Попал, так попал - Евгения Владимировна Потапова
— А может, и не было ничего, может это были фантазии и галлюцинации больного мозга, — подумал Влад, — Хотя, я бы не отказался от той жизни. Не известно, что меня ждет здесь. Руки и ноги не двигаются, буду лежать годами в кровати. Лучше в том обществе быть бесправной бабой с тремя детьми, чем в этом мире лежачей колодой.
Глава 51
Тот мир не отпускает
С черепашьей скоростью проползали день за днем. Влада перевели в обычную палату. Проводилось восстановительное лечение. Постепенно картинки Владкиной жизни становились тусклыми и невзрачными. Ему стало казаться, что ничего такого и не было, просто мозг в коме сыграл с ним такую шутку. Иногда он придумывал продолжение той жизни. Иногда она ему снилась.
Влад жалел, что многое там не успел сделать. Так он и не отблагодарил овражную ведьму за ее помощь и участие в жизни Владки. Не купил жилье для себя и детей, хотя уже достаточно накопил денег. Не потряс китайскую диаспору для возмещения убытков за клевету. Не подготовил ничего к рождению ребенка.
Здесь в этой жизни он с трудом двигал левой рукой и мог только ворочать головой. Он был безучастен ко всему происходящему с ним. Мать старалась сделать его жизнь лучше, но, к сожалению, его физическое тело плохо восстанавливалось. Влад скучал по тому миру и по своим детям.
Как-то ему приснилось, что он сидит в каком-то кресле, укатанный пледом. Кто-то кормит его из ложечки какой-то баландой.
— Ну, мамка, ну съешь еще ложечку. Ты совсем вся исхудала. Одни кости остались.
Он сфокусировал свой взгляд и узнал Иванко.
— Ванек? — прошептала с удивлением Владка.
— Ты очнулась? — обрадовался мальчишка.
— Нет, наверно, нет. Расскажи, что тут происходило без меня, — попросил Влад.
— Мы с Любавкой живем у Анфиски. Василек растет, уже агукает.
— Родился мальчик?
— Да, — кивнул парнишка, — Хорошенький такой. Анфиска в нем души не чает.
— А почему Любавка живет у нее? Мы же договаривались с Алиской, что она ее к себе заберет.
— Потому что Анфиске тяжело и младенчиком заниматься и пекарней. Мы ночью все по очереди к Васильку встаем. Алиска забрала тебя к себе.
— Я тронулась умом, — сделал вывод Влад.
— Ага, — кивнул Иванко, — Никого не узнаешь, и не разговариваешь, сидишь вск время в кресле и смотришь в одну точку.
— Как там Алиска устроилась? Купила себе ателье?
— Купила. Любавка у нее работает. Платит ей целый рубль в день. У них хорошо дела идут, много заказов, взяли себе еще одну швею. Вот только Леонид ее поколачивает.
— Алиску бьет ее муж? — удивленно спросил Влад, — Она же сама кого хочешь, изобьет.
— Ну, вот так, — пожал плечами Иванко.
— Ты сам как? — Владка погладила мальчишку по вихрам.
— Мамка, я научился делать крем из молока, яиц и сахара. Теперь сладкие булки с кремом делаем. Мы продали все твои огромные кастрюли. Ты не расстроилась?
— Нет, правильно сделали. Какие вы уже большие. Я не знаю, когда вернусь к вам и вернусь ли вообще. Только не отдавай меня в монастырь, а то они меня мигом в могилу отправят.
— Не будем, — вздохнул Иванко.
По щекам мальчика покатились крупные слезы. Он зашмыгал носом и отвернулся.
— Мамка, я люблю тебя. Возвращайся к нам скорей.
Где-то послышались разговоры и шум, и Влада снова выкинуло в свое малоподвижное тело.
— Надо будет попробовать вернуться обратно, хотя бы на время, — подумал он. — Разобраться с этим Леонидом. Алиска достойна нормальной жизни.
Перед следующей ночью он долго настраивался на появление в том мире. Даже никак не мог уснуть. Однако все произошло как-то быстро и резко.
— Ну, что красавица Владка, твоя сестрица ушла на работу, и мы снова остались с тобой вдвоем, — пробасил кто-то ему в ухо. — Поднимайся моя принцесса, и мы будем танцевать.
Это был Леонид. От него воняло перегаром и табаком. Он с легкостью приподнял с кровати Владку и принялся кружиться с ней по комнате, как с тряпичной куклой.
— Милая моя, ты так вкусно пахнешь. Как хорошо, что я женился на твоей сестре и мне досталась в приданное еще одна женщина. Жаль, что она не привела к нам в дом свою племянницу. Она мне очень понравилась, — он легонько укусил женщину за шею. — Я могу играть в тебя, как в куклу и ты никому ничего не расскажешь. Правда, Алиса о чем-то догадывается, но никто не узнает наш секретик. Да, милая?
Он кинул Владку на кровать и задрал ей подол ночной рубашки.
— Смотри, какая тут у нас красота, — Леонид выставился во Владкино междуножье. — Так любовался бы и любовался. Но, нас ждут с тобой великие свершения. Смотри, что у меня есть.
Леонид достал скалку.
— Посмотрим, поместится ли этот предмет в мою дорогую родственницу, — он мерзко захихикал.
— Мужик, ты чё не работаешь совсем? — поинтересовалась Владка, быстро спрыгивая с кровати.
Она покачнулась и чуть не упала на пол.
— Да, давно я не ходила ножками.
Мужчина вытаращил на нее глаза.
— Ты, ты, ты говоришь? — удивился он.
— Ага, и сейчас я тебя буду убивать, — хмыкнула Владка.
— Ты не посмеешь. Если я помру, то все наследство достанется моей сестре. В том числе и ателье моей жены.
— Какой ты щедрый. Значит, пойдем писать новое завещание.
— Нет, — Леонид кинулся на Владу с кулаками.
Она отошла в сторону и подставила ему подножку. Мужчина упал около кровати.
— Нравятся женские кунки? — спросила Владка и села к нему на грудь, сдавив коленями его голову.
— Слушай меня внимательно. Сейчас мы едем с тобой к нотариусу, и ты переписываешь свое завещание, или я перебиваю тебе в нескольких местах позвоночник. Ты будешь жив, но прикован к постели не известно сколько лет. Будешь молиться о своей смерти.
— Ты не посмеешь этого сделать, — прокряхтел Леонид, пытаясь выбраться из-под женщины.
— Посмею, — сказала Владка и нажала на какую-то точку на шее мужчины.
Тот резко отключился.
— Так бы любовалась и любовалась, — хмыкнула Владка, поднимаясь с мерзкого мужичишки. — Теперь понятно, почему он бил Алиску и она не особо сопротивлялась. Там, наверно, еще какие-то документы есть.
Владка переоделась в уличную одежду.
— Похудела ты, мать, — поморщился Влад, — И мышцы все куда-то испарились. Н-да. Надо как-то этого ирода довезти до нотариуса и заставить его подписать другие документы.
Он дернул Леонида за руки и услышал характерный звук. Мужчина застонал.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Ломаю
