Летим за монстрами! - Сергей Харченко
Но люди не спешили доверять моим словам. Притом Кузьма довольно пристукивал зубами, отчего распугивал даже самых любопытных.
Я почувствовал аромат шашлыка и печёной сдобы. Услышал крики торговцев, зазывающих к себе.
Настя продолжала сыпать вопросами. И я в паре предложений рассказал ей об изменениях Кузи. Затем и о других питомцах.
Настя слушала, слегка улыбаясь, но уж слишком как-то напряжённо. Будто думала о чём-то другом. Да и взгляд её говорил о многом.
— Ты какая-то грустная сегодня, — обратился я к ней.
— Я просто в шоке. Меня передали, что тётю Олю казнили. Она… — Настя сглотнула ком и продолжила: — .. она растила меня последние три года, делилась советами. А её без суда взяли и убили.
Да уж, могли бы и помягче сказать ребёнку о смерти Ольги. Не надо быть гением, чтобы понять — какой бы злодейкой та ни была, но с ребёнком она общалась хорошо.
— Понимаешь, Насть, тётя Оля совершила преступление. Она хотела убить твою маму, — постарался я объяснить рыжей. — Имперские законы для всех равны.
— Да это понятно, — вздохнула Настя. — Всё равно, как-то не по себе. Не могу поверить в то, что её больше нет.
Мы уже гуляли по ярмарочному ряду. К нам тут же пристал этот костюмированный медведь, но Кузя отпугнул его, выстреливая челюстями.
— Убери свою псину, пацан! Она чуть меня не цапнула! — вскрикнул этот бессмертный, пытаясь ударить Кузьму.
Ну хорошо, посмотрим, как ты бегаешь. Кузя втопил за мужиком, отгоняя его метров на пятьдесят. Эта ситуация немного разбавила грустную обстановку. Настя уже улыбнулась.
— Блин, хочется чего-то вкусного, — облизнулась она и посмотрела в сторону магазина с вывеской «Ш А У Р М А от Толстиковых». Не знаю я никаких Толстиковых, да и продукт такой ни разу не пробовал.
Я поймал голодный взгляд Насти.
— Это вкусно? — спросил я.
— Ты прикалываешься? — хихикнула она. — Конечно!
Ну что ж, тогда надо обязательно попробовать. Я подошёл к окошку и обратился к повару, который трудился внутри вагончика, подогревая лепёшки и помешивая соус, по запаху чесночный.
— Можно нам две шаурмы? — сделал я заказ.
— Конечно, дорогие мои, — расплылся в улыбке бородатый дед, но улыбка у него вышла кислой и натянутой. — Всё для вас, только самое лучшее и полезное.
Через две минуты мы уже с Настей устроились за столик рядом с вагончиком. И Настя первая попробовала этот продукт, завёрнутый в конверт.
— М-м-м-м, — ответила она, прожёвывая, и у неё из уголка рта потекла струйка соуса. — Как же фкуфно…
Я заметил, как что-то выглядывает из этого лавашного конверта. Это точно не салат, и не морковь с огурцами, которые повар паковал внутрь. Это больше похоже…
— Смотри, — я дёрнул за выглядывающий кусочек и вытащил… да, это была часть мышиного хвоста.
— Фу! — вскрикнул Настя, выплёвывая в салфетку то, что не успела проглотить. — Это же мышь!
— Ага, кажется, что у кого-то сейчас начнутся проблемы, — мрачно ответил я.
Я постучал по стойке магазинчика.
— Да-да, — появился улыбающийся бородатый повар. — Ещё шаурму?
— Возьмите эту гадость обратно, — бросил я на прилавок два конверта. — И верните наши деньги. К тому же я пожалуюсь Березину. Выгонит вас отсюда в шею!
— Да как ты со мной разговариваешь⁈ — запыхтел бородатый повар. — Моя шаурма самая вкусная, никто не жаловался.
