По прозвищу Малюта (СИ) - Айзенберг Александр "Берг Александр"

Вечером снова приехал бригадный комиссар Гордеев, он с удовольствием осмотрел поле боя, на котором прибавилось количество уничтоженной техники противника, причём некоторая из неё еще дымилась. На этом наша миссия по затыканию дыры в принципе закончилась. Позиции мы отстояли, противника не пропустили, а сейчас и подкрепления подошли, причём вполне нормальные. Если дурью с атаками маяться не будут, то вполне могут держать тут позицию. За этот день, пользуясь тем, что немцы больше в атаку не шли, а артобстрела не проводили, наша пехота отрыла две линии окопов и стала копать дзоты. Часть бойцов отправилась в лес за брёвнами, и скоро начала их активно таскать, так что оборона росла прямо на наших глазах. А мы, дождавшись вечера, двинулись в тыл, свою задачу мы выполнили и теперь возвращались назад. Это сюда нас доставили быстро и можно сказать с комфортом, а обратно мы добирались почти два дня. Наконец снова можно сказать родные стены нашего центра. Пара дней отдыха и приведения себя в порядок, а затем все уцелевшие были построены на плацу и произведён их торжественный выпуск. В последнем бою мы потеряли убитыми 127 человек и еще почти две сотни получили ранения разной степени тяжести. Что поделать, это от полной безысходности пришлось таким образом бросать нас в бой. Можно сказать, что микроскопом гвозди забивали, но тут действительно не было другого выхода и мы показали, что значит бойцы спецназа. Это не то, как в моей реальности что бы остановить прорвавшегося противника бросили курсантов подольского училища. Они тогда остановили немцев, вот только и сами почти все полегли, а сейчас мы и противника остановили и заставили его кровью умыться. Через пару дней начнут прибывать новые курсанты и готовить их будут год, так что не бросят потом едва подготовленных парней на убой.

Глава 21

Глава 21

В зале погас свет и включился кинопроектор, на экране появилась запись сражения. Кинопроектор стих, показ кинохроники закончился, зажёгся свет и Сталин вместе с Берией и Шапошниковым пошел в свой кабинет.

-И как вам это?

-Товарищ Сталин, мы в очередной раз убедились в правильности принятого решения. Скажу честно, не смотря на весь свой опыт, я и подумать не мог, что полковник Старинов без тяжёлого вооружения сможет не просто удержать позиции, но и наголову разбить противника. Также совершенно не верится в столь малые потери, но это так. По моему мнению, нам необходимо открыть ещё как минимум один такой центр подготовки. Думаю его можно организовать в Горьком. Правда для выпуска потребуется год, майор Скуратов ясно сказал, что год, это минимальный срок обучения при условии интенсивных занятий.

-Хорошо Борис Михайлович, готовьте приказ о создании нового центра обучения войск специального назначения в Горьком. Только кого назначим туда руководить им?

-Разрешите, товарищ Сталин? — Это уже взял слово Берия.

-Да товарищ Берия, говорите.

-Может тогда просто разделим их? Ведь сейчас в Нахабино готовятся бойцы и для РККА и для НКВД. Я предлагаю оставить центр в Нахабино за армией, а для своего ведомства организовать центр обучения в Горьком и тогда с руководством тоже не будет вопросов. В Нахабино останутся Старинов и Скуратов, а в Горьком станет руководить Судоплатов. С инструкторами также, армейцы остаются в Нахабино, а мои переезжают в Горький.

-Борис Михайлович, вы не против? — Спросил Сталин.

-Нет, товарищ Сталин, бойцы НКВД тоже хорошо воюют, просто раз центр подготовки был один, то и обучались они вместе, а теперь вполне можно разделить курсантов по ведомствам. К тому же инструктора получили опыт обучения, так что вполне смогут дальше обучать одни.

-Хорошо, тогда так и решим.

7 ноября 1941 года, Москва.

