Окно в Париж - Евгений Владимирович Соколов
* * *
Наконец, в школе начались выпускные экзамены. Впрочем, меня это не сильно напрягало, единственной проблемой являлось то, что несколько часов нужно было просидеть в аудитории при написании сочинения и во время письменного экзамена по математике. Зато с устными экзаменами проблем не было. Я заходила в класс, брала билет и сразу заявляла экзаменаторам, что готова к ответу. Спустя 10 минут получала очередную оценку «отлично» и могла быть свободной, как птица в полёте. Но я оставалась ещё на какое-то время, чтобы помощь своим одноклассникам.
Конечно же, нельзя было допустить сенсации, сделав всех моих одноклассников отличниками! Представьте себе, что все они блестяще сдали бы экзамены, даже те из них, кто еле-еле учился на тройки. Зачем? Я лишь добавила каждому из них понемногу знаний, причём так, чтобы хорошист получил на экзамене пятёрку, троечник удивил всех оценкой «хорошо», а те, кто учился все годы между тройкой и двойкой, сдал выпускные экзамены чуть выше своих способностей, получив где-то трояки, а где-то даже четвёрки. Да, в итоге мой класс хвалили, но, как я уже сказала, какого-то чуда или сенсации учителя не усмотрели. Ну да, молодцы, девчата и ребята! Все постарались, отнеслись самым серьёзным образом к учёбе в последние два месяца, вот отсюда такой хороший результат! А Валентина Турбина (в девичестве Смирнова) даже золотую медаль получила!
А уже во время выпускного вечера, на который мы пришли вместе с Марком, я незаметно добавила знаний в области точных наук, русского языка и литературы тем одноклассникам, с которыми более-менее сдружилась за годы обучения в школе. Среди них был и тот парень, который вскоре должен был уехать поступать в военное училище, и я надеялась, что теперь с ним не случится беды. Конечно же, я передала ментальным пакетом данных хорошие знания своей подружке Катерине и её жениху Валере — теперь я была уверена в том, что оба поступят в политехнический институт.
Я даже не забыла о первом муже Валентины. В её реальности он полгода числился студентом, но потом был отчислен за неуспеваемость, а дальше его жизнь, прямо скажем, не сложилась. На выпускном вечере он пригласил свою одноклассницу Валентину на танец, вот за те несколько минут, пока мы с ним кружили в вальсе, я и передала ментально будущему студенту достаточно знаний, чтобы он успешно продолжил учёбу в ВУЗе. А заодно «закодировала» Диму от никотиновой зависимости и употребления крепких алкогольных напитков. Теперь он сможет выпить в кругу семьи разве что пару бокалов шампанского. Да, к тому времени я научилась проводить подобную градацию и теперь могла оставить бывшим алкоголикам возможность культурного застолья с этим прекрасным напитком. Как мне кажется, шампанское не является вредным продуктом для гомо сапиенса, поэтому в небольших дозах оно не пойдёт во вред человеку.
А днём, когда нам вручали аттестаты о среднем образовании, у многих наших мам были слёзы на глазах, они знали, что совсем скоро их дети навсегда улетят из семейного гнезда. Да, все понимали, что это нормально, что так и должно быть, ибо такова жизнь, но всем было немножко грустно. В итоге закончился и этот последний школьный бал, и для всех моих одноклассников началась взрослая жизнь. После праздничного вечера мы ещё долго стояли в школьном дворе и не расходились по домам. Девчонки плакали и обнимали наших мальчишек. Ребята были более сдержанными, даже пытались шутить, но перед прощанием и на их лицах появилась грусть. Наконец, мы ещё раз пожелали друг другу удачи в будущей взрослой жизни и неспешно покинули школьный двор. Наступила тишина, и наша школа вновь осиротела до первого сентября.
— Офицеры утверждают, что входная дверь была закрыта изнутри на засов, поэтому без их согласия никто не мог войти в оперативную квартиру, — Андропов откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники. — Нет, с их стороны не может быть какого-либо подвоха! Все четверо, проверенные временем сотрудники госбезопасности, так что какой-то игры со стороны этих офицеров я не допускаю.
— Хорошо! Но как такое могло произойти? — спросил Брежнев. — Есть хоть какие-то предположения, как это письмо оказалось на журнальном столике в служебной квартире?
Андропов усмехнулся, встал с кресла, походил по кабинету, затем остановился напротив Леонида Ильича и ответил:
— Я уже говорил тебе, Лёня, о толковом молодом человеке, работающем в одном из отделов. Это он предположил, что перевод первого письма делался с помощью электронно-вычислительной машины.
— Да, Юра, я помню! — нетерпеливо произнёс Леонид Ильич. — Он опять высказал какие-то идеи по этому поводу?
— Ты прав! Этот старший лейтенант высказал мысль, что второе письмо от Кейси было доставлено через пространственный тоннель.
— Фантастики начитался твой старлей! — возмутился Брежнев. — Гони со службы этого фантазёра!
— Выгнать-то можно, — с сомнением ответил Юрий Владимирович, — но дело тут, вот какое, старлею, по всей видимости, придётся присваивать внеочередное звание! Похоже, что он оказался прав! Когда появилось письмо на журнальном столике, в креслах вокруг него сидели два оперативника и ужинали. В это время третий офицер вёл наблюдение за почтовым ящиком, а четвёртый отдыхал. Так вот, те, которые ужинали, в письменных показаниях заявляют, что письмо появилось из ниоткуда. Вот они сидели, что-то кушали, и вдруг прямо перед ними из воздуха возник этот конверт, завис на мгновение в воздухе и шлёпнулся с высоты около 40 сантиметров на столик. Один из оперативников поднял письмо и сразу увидел надпись: «Не вскрывать! Передать лично Леониду Ильичу Брежневу или Юрию Владимировичу Андропову».
Два товарища по партии замолчали, глядя друг на друга, через несколько секунд Юрий Владимирович продолжил:
— Оперативники разбудили старшего группы, объяснили ему, что произошло и указали на