— Ага, с мышиными хвостами, — кивнула Настя.
— Возвращай нам деньги, мошенник чёртов! — вскрикнул я. — Немедленно!
— Угрожать мне вздумал? — оценивающе посмотрел на меня и моих питомцев бородатый повар, затем на Акулыча, который в ответ сверкнул глазами. — Да я таких, как ты… А ну, щас! — он схватил телефон и крикнул в трубку: — Федя, быстро сюда! Мне угрожают!
Через минуту позади послышался грубый голос:
— Кто буянит?
Я обернулся. На меня уставился небритый мордоворот, с двумя бойцовыми собаками на цепи. На его поясе я заметил несколько медальонов и молниевую дубинку.
— Он меня обозвал мошенником, — объяснил повар. — И оскорбил. Говорит, что я крыс готовлю.
— Именно так, — ответил я, хмуро посматривая на мордоворота. — Стой в стороне и не рыпайся. Иначе я заставлю тебя умолять о пощаде.
— Слышишь, ты, щегол… — зарычал этот детина. — А ну, пшёл отсюда! И своих сраных питомцев забирай. У меня есть ловушки даже для твоего громилы, — махнул он в сторону Кузьмы.
Я не успел ответить, как мордоворот схватил меня за шиворот, и Настю за руку.
— Ай, больно! — взвизгнула Настя.
Охранник оттащил нас в сторону.
— А я ведь тебя предупреждал, тупой ты ублюдок, — процедил я.
— Тупой? Ха! — вскрикнул побагровевший детина. — Держи для бодрости!
Я услышал треск молниевой дубинки.
Ну что же, у меня тоже есть нечто для бодрости. Я заметил лениво пролетающую мимо осу и хищно оскалился.
Оса против дубинки, раунд первый!
Глава 23
Мордоворот не успел даже взмахнуть дубинкой. Оса ужалила его в руку.
— Чтоб тебя!.. — зарычал он, затем выпучил на меня глаза. — Ты это сделал⁈ Признавайся, щенок!
А это за щенка! Оса ужалила его за щёку, по которой он хлопнул. По сути, сам себе отвесил пощёчину. Хах! Забавно!
Настя хихикнула, спрятавшись за меня. Бородатый повар подбадривал этого небритого засранца. И вокруг нас собралась толпа.
Мои питомцы сидели на попе ровно, пока бездействовали два бойцовых пса этого охранника.
— Ну что, сдаёшься? — ухмыльнулся я, когда охранник магазина отвесил сам себе подзатыльник, пытаясь задавить осу. Да, та его ещё раз укусила. Притом каждый укус был раза в два болезненней обычного. Я дал насекомому задание не жалеть яда.
Ну что же, одним раундом и ограничимся? Мордоворот яростно закричал, махая руками. А потом полез к поясу, за медальонами.
Но оса его ужалила в живот, он захлопал по нему. И в этот раз насекомое ускользнуло, врезаясь жалом под правый глаз своей жертвы.
— Взять его! — всхлипнул мордоворот, спуская своих цепных псов.
«Кузя, Рэмбо, разберитесь с пёсиками», — обратился я к своим питомцам.
Попугай слетел крыши ближайшего магазинчика и схватил за шкирку первого пса, который бросился на меня с Настей. Попугай пролетел с рычащим псом метров двадцать и швырнул его на мостовую. Я услышал жалобный визг.
Второго зверя остановил Кузьма. Челюсти я ему запретил использовать. Поэтому он одной лапой схватил пса, второй оглушил его.
Вокруг мордоворота кружились уже три осы, постоянно его жаля в лицо и руки, которыми он махал уже вслепую. Лицо охранника опухло, и он уже хрипел.
— Поща… ди-и, — выдавил он, падая на спину.
— Что⁈ — вскрикнул я. — Вас плохо слышно!
— Пощади, говорю! — выпалил он. — Оставь