В ночь с 6 на 7 ноября поднялась метель, температура упала, и было очень холодно. Илья испугался, что парад отменят, но я знал, что он состоится. Я, честно говоря думал, что от нас будет всего рота курсантов, но пришёл приказ быть всей школой. Кстати и у нас произошли кое какие изменения. От нас ушел Судоплатов вместе со всеми курсантами по линии НКВД, а вместо них был новый набор армейцев на освободившиеся места. Как нам сказали, в Горьком открыли центр подготовки для госбезопасности и поставили начальником Судоплатова, благо за прошедшее время он набрался опыта, да инструкторов, что учили его курсантов, также перевели в Горький. И вот погрузившись в грузовики и бронемашины, ибо не смотря ни на что, нас обеспечили техникой по полной. Выехали ещё затемно, мела метель, но к утру немного распогодилось, не до чистого неба, но по крайней мере ветер стих, и снег почти перестал идти. А с другой стороны погода нелётная, так что немецкие стервятники нам не помешают. Неожиданно нас пустили самыми первыми, причём личный состав высадившись из машин, построился и промаршировал по Красной площади, а вся техника ехала позади. Одеты мы были не по парадному, а по боевому, в белых маскировочных накидках, и вид имели самый необычный. Разгрузки белого цвета, автоматическое оружие, и это на фоне того, что в основном бойцы Красной армии были вооружены обычными трёхлинейками. Вот так мы и промаршировали по красной площади, после чего погрузившись в свои машины, двинулись назад в расположение.

Что ни говори, а положение у нас сейчас намного лучше, чем в моей истории. План «Барбаросса» накрылся медным тазом и приказал долго жить, и это стало очевидно ещё в Октябре. В немецком тылу творился настоящий хаос, наши диверсионные группы действовали настолько удачно, что немцам пришлось выделять для охраны тыла значительные силы, которых не хватало на фронте. Постоянные и многочисленные диверсии сильно замедлили продвижение немецких частей. В итоге, к 7 ноября линия фронта проходила по линии Новгород — Осташков — Ржев — Вязьма — Калуга — Тула, то есть значительно дальше от Москвы, чем в реальной истории. Также немцам не получилось взять в полное кольцо Ленинград, они дошли до Гатчины и Тосно, но продвинуться дальше не смогли, так что с северо-востока осталась широкая полоса, по которой и шло снабжение города. Главное, что вся мощнейшая промышленность города работала и на фронт широким потоком шли вооружения, особенно танки. Ленинградские КВ наводили на немцев настоящий ужас, и часть из них шла на оборону Москвы. И на параде батальон КВ в зимнем камуфляже произвел впечатление и на москвичей и на правительство. Именно их наличие при грамотном использовании не давало немцам успешно наступать. Иной раз даже одиночные танки останавливали продвижение целых частей противника. (Исторический факт, в Прибалтике один КВ с повреждённой ходовой на целые сутки остановил продвижение немецкой танковой дивизии.) И хотя нам пришлось оставить Киев, вот только окружения не случилось и войска Киевского военного округа смогли практически в полном составе выйти из почти захлопнувшегося котла. Командующий округом генерал Кирпонос не погиб, а вышел вместе со своими частями. В Крыму наши войска удержали перешеек и не пустили противника. Хотя в целом положение было тяжёлым, но отнюдь не катастрофическим, а кроме того кадровая армия, хоть и понесла огромные потери, но сохранилась и отойдя на новые позиции перешла к обороне. Начавшаяся осенняя распутица, а затем сразу ударившие морозы также заставили немцев остановиться.

Битва под Москвой произошла и тут, только совсем по другому сценарию. Немцам дали прорваться под Вязьмой и дойти до Нарофоминска. Решив использовать появившейся успех, противник перебросил значительные силы под Вязьму, стараясь развить свой, как ему казалось успех. Как раз под Нарофоминском немцы и упёрлись в нашу оборону, где были Ленинградские КВ. Стянутая сюда тяжёлая артиллерия, работала без передыху, перемалывая немецкие части, которые прибывали и прибывали, стараясь продавить нашу оборону. Две недели тут шли жесточайшие бои и лишь наличие у нас в достаточном количестве тяжёлых танков, которые работали исключительно в обороне, позволило сдержать натиск противника. Когда почти все немецкие резервы были стянуты к Вязьме, 28 ноября перешедшие от Ржева и Калуги наши войска мощным ударом за пару дней вышли к Вязьме и спустя два дня тяжелейших боёв взяли её. После этого началась агония немецких войск. Ставшие насмерть возле Вязьмы наши войска сдерживали удары изнутри и с наружи, в то время, как после мощнейшего артудара под Нарофоминском, наши войска перешли в наступление и опять, и под Вязьмой и под Нарофоминском, главную роль сыграли КВ, которые стальными таранами сокрушали немецкие заслоны. Практически неуязвимые для немецких орудий, они при поддержке пехоты и артиллерии пёрли вперёд, сокрушая всё на своём пути.