Герой Эсмерельдена (СИ) - Горбов
Приблизившись к толстенной кладке стены, привидения со всего разгона врезались прямо в неё, проникая сквозь камень. Правда, не полностью. Ведь если сами их «тела» материальными не были, то вот кандалы, которые им приходилось носить — вполне себе. Так, с той стороны стены уже через мгновения торчали несколько тёмных голов с глазами, глубже и черней самой бездны.
— Наизготовку! — тут же скомандовал сержант, неохотно опустив рукоять меча, которую заменил луком. — Сейчас начнётся!
— Есть! — синхронно ответили солдаты, в то время как стрелы их не желали ложиться на тетиву, а руки — вообще предпочли бы держать женщину, а не оружие.
***
Прошла всего лишь минута с тех пор, как мрачные взгляды теней проникли за очерченную границу королевства. Всё это время с интересом изучая то, что происходит за стеной, теперь они вылезли обратно, огласив результаты своей работы, с помощью леденящих душу, нечеловеческих, непереводимых криков.
И как только душераздирающий крик привидений донёсся до самых дальних рядов армии мёртвых — действительно началось. Будучи медленными, неповоротливыми и рассеянными, мёртвые воины всполошились так, словно их подгоняли огненной плетью. Оставшиеся сто метров до ворот они преодолели всего за несколько секунд, совершенно не обращая внимания на ливень стрел, выпущенных по команде сержанта. Ведь там, где падал один мертвец, наконец получивший толику долгожданного покоя — тут же появлялся второй. Великое множество безвольных тел ринулось к закрытым воротам и с силой тысяч рук, ног, и голов — ударило в них, едва не опрокинув их вместе с аркой.
— Они же сейчас прорвутся! Сержант! Что нам делать? — с отчётливой истерикой в голосе, кричали стражники, соблюдая строгую очередь.
— Просто продолжайте стрелять! — поступила команда, исполнить которую было гораздо проще, чем сделать что угодно другое. Ведь луки уже в руках, а в колчанах — полно стрел.
Свист стрел заполонил всю округу. И пусть все эти выстрелы были чуть более, чем бесполезны, стражники один за одним приходили в истинный, боевой азарт. Никто не сказал им, что лишняя дырка в теле ходячего трупа, тому не помеха, хоть сержант и успел уже выяснить это в предыдущей встрече с противником. Он просто не стал говорить это вслух. Зачем? Все они всё равно сегодня умрут. Все до единого. Так пусть каждый из них вдоволь постреляет и почувствует себя настоящим мужчиной, прежде чем отправиться к праотцам!
Инквизиторы же, выстроившись в двух десятков шагов от ворот, видимо, решили вообще не вмешиваться. Они остановились, в то время как бой уже начался, и нежить вот-вот прорвёт границу одного из государств, которые епископ клялся хранить и защищать.
— Они не умирают! — закричал один из бойцов, заприметив как сражённый его стрелой мертвец, преспокойненько продолжает шагать вперёд. Древко в собственном глазу он вообще не почувствовал, как и наконечник стрелы, торчащий в области синего, облысевшего затылка. — Сержант!
— Отставить разговоры! — вновь скомандовал старый вояка, продолжая поливать врагов стрелами. — Стреляй, чёрт тебя дери!
Трупы продолжали идти, даже учитывая то, что места перед стеной уже не осталось. Они просто наваливались на товарища спереди, позволяя сделать тоже самое тем, кто идёт позади. С той стороны стены принялась расти новая стена, только исполненная совсем не из камня, а из прогнившей плоти и остатков доспехов, что болтались на каждом втором из мертвецов.
— Смола! — крик сержанта отразился от самих небес и достиг всех его подчинённых, поспешивших поднять огромные глиняные бочки, стоящие у их ног. — Скорее!
Это всё, что было в распоряжении воинов. Впрочем, даже это приказал подготовить уже сам сержант, в то время как изначально вместо них на этой стене должны были стоять служители церкви. Те самые, которые до сих пор не собирались им помогать. Обернувшись на мгновение, чтобы плюнуть в сторону инквизиторов, сержант поднял одну из тех бочек, и швырнул вниз. Следом за ним, тоже самое сделали и остальные солдаты.
— На тетиву! — убедившись в том, что чёрная масса нежити стала ещё чернее от смоляного «топпинга», старший из стражников мигом поднял свой лук и вложил стрелу. — Поджигай!
Где-то там, в самом конце строя солдат, последний из них с отчётливым скрежетом принялся бить кремнем о кусок стали. Но руки его, непослушные и трясущиеся, уже вспотели настолько сильно, что тут же пропитали огниво. Удар за ударом, искра всё отказывалась появляться, чтобы зажечь факел, зажатый у него между ног.
— Давай же! — повторил сержант, наблюдая за тем, как с чудовищной скоростью растёт стена трупов, высота которой уже была вполовину той, на которой стоял отряд. — Быстрее, ты, сын дрянной шлюхи!
— Моя мать — девственница! — тут же парировал солдат, продолжая свои попытки.
Среди солдат пронёсся лёгкий смешок, повторяющийся каждый раз, как до следующего бойца доходило, что именно только что произнёс их товарищ. Сержант же, в ужасе осознавая, что время далеко не на их стороне, тут же бросил лук и ринулся к бойцу, выхватив собственный меч.
— Выше! — крикнул он.
— Что, выше? — не понимая, переспросил невольно перепугавшийся солдат.
— Подними эту хрень выше, придурок!
Успел ли солдат понять, что именно от него хотят? Это останется за вуалью тайны. Ведь едва сержант приблизился к нему на расстояние удара — он тут же был нанесён. Умелый, вертикальный выпад с силой поразил кусок кремня, зажатого в руке перепуганного бойца. Вниз, охватывая факел, рванул водопад искр, перемешанный с брызгами крови. И вместе с тем как факел охватило пламя, куда-то вниз со стены — рухнуло два случайно отсечённых пальца.
— Тяни! — тут же скомандовал сержант, не глядя схватив факел свободной рукой прямо за то место, где пропитанная смолой ветошь, источала горячее пламя. Резво развернувшись, от тут же умело метнул его прямо вдоль ровной линии натянутых стрел. Их древки, обмотанные той же ветошью — тут же воспламенились. — Стреляй!
К тому времени до верха стены оставалось всего метров пять. А потому, не смотря на ранние промахи, теперь из солдат не промахнулся никто. Каждая из стрел воткнулась в чёрную, растущую массу трупов, и там, где наконечник впивался в плоть — тут же воспламенялась смола. Пограничная стена Эсмерельдена утонула в сиянии пламени, чьи языки доставали аж до бойниц, заставив солдат отпрянуть назад.
— Отлично, — уже тихо, едва слышно, произнёс сержант, осматривая обожжённую руку. На его лице, где-то в глубине зарослей бороды и усов, появилась улыбка. — Мы сделали всё, что могли.
И в тот же миг, выпрыгнув прямо из пламени, в него врезался чей-то труп, решивший погулять строем
