еще.
Армирующий пояс.
И дальше.
И снова.
Дом рос буквально на глазах, поражая впечатление и Петра, и остальных причастных. Даже рабочие ухали от удивления, глядючи на то, что удалось сделать в столь незначительное время и такими малыми силами.
И люди мечтали.
Все.
Представляя каждый свое.
Кто-то новые жилые дома на селе и коровники. Кто-то новые города… Но главное — мечтали. Это было очень важно. Алексей не просто так разгонял фантастику, вводя ее в массы. Мечта, она ведь строить и жить помогает. Преодолевать трудности. Справляться с депрессией и прочими неприятными пакостями. Вот он и давал людям мечту — в светлое будущее. Если не самих строителей, то уж точно их детей.
Причем такое конкретное и прикладное будущее.
Максимально приземленное.
Без сложных абстрактных идей и идеалистических условностей.
Как там было в знаменитом стихотворении? Мы в мир принесем чистоту и гармонию, он будет купаться у нас в красоте. Здесь женщины пляшут, там бегают кони. Поверьте, мы знаем дорогу к мечте. Все будет проделано быстро и слаженно… Так, это не трогать — это заряжено.
Ну и у Алексея подход выходил почти что такой. Разве что у него к «чистоте и гармонии» прилагалась инструкция с расположением вполне конкретных домов, дорог, школ, госпиталей и заводов…
Часть 3
Глава 10
1716, декабрь, 1. Варшава
Алексей стоял перед большим залом, заполненным магнатами и шляхтой Речи Посполитой. Под завязку. Казалось, что они сюда набились даже плотнее, чем килька располагается в бочке. Разве что рассола не хватала. Но определенная духота и пышные, а оттого теплые одежды делали свое дело. И этот самый рассол потихоньку накапливался, стекая тонкими струйками по телу. Из-за чего чем дальше, тем больше воздух в помещении приобретал аромат знаменитого шведского кушанья. Того самого, которое некоторые гуманно называют квашеной рыбой.
Но он держался.
И они тоже.
Мгновение.
И на голову Алексея возложили корону.
И тут же, словно по мановению волшебной палочки, все эти люди опали на одно колено. И слегка рокочущим хором начали произносить слова присяги…
Его предложение приняли.
Все.
В полном объеме.
В том числе и ту часть, которая касалась отказа, по сути, от выборности монарха с возвращением к модели наследования.
Тот провокационный разговор в кулуарах, который Алексей провел с Голицыным, имел оглушительный успех. Суток не прошло, как о нем знали все заинтересованные люди. А потом — ночной визит генерала иезуитов. Дружеский. Который также не удалось сохранить в секрете. Тем более, что на следующий день, царевич появился с ним на каком-то очередном приеме, общаясь подчеркнуто вежливо.
И уже через неделю в дворянско-аристократической среде Речи Посполитой установился консенсус. Надо соглашаться. Слишком мрачно выглядела альтернатива. Да и влияние иезуитов, даже после чистки, все еще оставалось доминирующе сильным.
Критически сильным, при их-то информированности.
Все, вообще все понимали: сообща они тут камня на камне не оставят. И Рим, как и прочие старые союзники, не помогут. Никак и ничем. Их сдали. А Габсбурги даже не стали стеснятся, и самым прозрачным образом, обозначив свою позицию.
Один на один же драться с ТАКОЙ махиной… это было даже не смешно. Кто-то, конечно, пытался обсуждать и такой вариант. Но эти дурные головы сразу же ставили на место. Кое-кого даже с летальным исходом. От греха подальше. Дескать, увлекся и на радостях перепил. Очень уж не хотелось, чтобы на голосовании кто-то что-то учудил. И Алексей, воспользовавшись этим поводом, устроил из Речи Посполитой военный полигон.
А он мог.
В чем, в чем, а в этом не сомневался никто.
Магнаты прекрасно понимали, кто на самом деле стоит за беспорядками во Франции. Без доказательств. Но им они и не требовались. Тем более, что события на Балканах показали — русские научились. Да и вообще — в воздухе ужасно остро воняла непреодолимыми трудностями, да такие ядреными, что сюрстремминг рядом с ними почти что и не пах…
